Айн Рэнд - Атлант расправил плечи. Книга 1

– Как прошел банкет? – спросила Дэгни.

– Отлично. Я сбежал, как только представилась возможность. А ты почему не пришла? Тебя ведь приглашали.

– Мне не хотелось видеть тебя в обществе.

Он посмотрел на нее, давая понять, что понял смысл ее ответа. На его лице появилась едва уловимая веселая улыбка.

– Ты много потеряла. Национальный совет по вопросам металлургической промышленности никогда больше не пойдет на такое испытание и не пригласит меня в качестве почетного гостя. Никогда, если это будет зависеть от них.

– Что случилось?

– Ничего. Просто море громких речей.

– А для тебя это было тяжким испытанием?

– Нет… Хотя да – в некотором роде. Мне действительно хотелось получить удовольствие от этого банкета.

– Хочешь выпить?

– Да, не откажусь.

Дэгни повернулась к бару, но он остановил ее, схватив сзади за плечи. Он запрокинул ей голову и поцеловал ее. Когда он отнял губы, она вновь требовательным жестом наклонила его голову, словно подчеркивая свое право на это. Затем Дэгни отошла от него.

– Не надо, не наливай, – сказал Реардэн. – Мне не хочется пить, просто хотелось посмотреть, как ты меня обслужишь.

– Что ж, тогда позволь мне обслужить тебя.

– Нет уж.

Он улыбался, растянувшись на кушетке и заложив руки за голову. Он чувствовал себя как дома; это был первый дом, который он обрел в своей жизни.

– Знаешь, хуже всего на этом банкете было то, что все хотели, чтобы он скорее закончился. Не понимаю, зачем они вообще его устроили. Они не обязаны были этого делать. И тем более не в мою честь.

Дэгни взяла пачку сигарет, протянула ее ему, затем, щелкнув зажигалкой, поднесла язычок пламени к кончику его сигареты, давая понять, что ждет. Она улыбнулась в ответ на его усмешку и села на подлокотник кресла в другом конце комнаты.

– Почему ты принял приглашение, Хэнк? Ты ведь всегда отказывался присоединиться к ним, – спросила она.

– Мне не хотелось отвергать предложение о перемирии – ведь я их победил, и они это знают. Я никогда не стану одним из них, но просьба быть почетным гостем… Я подумал, что они умеют проигрывать, что это великодушно с их стороны.

– С их стороны?

– Ты хочешь сказать – с моей?

– Хэнк! После всего, что они сделали, чтобы остановить тебя?

– Но победил ведь я? Вот я и подумал… Знаешь, я не виню их в том, что они не смогли сразу понять, насколько ценен мой металл… ведь в конце концов они это поняли. Каждый из нас познает все по-своему и в свое время. Конечно, я понимал, что во всем этом много трусости, зависти и лицемерия, но думал, что это лишь поверхностное. Теперь, когда я доказал свою правоту, доказал во всеуслышание, я подумал, что истинным мотивом, из-за которого они пригласили меня, является то, что они по достоинству оценили металл Реардэна, и…

Он на мгновенье замолчал, и Дэгни улыбнулась, зная слова, которых он не произнес: «И ради этого я простил бы кого угодно и что угодно».

– Но все было не так, и я не понимаю их мотивов. Дэгни, я вообще не думаю, что они чем-то руководствовались, устраивая этот банкет. Они сделали это не для того, чтобы польстить мне, что-то получить от меня или оправдаться в глазах общества. Этот банкет не преследовал никакой цели, не имел никакого смысла. Им было наплевать, когда они обливали мой металл грязью, им наплевать и сейчас. Они не так уж и боятся, что я вышвырну их с рынка, их, в сущности, не волнует даже это. Знаешь, на что это было похоже? Они словно слышали, что существуют определенные ценности, которые следует почитать, и что подобный банкет как раз и является способом выражения почтения, – так они и сделали. Они похожи на призраков, движимых каким-то отдаленным эхом, доносящимся из лучших времен. Это… это выше моих сил.

– И ты еще сомневаешься в своем великодушии! – сказала Дэгни. Ее лицо напряглось.

Реардэн взглянул на нее, и в его глазах блеснули веселые огоньки.

– Почему они приводят тебя в такую ярость?

– Тебе хотелось получить удовольствие от этого банкета… – тихо сказала Дэгни, чтобы скрыть нежность, прозвучавшую в ее голосе.

– Пожалуй, так мне и надо. Не стоило ожидать чего-то необыкновенного. Я и сам не знаю, чего хотел.

– Я знаю.

– Мне никогда не нравились подобные мероприятия. Не понимаю, почему мне показалось, что все будет иначе. Понимаешь, я шел туда с таким чувством, словно мой металл изменил все на свете, даже людей.

– Да, Хэнк. Я понимаю.

– Похоже, это не то место, где следует чего-то искать… Помнишь, ты как-то сказала, что праздники должны быть у тех, кому есть что праздновать?

Огонек сигареты остановился и завис в воздухе. Дэгни сидела неподвижно. Она никогда не говорила с ним о том приеме или о чем-нибудь, связанном с его семейной жизнью.

– Да, помню, – тихо сказала она через мгновение.

– Я понял тогда, что ты хотела этим сказать. Я понимаю это и сейчас.

Реардэн смотрел прямо на нее. Дэгни опустила глаза. Некоторое время Реардэн сидел молча. Когда он вновь заговорил, его голос звучал очень весело.

– Самое худшее – не оскорбления, которыми тебя осыпают, а комплименты. Сегодня меня просто тошнило от них, особенно когда все время повторяли, как я всем нужен – им, городу, стране, просто всему миру. Судя по всему, в их понимании вершина славы – это когда человек имеет дело с людьми, которым он нужен. Терпеть не могу тех, кто во мне нуждается. – Реардэн посмотрел на нее: – А ты нуждаешься во мне?

– Отчаянно, – серьезно ответила Дэгни. Реардэн рассмеялся:

– Нет. Не в этом смысле. Ты сказала это не так, как они.

– Как я это сказала?

– Как делец, который платит за то, что ему нужно. Они же говорят как нищие, которые в качестве платежного требования протягивают жестяную кружку.

– Я плачу за это, Хэнк?

– Не надо корчить из себя невинность. Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду.

– Понимаю, – улыбаясь, прошептала Дэгни.

– А, ну их к черту! – весело сказал Реардэн, растянувшись на кушетке. – Общественный деятель из меня ни к черту. Да и не все ли равно? Нам плевать, что они понимают, а что нет. Главное, что они оставят нас в покое. Путь свободен. Каким будет ваше следующее предприятие, госпожа вице-президент?

– Трансконтинентальная железная дорога из металла Реардэна.

– Когда желаете получить?

– Желаю завтра утром. Реально – через три года.

– Думаешь, сможешь сделать это всего за три года?

– Смогу, если Джон Галт… если Рио-Норт будет приносить такой же доход, как сейчас.

– Твои доходы возрастут. Это только начало.

– Я уже разработала план капиталовложений. По мере поступления денег я постепенно, отделение за отделением, начну замену старого главного пути на новый, из металла Реардэна.

– Ладно. Как только дашь знать, я приступлю к работе.