Ирвин Шоу - Вершина холма

Трейси вошла в бар «Оук Рум». Мужчины, как обычно, провожали взглядами очаровательную женщину. На ней была темная меховая шубка, но не та, что он купил ей к свадьбе, а новая. «Любопытно, чей это подарок?» – подумал он и тут же устыдился своих мыслей. Женщина с такой внешностью имеет право на столько меховых шуб, сколько вместит ее гардероб.

Они поздоровались, смущенно взглянули друг на друга, и Майкл пожал ей руку. Трейси не поцеловала его, и Майкл счел это абсурдом – оба они вращались в кругах, где даже малознакомые люди целовали друг друга в щеку.

Трейси загорела – она провела десять дней на Багамских островах, погода там стояла прекрасная, теплая. Ее родители здоровы. Отец недавно продал «Трейси». Одна из сестер тайком от семьи уехала в Калифорнию и вышла там замуж за журналиста из Сан-Франциско. Дела у Трейси шли хорошо, фирма расширилась и переехала на Мэдисон-авеню, Трейси это устраивало, так как теперь работа находилась в пяти минутах ходьбы от дома. Они обсудили два спектакля, которые недавно посмотрели, и вежливо разошлись в оценке их достоинств. Нет, ему не удалось в этом году выкроить время для лыж, но он попробовал заняться дельтапланеризмом и увлекся. Она холодно взглянула на него и тотчас сменила тему, спросив о работе. Все в порядке, ответил он, но никто из компаньонов Корнуолла и Уоллеса не ушел в отставку и Майкл пока не стал их партнером. Его это не огорчает. Под Новый год он купил себе «порше» с солидной рождественской скидкой. Да, Антуан играет и поет еще лучше, чем прежде. Да, Антуан говорил ему о своей потрясающей даме, но на Майкла она не произвела большого впечатления.

Трейси не объяснила, для чего ей понадобилось с ним встретиться.

Когда они допили мартини, Майкл сказал, что поведет ее в новый, очень хороший итальянский ресторан на Шестьдесят шестой улице. Он выбрал его, потому что там они никогда не бывали вместе.

Светская беседа продолжалась и в ресторане.

«Не стану ее спрашивать, пусть сама раскроет карты», – решил Майкл. Уже подали кофе, когда она неожиданно сказала:

– Майкл, мне кажется, нам пора оформить развод. Я не могу вечно жить в подвешенном состоянии.

– Как тебе будет угодно, – промолвил он.

Майкла потрясли ее слова. Вместе ли они жили, или раздельно, он все равно считал Трейси своей женой. Он не допускал мысли об окончательном, полном разрыве.

– Если это так необходимо.

– Да, необходимо. Я встретила одного человека, он мне нравится и тоже хочет иметь детей. Время идет, я старею, откладывать некуда.

– Ты выглядишь на восемнадцать.

– Выгляжу, – с горечью сказала она.

– Кто он такой? – спросил Майкл. – Чем занимается?

– Ему сорок. Вдовец.

«Ты моложе их и привлекательнее», – вспомнил он слова Антуана.

– Он производит ткани. Весьма состоятелен.

– Твои родители будут в восторге.

Она пропустила его слова мимо ушей.

– Алименты мне не нужны, а делить нам нечего, – произнесла она сугубо деловым тоном. – Но нанять адвокатов все же придется.

– Да, конечно. Нашу контору обслуживает одна юридическая фирма. Я обращусь туда.

– Думаю, осложнений не возникнет, – сказала она. – Слава Богу, мы не в Италии или Испании.

– Слава Богу.

Она строго посмотрела на него:

– Твоя ирония неуместна.

– Это мой первый развод. Я не знаю, что уместно в подобных обстоятельствах, а что нет.

– Так вот, ирония – неуместна.

– Просто я стараюсь выглядеть цивилизованным, современным человеком, – возразил Майкл.

Ему хотелось задеть ее, потому что он сам был уязвлен.

– Надеюсь, твой новый друг не прыгает с парашютом, не увлекается серфингом, не занимается дельтапланеризмом?

– Нет. Теперь ты становишься злым. Это на тебя не похоже, – проговорила она дрожащим голосом.

– Вот привыкну к этой мысли и исправлюсь. Может быть, даже стану образцовым бывшим мужем.

– Я возьму девичью фамилию и оставлю ее в замужестве.

– Идешь в ногу со временем.

– И вообще это название моей фирмы, – добавила она.

– Отныне я буду представлять тебя как мисс Лоуренс.

– Представляй меня как хочешь, – сказала она. – Ужин окончен?

– Да. – Майкл жестом подозвал официанта и расплатился.

Выйдя из ресторана, Трейси удивила Майкла. Он уже собирался отвезти ее домой на такси, но она сказала:

– Еще рано. Хочу послушать музыку. Кабачок Антуана в двух шагах.

Он задумчиво посмотрел на нее. Может, Трейси пригласила его для того, чтобы он вспомнил ту славную пору, когда они любили друг друга и были вместе? Не хотела ли она наказать его, дать понять ему, что он потерял?

– Антуан тебе обрадуется, – только и сказал Майкл. Он взял ее под руку, и они пошли по улице, словно прочная семейная пара.

Антуан поцеловал Трейси и усадил гостей за столик рядом с пианино, чтобы, как он сказал, любоваться ею во время игры. Появилась Сьюзен с каким-то человеком, подошла к ним, Майкл представил Трейси как свою жену. Трейси не поправила его, и Сьюзен удалилась с кавалером к стойке, где сидели трое крупных мужчин, которые громко разговаривали между собой. Майкл уловил в их речи техасский акцент.

– Ты не прав, – тихо сказала Трейси.

– В чем? Что назвал тебя женой? Но юридически это так, ты сама знаешь.

Она нетерпеливо покачала головой:

– Нет, я о девушке. Она действительно потрясающая. Ты до нее еще не добрался?

– Я не обязан отвечать на подобные вопросы, но если тебя очень интересует, я к ней не собираюсь прикасаться. Она – подруга Антуана.

– С каких пор тебя это останавливает?

– Не будем ворошить прошлое, – быстро сказал он.

Антуан слегка поклонился и заиграл в ее честь. Трейси радостно улыбнулась, точно маленькая девочка, которой сделали подарок.

Антуан запел. Чертов сентиментальный француз, подумал Майкл. Ему было тяжело видеть, как погруженная в себя Трейси подалась вперед и начала вполголоса, с американским акцентом, подпевать Антуану.

Трое шумных посетителей выстроились в ряд, плечо к плечу, и зашагали к пианино.

– Вы только послушайте, – сказал один из них, – он поет на лягушачьем языке.

– Верно. Лягушатник, – отозвался другой.

Они уже стояли возле инструмента.

– Эй, приятель, слышишь? – громовым голосом сказал первый. – Ты живешь в старых добрых Штатах, гребешь доллары, так и пой по-нашему.

Откуда-то из глубины зала донесся возмущенный женский голос. Троица не отреагировала. Майкл почувствовал, как все его тело напряглось, а Трейси инстинктивно коснулась руки мужа.

– Венеция, – сказал третий человек, который до сих пор молчал, – он поет о Венеции. Я там был, она провоняла помоями.

– Послушай, старина, – обратился первый к Антуану, который продолжал петь, улыбаясь как ни в чем не бывало, – спой нам «Янки дудл денди».