Генри Миллер - Тихие дни в Клиши

-- Кто это? -- пролепетала миссис Рубиоль, силясь вспомнить, где она видела этого человека.

476

-- Как же, неужели вы забыли? -- удивился я. -- Мы виделись с ним в доме профессора Шенберга прошлой осенью. Умберто -- помощник гинеколога в санатории для шизофреников в Новой Каледонии.

-- Выпить хотите? -- предложил Умберто, уставившись в немом изумлении на миссис Рубиоль.

-- Конечно, хочет. Дайте сюда бутылку. -- Я поднялся, схватил бутылку и прижал ее к губам миссис Рубиоль. Дрожа и задыхаясь, совершенно не соображая, что ей делать, миссис Рубиоль сделала несколько больших глотков и в горле у нее забулькало. Тогда я приложился к бутылке сам и тоже проглотил изрядно.

-- Дело принимает интересный оборот, -- заметил я. -- Вот теперь мы наконец-то можем усесться где-нибудь и спокойно без помех, удобно устроившись, уютно поболтать, вам не кажется?

Умберто настороженно прислушивался, навострив ушки на макушке. В одной руке он по-прежнему держал пустой бокал, другая рука тщетно шарила воздух в поисках бутылки. Казалось, он забыл, что мы забрали ее. Казалось, у него онемели пальцы, свободной рукой он поднял воротник пальто пиджака.

Заметив на столе позади миссис Рубиоль хорошенькую маленькую вазочку, я быстро выбросил из нее уже увядшие цветы и щедрой рукой наполнил ее виски.

-- Будем пить отсюда, --предложил я. -- Так проще.

-- Если не ошибаюсь, вы Рыба, -- проговорил Умберто, яростно раскачиваясь над миссис Рубиоль. -- Я вижу это по вашим глазам. Не говорите мне, когда вы родились, скажите только дату...

-- Он имеет в виду место... широту и долготу. Назовите заодно и азимут; ему будет проще.

-- Минутку, минутку, -- вмешался Умберто. -- Не сбивайте ее с толку.

-- Сбиваю? Ничто не собьет с толку нашу миссис Рубиоль. Я прав, миссис Рубиоль?

-- Да, -- пролепетала она.

Я поднес вазу к ее губам и влил в нее полчашки виски. В столовой Джеральд и Клод продолжали кормление из клювика в клювик. Казалось, они забыли обо всем на свете. В жутковатом, неестественном свете, слившиеся, как сиамские близнецы, они мне живо напомнили акварель, которую я недавно нарисовал. Она так и называлась: "Молодожены".

477

-- Вы что-то хотели сказать, -- напомнил я, глядя в упор на Умберто, который описывал круги вокруг своей оси и с замороженным изумлением таращился на "молодоженов".

-- М-да, -- ответствовал Умберто, медленно поворачиваясь в мою сторону, но не в силах отвести глаз от запретного зрелища. -- Я хотел спросить, не дадите ли вы мне немного выпить.

-- Сейчас я вам налью.

-- Куда? -- спросил он, глядя в дальний угол комнаты, будто там стояла чистая красивая плевательница, в которой было припрятано охлажденное спиртное.

-- Интересно, -- продолжал он, -- куда запропастилась моя жена. Надеюсь, она не забрала машину. -- Он выжидательно протянул свободную руку, словно был уверен, что бутылка вернется в исходное положение сама собой. Это напоминало замедленную съемку фокусника в индийских клубах.

-- Ваша жена давно уехала, -- сказал я. -- С авиатором.

-- В Южную Америку? Да она рехнулась! -- Он сделал несколько нетвердых шагов по направлению к бутылке.

-- Вам не кажется, что надо было бы спросить миссис Рубиоль, не хочет ли она тоже выпить? -- намекнул я. Он замер, как вкопанный.

-- Выпить? Да она уже и так вылакала не меньше галлона. Или у меня глюки?

-- Дорогой друг, да она еще и наперстка не выпила. Она лишь понюхала, вот и все. Дайте-ка мне ваш стакан. Пусть она хоть попробует.

