Джон Голсуори - Конец главы

Неясный шум большого города, доносившийся с Парк Лейн, как бы оттенял бунтующую тоску девушки. Ее охватило такое беспокойство, что она вскочила с постели, набросила халат и стала бесшумно расхаживать по комнате, пока ее не пробрал озноб: окно было открыто, несмотря на конец октября. Наверно, в браке все-таки есть что-то хорошее: грудь, к которой можно прижаться, если хочется выплакаться; ухо, в которое можно излить жалобу; губы, которые могут бормотать слова сочувствия. Но Одиночество - это еще не самое скверное в дни испытаний; самое скверное - сидеть сложа руки. Динни завидовала отцу и сэру Лоренсу: они, по крайней мере, могли "нанять такси и ездить хлопотать"; еще больше она завидовала Джин и Алену. Пусть замышляют что им угодно, - это лучше, чем не делать ничего, как она сама! Динни достала изумрудную подвеску и посмотрела на нее: на худой конец завтра будет чем заняться. Девушка уже представляла себе, как с подвеской в руках она выжимает кругленькую сумму из какого-нибудь твердолобого типа, склонного давать деньги взаймы.

Засунув подвеску под подушку, словно близость драгоценности избавляла от сознания бессилия, Динни наконец уснула.

Она поднялась рано: ей пришло в голову, что можно успеть заложить подвеску, достать деньги и передать их Джин еще до ее отъезда. Девушка решила посоветоваться с дворецким Блором. В конце концов, она знает его с пяти лег. Это - не человек, а нечто незыблемое. В детстве она поверяла ему свои горести, и он никогда ее не выдавал.

Поэтому она подошла к нему, как только он появился, неся кофейницу ее тетки, сделанную по особому заказу.

- Блор!

- Да, мисс Динни?

- Будьте так любезны, скажите мне по секрету, кто самый известный ростовщик в Лондоне?

Удивленный, но бесстрастный, - в наши дни у любого может явиться необходимость что-нибудь заложить, - дворецкий опустил кофейную машину на верхний конец стола и погрузился в размышления.

- Что ж, мисс Динни, есть, конечно, Эттенборо, но я слышал, что знатные люди обращаются к некоему Феруэну на Саут-Молтон-стрит. Могу разыскать вам адрес по телефонной книге. Говорят, он человек надежный и честный.

- Великолепно, Блор! У меня еще один вопрос...

- Какой, мисс?

- Да так... Блор, назвали бы вы... назвать ли мне свое имя?

- Нет, мисс Динни. Осмелюсь посоветовать: назовите имя моей жены и дайте наш адрес. Если нужно будет что-нибудь передать, я вам позвоню и никто ничего не узнает.

- Ох, вы сняли с меня такую тяжесть! А миссис Блор не станет возражать?

- Что вы, мисс, она будет рада услужить вам. Если угодно, я сам все сделаю вместо вас.

- Благодарю, Блор, но боюсь, что мне придется сделать это самой.

Дворецкий погладил себя по подбородку и взглянул на Динни; взгляд его показался ей благожелательным, но чуть-чуть насмешливым.

- Смотрите, мисс, даже с лучшими из них надо держаться, я бы сказал, малость свысока. Если этот не даст настоящей цены, найдутся другие.

- Страшно признательна вам, Блор. Я извещу вас, если с ним ничего не выйдет. Половина девятого - это не слишком рано?

- Мне говорили, это самое подходящее время: вы застанете его свежим и сердечным.

- Какой вы милый, Блор!

- Я слышал, он человек понимающий и сразу узнает, когда к нему заходит леди. Он вас не спутает с разными вертихвостками.

Динни приложила палец к губам:

- Ручайтесь головой, Блор...

- О, тайна абсолютная, мисс. Мистер Майкл и вы всегда были моими любимцами.

- А вы моим, Блор.

В эту минуту вошел ее отец. Динни взялась за "Тайме", Блор удалился.

- Хорошо спалось, папа?

Генерал кивнул.

- Как мамина голова?

- Лучше. Мать спустилась к завтраку. Мы решили, что нет смысла Зря убиваться, Динни.

- Конечно, нет, дорогой. Как ты думаешь, можно нам позавтракать?

- Эм не выйдет к столу. Лоренс завтракает в восемь. Завари кофе.

Динни, разделявшая пристрастие тетки к хорошему кофе, благоговейно взялась за работу.

- Как Джин? - неожиданно спросил генерал. - Она переедет к нам?

- Вряд ли, папа: у нас ей было бы слишком тяжело. Думаю, что в одиночку она лучше справится. Будь я на ее месте, я так бы и сделала.

- Бедная девочка! Мужества, во всяком случае, у нее хватает. Рад, что Хьюберт женился на смелой девушке. У всех Тесбери сердце на месте. Я знавал в Индии одного из ее дядей. Смелый парень. Командовал полком, турки на него молились. Подожди-ка, где он убит?

Динни еще ниже склонилась над кофе.

Около половины девятого она вышла из дому, надев свою лучшую шляпу и спрятав подвеску в сумочку. Точно в половине девятого она вошла в контору на Саут-Молтон-стрит и поднялась на второй этаж. В просторной комнате за столом красного дерева сидели два джентльмена, которых девушка приняла бы за букмекеров высшего разбора, если бы знала, как таковые выглядят. Она с опаской взглянула на них: никаких признаков сердечности, но вид у обоих свежий. Один из них направился к ней.

Динни незаметно провела языком по губам.

- Насколько я слышала, вы так любезны, что ссужаете деньги под ювелирные изделия.

- Совершенно верно, мадам.

Джентльмен был седой, лысоватый, довольно краснолицый, глаза светлые. Он взглянул на нее через пенсне, которое держал в руке, водрузил его на нос, придвинул к столу стул, сделал приглашающий жест и вернулся на свое место.

- Мне нужно порядочно - пятьсот фунтов, - сказала девушка и улыбнулась. - У меня фамильная вещь, очень недурная.

Оба джентльмена, не вставая, поклонились.

- И деньги мне нужны немедленно: мне предстоит платеж. Вот она.

Динни вынула подвеску из сумочки, развернула, положила на стол и подвинула к ним. Затем, вспомнив, что держаться надо "малость свысока", откинулась назад и заложила ногу на ногу.

Оба джентльмена с минуту смотрели на подвеску, не шевелясь и не говоря ни слова. Затем второй из них выдвинул ящик стола и вынул лупу. Пока он разглядывал подвеску, первый - Динни чувствовала это - разглядывал девушку. Очевидно, предположила она, у них принято такое разделение труда. Интересно, кого они сочтут более подлинной - ее или драгоценность? У Динни слегка перехватило дыхание, но она не опустила чуть приподнятых бровей и не подняла приспущенных ресниц.

- Это ваша собственность, мадам? - спросил первый джентльмен.

Снова вспомнив старую школьную поговорку, Динни подчеркнуто бросила:

- Да.

Второй джентльмен отложил лупу и взял подвеску в руку, словно прикидывая, сколько она весит.

- Недурна, - сказал он, - старомодна, но недурна. А на какой срок желательно вам получить деньги?

Динни, у которой на этот счет не было никаких соображений, храбро ответила:

- На полгода. Но думаю, что смогу выкупить раньше.

- Вот как? Вы сказали - пятьсот?

- Совершенно верно.

- Если вы не возражаете, мистер Бонди, - сказал второй джентльмен, я согласен.