Джон Голсуори - Сага о Форсайдах 2

- Восемь лет назад я был на их свадьбе. В целом все получилось у них не так уж плохо.

- Да, - подтвердила Динни. - Флер вчера сказала мне, что Майкл - чистое золото.

- В самом деле? Это хорошо. Было время, Динни, когда я начал сомневаться.

- Не в Майкле, надеюсь?

- Нет, нет. Он - первоклассный паре'нь. Но Флер раза два переполошила их курятник. Впрочем, после смерти отца она ведет себя примерно. Идут!

Заблаговестил орган. Ален Тесбери шел по проходу под руку с Джин.

Динни залюбовалась его спокойной осанкой. Джин казалась воплощением яркости и живости. Когда она вошла, Хьюберт, который стоял, заложив руки за спину, словно по команде "вольно", обернулся, и Динни увидела, как его хмурое, изборожденное морщинами лицо посветлело, словно озаренное солнцем. Что-то сдавило девушке горло. Затем она увидела Хилери, уже в стихаре: он незаметно вошел и стоял на алтарной ступени.

"Люблю дядю Хилери!" - воскликнула про себя Динни.

Хилери заговорил.

Против своего обыкновения девушка слушала священника. Она ждала слова "повиновение" - оно не раздалось; ждала сексуальных намеков - они были опущены. Хилери попросил кольцо. Надел его. Теперь он молится. Вот молитва уже окончена, и они направляются к алтарю. До чего же все это быстро!

Динни поднялась с колен.

- Безусловно удивительно, как сказал бы Бобби Феррар, - шепнул сэр Лоренс. - Куда они потом?

- В театр. Джин хочет остаться в городе. Она нашла квартиру в доходном доме.

- Затишье перед бурей. Хотелось бы, Динни, чтобы вся эта история с

Хьюбертом была уже позади!

Новобрачные вышли из алтаря, и орган заиграл марш Мендельсона.

Глядя на идущую по проходу пару, Динни поочередно испытывала чувства радости и утраты, ревности и удовлетворения. Затем, заметив, что Ален Тесбери посматривает на нее так, словно и сам питает известные чувства, она поднялась со скамьи и направилась к Флер и Майклу, но увидела Эдриена у входа и повернула к нему.

- Что нового, Динни?

- Пока все благополучно, дядя. Я сразу же обратно.

У церкви, с присущим людям интересом к чужим переживаниям, толпилась кучка прихожанок Хилери, проводивших пискливыми приветствиями Хьюберта и Джин, которые уселись в коричневую дорожную машину и укатили.

- Я подвезу вас в такси, дядя, - предложила Динни.

- Ферз не возражает против твоего пребывания у них? - спросил Эдриен, когда они сели в автомобиль.

- Он безукоризненно вежлив, но все время молчит и не спускает глаз с Дианы. Мне его ужасно жаль.

Эдриен кивнул.

- А как она?

- Изумительна. Ведет себя так, словно все идет как обычно. Вот только он не хочет выходить. Сидит целыми днями в столовой и за всем наблюдает.

- Ему кажется, что все в заговоре против него. Если он продержится достаточно долго, это пройдет.

- А разве он обязательно должен опять заболеть? Бывают же случаи полного выздоровления.

- Насколько я понимаю, это не тот случай, дорогая. Против Ферза наследственность и темперамент.

- Он мне даже нравится - у него такое смелое лицо. Но глаза страшные.

- Видела ты его с детьми?

- Пока что нет, но они говорят о нем очень любовно и непринужденно, так что он, видимо, их не напугал.

- В лечебнице я наслушался всякой тарабарщины - комплексы, одержимость, депрессия, диссоциация, но все-таки понял, что болезнь проявляется у него в крайней подавленности, которая перемежается приступами крайнего возбуждения. В последнее время эти симптомы настолько смягчились, что практически он превратился в нормального человека; однако нужно следить, не усилятся ли они снова. В Ферзе всегда сидел бунтарь: во время войны он восставал против диктаторских замашек правительства, после войны - против демократии. Теперь, вернувшись, он опять против чего-нибудь восстанет. Динни, если в доме есть оружие, его надо спрятать.

- Я скажу Диане.

Такси свернуло на Кингз-род.

- По-моему, мне лучше не подъезжать к дому, - печально вымолвил Эдриен.

Динни вылезла вместе с ним. С минуту постояла, глядя, как он удаляется - высокий, сутуловатый, - потом повернула на Оукли-стрит и вошла в дом. Ферз стоял на пороге столовой.

- Зайдите ко мне, - попросил он. - Хочу поговорить.

Комната с панелями была отделана в зеленовато-золотистые тона. Завтрак уже кончился, посуду убрали. На узком столе лежали газета, коробка с табаком и несколько книг. Ферз подал Динни стул и встал спиной к камину, где поблескивал слабый намек на пламя. Он смотрел в сторону, поэтому девушке впервые представилась возможность хорошенько разглядеть его. На это красивое лицо было тяжело смотреть. Высоко посаженные скулы, решительный подбородок, вьющиеся волосы с проседью лишь оттеняли его голодные, горящие, синевато-стальные глаза. Сама его поза - Ферз стоял прямо, упершись руками в бедра и наклонив голову вперед, - и та лишь оттеняла эти глаза. Испуганная Динни со слабой улыбкой откинулась на спинку стула. Ферз повернул голову и спросил:

- Что говорят обо мне?

- Я ничего не слыхала: я была на свадьбе брата.

- Вашего брата Хьюберта? На ком он женился?

- На девушке по имени Джин Тесбери. Вы ее видели позавчера.

- Как же, помню! Я ее запер.

- Зачем?

- Она показалась мне опасной. Знаете, я ведь сам согласился уйти в лечебницу. Меня туда не увезли.

- Это мне известно. Вы находились там по собственному желанию.

- Не такое уж плохое место. Ну, довольно об этом. Как я выгляжу?

Динни ответила мягко:

- Знаете, я раньше видела вас только издали. Но, по-моему, сейчас выглядите вы хорошо.

- Я здоров. Я сохранил мускулатуру. Мой служитель в лечебнице за этим следил.

- Вы много там читали?

- В последнее время - да. Так что же обо мне говорят?

Услышав этот повторный вопрос, Динни взглянула Ферзу в лицо:

- Как могут люди говорить о вас, если вы с ними не встречаетесь?

- По-вашему, это нужно?

- Не мне об этом судить, капитан Ферз. Впрочем, почему бы и нет? Вы же встречаетесь со мной.

- Да, но вы мне нравитесь.

Динни протянула ему руку.

- Только не говорите, что жалеете меня, - торопливо сказал Ферз.

- За что мне вас жалеть? С вами же все в полном порядке.

Он прикрыл глаза рукой:

- Надолго ли?

- Почему не навсегда?

Ферз отвернулся к огню.

Динни робко заметила:

- Если вы не будете расстраиваться, с вами ничего не случится.

Ферз круто обернулся:

- Вы часто видели моих детей?

- Нет, не очень.

- Есть у них сходство со мной?

- Нет, они похожи на Диану.

- Слава богу! А что она думает обо мне?

На этот раз его глаза впились в Динни, и девушка поняла, что от ее ответа может зависеть все, - да, все.

- Диана просто рада.

Он яростно замотал головой.

- Невероятно!

- Правда часто бывает невероятной.

- Она меня очень ненавидит?