Он машинально протянул бокал. Не успел я его схватить, как он выронил его из рук и, развернувшись на каблуках, шатаясь, побрел на кухню.

-- В этом доме должны быть еще стаканы, -- хрипло пробормотал он, рассекая столовую, словно она была окутана густым туманом.

-- Это ужасно, ужасно, -- раздался голос Джеральда. -- Стрельцов постоянно мучает жажда. -- Пауза. Потом, резко, словно выжившая из ума, раскудахтавшаяся наседка:

-- Эй вы, только не переверните там все вверх дном, вы, мелкий пакостник! Стаканы на верхней полке, слева, у стенки. Бестолковый вы стрелок. От этих стрельцов одни неприятности... -- Опять тишина. -- Между прочим, сей

478

час полтретьего ночи. А вечер закончился в полночь. Золушка сегодня уже не появится.

-- Что такое? -- заволновался Умберто, выходя из кухни с полным подносом стаканов.

-- Я сказал, что вечеринка давным-давно закончилась. Но вы такая эксклюзивная штучка, что мы сделали для вас исключение -- и для ваших друзей, там, в другой комнате. Особенно этот грязный писателишка, ваш приятель. Это самый странный Козерог, какого я только встречал в жизни. Если бы он не был человеком, я бы решил, что он пиявка.

Миссис Рубиоль с немым ужасом посмотрела на меня.

-- Как вы думаете, он собирается выставить нас? -- вопрошали ее глаза.

-- Моя дорогая миссис Рубиоль, -- сказал я рассудительно, -- он не осмелится выставить нас -- это сильно подорвет репутацию этого дома.

-- Не хотите ли вы сказать, что выпили эту вазу до дна?

Я буквально чувствовал, как ее бьет нервная дрожь, когда она шатаясь вставала на ноги.

-- Сядьте, -- невежливо остановил ее Умберто, толкая ее обратно. Он потянулся за бутылкой, вернее туда, где он думал, находится бутылка, и начал разливать так, словно у него на самом деле что-то было в руках. -- Сначала надо выпить, -- промурлыкал он.

На подносе стояло пять стаканов. Пустых.

-- А где остальные? -- спросил я.

-- Вам мало? Разве этого не достаточно? -- Он пошарил под кушеткой, ища бутылку.

-- Мало чего? -- спросил я. -- Я спрашиваю про людей.

-- А я пытаюсь найти бутылку. Остальные стаканы на полке, -- упрямо ответил Умберто.

-- Почему вы не идете домой? -- закричал Джеральд.

-- Кажется, что нам действительно следует уйти, -- сказала миссис Рубиоль, не делая попытки подняться.

Умберто уже наполовину залез под кушетку. Бутылка стояла на полу рядом с миссис Рубиоль.

-- Как вы думаете, что он ищет? -- спросила она. С отсутствующим видом она потягивала из вазы вино маленькими глотками.

-- Выключите свет, когда будете уходить, -- крикнул

479

Джеральд. -- И непременно заберите с собой Стрельца. Я не собираюсь отвечать за него.

Умберто пытался встать на ноги -- с кушеткой на спине и миссис Рубиоль на кушетке. В смятении миссис Рубиоль пролила немного виски Умберто на брюки.

-- Кто это писает на меня? -- завопил он, совершая какие-то невероятные ухищрения, пытаясь освободиться от кушетки.

-- Если кто-то писает, -- подал голос Джеральд, -- то это наверняка этот козел Козерог.

Миссис Рубиоль вцепилась в спинку кушетки, словно моряк, чудом выбравшийся из кораблекрушения.

-- Лежите спокойно, Умберто, -- сказал я, -- я вытащу вас.

-- Что это на меня упало? -- жалобно заныл Умберто. -- Какой бардак! -- Он ощупал свой зад, думая, уж не приснилось ли ему, что он промок. -- Поскольку я не ходил по-большому ... Ха-ха! Кака! Чудесно! -- хихикнул он.