Уильям Тревор - День, когда мы надрались пирожными

- Ты хочешь, чтобы я звонил твоему мужу, которого почти не знаю, и спрашивал, в каких он отношениях со старухами?

- Майк, ради меня.

- Подумай, во что ты меня втягиваешь. Подумай, что получится. Найджел решит, что я муж одной из этих старух. Найджел подумает, что я из полиции. Найджел станет выяснять, кто я такой. Подумай, ради Бога, какое я имею право что-то у него спрашивать.

Свен сказал:

- Вот все, что ты должен сказать: Это Найджел? Слушай, Найджел, что еще за старухи ходят к тебе домой днем и ночью? Прикинешься, что ты из министерства социальной защиты.

- Я не могу называть человека Найджелом и говорить, что я из министерства социальной защиты.

- Майк, мужа Марго зовут Найджел. Он не удивится, когда ты назовешь его Найджелом. Если ты будешь называть его не Найджелом, а как-нибудь по-другому, он просто пошлет тебя к черту. Скажет, что ты перепутал номер.

- Что я ему скажу? "Привет, Найджел, это министерство социальной защиты"? Он решит, что я ненормальный.

Марго сказала:

- Майк, говори, что хочешь. Не обращай внимания на Свена. Свен съел слишком много пирожных. Давай, ты же знаешь, где телефон. - Она протянула мне бумажку с номером.

- О, господи, - сказал я и, не в состоянии больше это выносить, взял у них монету и зашагал к телефону.

- Алло? - произнес голос на другом конце провода.

- Алло. Можно поговорить с Люси? Пожалуйста.

- Алло, - сказала Люси.

- Алло, Люси.

- Да, - сказала Люси.

- Это Майк.

- Я знаю, что это Майк.

- Они хотят, чтобы я позвонил этому человеку, помнишь я тебе говорил, но не могу же я звонить просто так:

- Почему бы тебе не пойти домой и не лечь спать?

- Потому что я не хочу спать. Помнишь этого человека со старухами? А сейчас они говорят, чтобы я ему позвонил и спросил, что происходит. Люси, правда, это нельзя делать?

- Да, пожалуй, не стоит.

- Они говорят, чтобы я сказал, что я из министерства социальной защиты.

- До свиданья, Майк.

- Подожди, Люси.

- Да?

- Этот человек все еще у тебя?

- Какой человек?

- Ну этот, который у тебя был.

- Фрэнк. Да, он здесь.

- Кто он, Люси?

- Его зовут Фрэнк.

- Да, но что он делает?

- Я не знаю, что он делает. Фрэнк, что ты делаешь? В жизни. Он говорит :что, Фрэнк? Он страховой агент, Майк.

- Страховой агент?

- До свиданья.

- До свиданья, Люси.

Когда я вернулся к столику, всем было очень весело. Никто не поинтересовался, что сказал Найджел. Свен заплатил по счету и сказал, что мы сейчас поедем в Юстон смотреть какой-то восточный триллер, а потом он повезет нас на вечеринку.

В такси Марго спросила:

- Что сказал Найджел?

- Его не было.

- Что, никто не ответил?

- Какая-то женщина. Она сказала, что я мешаю им проводить заседание. Я спросил, какое заседание, но она захотела сначала узнать, кто говорит. Я сказал, что я из министерства социальной защиты, тогда она сказала: о, Господи, - и повесила трубку.

Мы приехали на вечеринку раньше, чем нужно, но это никого не удивило. Я принялся помогать женщине в шароварах переливать вино из бутылок в графины. Свен, Марго и Джо возились с магнитофоном; потом появился муж этой женщины, и мы пошли есть.

Около восьми начал собираться народ. Комнаты заполнились табачным дымом, музыкой и винными парами; вечеринка весело покатилась по наезженной колее. Девушка с кудряшками очень серьезно говорила со мной о любви. Мне казалось, она чувствует все почти так же, как и я, но я не мог представить ее своей подругой, даже на время. Она говорила:

- Я думаю, у каждого человека есть какое-нибудь качество, которое становится лучше, когда он любит. Сильнее, понимаешь. Гордость, например. Или честность.

Или мораль; даже интеллектуальная, даже эмоциональная чистота. Возьми двух влюбленных людей. Только любовь может изменить их личные качества. У посторонних это не получится. Разве только кружным путем - вызвать ревность, например. Ты не согласен?

Я плохо понимал, что она говорит, но сказал, что согласен.

- Другое свойство любви, - продолжала девушка с кудряшками, - это сверхъестественная восприимчивость. Ты когда-нибудь задумывался, почему, если ты кого-то любишь, тебе очень хочется, чтобы и тебя любили тоже? Потому, конечно, что это закон природы. Я хочу сказать: было бы очень странно, если бы всегда, когда один человек любит другого, этот другой не любил бы его в ответ. Такие случаи составляют очень маленький процент.

Какой-то агрессивный молодой человек услышал ее последнюю реплику и принялся смеяться. Он смотрел то на девушку с кудряшками, то на меня, и не мог остановиться.

Я отошел налить себе вина из графина и спросил симпатичную женщину средних лет, как она поживает. Та в ответ засмущалась; я улыбнулся и пошел дальше. Марго затащила меня за угол.

- Майк, ты не позвонишь еще раз Найджелу?

- Только и мечтаю, - ответил я. - Честно говоря, не хочется.

- Ну, миленький, ты же обещал.

- Обещал? Я ничего не обещал.

- Ну, Майк.

- Ладно, но только чтобы покончить с этим делом раз и навсегда.

- Сейчас, Майк?

- Хорошо. Сейчас.

- Люси?

- Это Майк?

- А кто еще?

- Ну, мало ли. Ты где?

- На вечеринке.

- Хорошая вечеринка?

- Да, ничего. Может, ты приедешь?

- Не могу, Майк. У меня дела.

- С этим дурацким агентом, наверно.

- С каким агентом?

- Страховым. Твой друг, страховой агент. Фрэнк.

- Он не страховой агент. Он издатель.

- Зачем он тогда сказал, что он страховой агент?

Последовали длинные разъяснения. Это, оказывается, образец юмора Фрэнка -иногда называться страховым агентом. Я обдумывал это, пока шел обратно к Марго.

- Что он сказал, Майк?

- Женщина сказала, что Найджела нет дома.

- И все?

- Я сказал, что за домом ведется наблюдение. Я сказал, что местные власти недовольны.

- А что она?

- Она стала причитать, но я сказал: я предупредил, - и повесил трубку.

- Спасибо, Майк.

- Не за что. Всегда пожалуйста.

Подошел Свен, и Марго сказала:

- Майк опять звонил Найджелу. Майк сделал все, как надо.

Свен похлопал меня по спине и спросил:

- Доволен?

Марго начала рассказывать ему о разговоре. Я отошел.

Джо делала вид, что слушает двух мужчин, наперебой пересказывавших ей какую-то длинную историю. Понизив голос, она сказала мне:

- Не волнуйся за Марго. Вот увидишь, она прекрасно выкрутится сама.

Я уставился на нее, не понимая, с чего она взяла, будто я волнуюсь за Марго.

- Конечно, выкрутится, - ответил я.

- Доверяй Джо, - прошептала она.

Я сказал, что вижу в ней человека, которому определенно можно доверять. Я принялся наводить порядок в своих мыслях. Один из мужчин спросил:

- А ты что думаешь, старина?

Я пожал плечами и потащился обратно к телефону. Набрал номер три раза, но никто не ответил.

Опять начались шумные танцы. Остановившись у графина с вином, я вновь обнаружил себя в компании девушки с кудряшками. Она лениво улыбнулась, и я спросил: