Бана - Кадамбари

Однажды, когда месяц в небе, порозовевший от занявшейся зари, как старый гусь, чьи крылья зарумянились от нектара лотосов, спустился с песчаных отмелей небесной Ганги на берег Западного океана; когда, бледный, как шерсть поседевшей лани, расширился горизонт; когда гроздья звезд, похожих на цветы, разбросанные по глади неба, были словно бы сметены рубиновыми прутьями метелки солнечных лучей, красных, как растопленная смола или окровавленная грива льва; когда семизвездие Большой Медведицы сдвинулось к северу, словно бы направившись к озеру Манасу, чтобы совершить утреннее омовение; когда Западный океан вынес в надвое расколотых раковинах на песчаный берег мириады жемчужин, похожих на сонмы звезд, сброшенных вниз первыми лучами солнца; когда омытый утренним туманом лес, в котором просыпались попугаи, зевали, потягиваясь, львы и самки слонов будили опьяневших от мускуса супругов, словно бы поднес на ладонях своей листвы появившемуся из-за вершины Горы восхода солнцу охапки цветов, отяжелевшие от холодной ночной росы; когда клубы дыма от жертвенных костров, серые, как ослиная шерсть или как стайки голубей в кроне деревьев, населенных лесными божествами, потянулись вверх, будто стяги добродетели; когда, едва заметный, но мало-помалу набирая силу, подул утренний ветерок, принося с собою капли росы, заставляя дрожать стебли лотосов, осушая струйки пота на коже утомленных утехами любви жен горцев, сдувая пену с морд жующих жвачку лесных буйволов, наставляя в искусстве танца трепещущую листву лиан, разбрызгивая из раскрытых чашечек лотосов капли нектара и услаждая цветочным ароматом тучи пчел; когда изнутри бутонов лотосов, куда пробрались, сложив крылья, шмели, послышалось жужжание, которое походило на гимн, славящий пробуждение цветов, или на перезвон колокольчиков, привязанных к вискам слонов; когда лани с шерстью, свалявшейся на брюхе и посеревшей от лежки на земле, под порывами холодного утреннего ветерка стали медленно открывать глаза, зрачки которых были затуманены обрывками сновидений, а ресницы оставались слипшимися словно бы от потекшей туши; когда на лесных тропинках там и здесь появились отшельники; когда на озере Манасе послышалось сладостное гоготанье гусей и громко захлопали ушами лесные слоны, заставляя пуститься в пляс стайки павлинов; когда на лбу слона-солнца, вступившего на свою тропу в небе, засверкали, будто гирлянды цветов, красные, как рубин, утренние лучи; когда медленно-медленно поднялся вверх владыка Савитар и его лучи озарили лес, как если бы снова поселился в горах сын солнца царь обезьян Сугрива и, разлученный со своей женой-звездой Тарой {85} 85 …Сугрива, ‹…› разлученный ‹…› с Тарой… — См. примеч. 78; Балин, изгнав Сугриву, отнял у него и жену — Тару; «Тара» букв. значит «звезда», Сугрива — сын бога солнца Сурьи. , стал скакать по верхушкам деревьев близ озера Пампы; когда рассеялись сумерки и солнце засияло так ярко, как будто пожелало в одно мгновение пройти первый отрезок своего дневного пути; когда попугаи, каждый куда хотел, разлетелись по всем сторонам света; когда на дереве шалмали не слышалось ни единого звука и, хотя в гнездах осталось полно птенцов, оно казалось необитаемым; когда мой отец еще не встал, а я, слабый птенчик, еще не обретший крыльев, мирно лежал подле него в дупле, — так вот, однажды, когда наступил рассвет, вдруг по всему огромному лесу громогласно прокатился шум охоты, могучий, как рокот Ганги, низведенной на землю Бхагиратхой {86} 86 …Ганги, низведенной на землю Бхагиратхой… — См. примеч. 26. . И, сливаясь с плеском крыльев поспешно разлетающихся птиц, с ревом испуганных молодых слонов, с жужжанием пчел, покидающих дрожащие лианы, с сопением диких кабанов, ринувшихся бежать с задранными кверху рылами, с рыком львов, пробудившихся ото сна в горных ущельях, он нагнал страх на всех лесных тварей, заставил затрепетать деревья, наполнил ужасом слух лесных божеств. Заслышав этот шум, никогда не слыханный мною прежде, оглушенный им, объятый по своему малолетству трепетом, весь перепуганный, я в поисках защиты забился под немощные крылья моего престарелого отца, который лежал рядом.

Тут послышался грозный гул голосов множества охотников, которые перекликались друг с другом сквозь кусты и деревья: «Вот душистые лотосы, поломанные на бегу большими слонами!», «Вот сладкие стебли бхадрамусты, изжеванные кабаньим стадом!», «Вот пахучие цветы шаллаки, растоптанные слонятами!», «Вот ломкие сухие листья!», «Вот остатки муравейника, разоренного твердыми, как алмаз, рогами буйвола!», «Вот табун антилоп!», «Вот стадо слонов!», «Вот множество диких кабанов!», «Вот полчище диких буйволов!», «Вот крик павлина!», «Вот нежное курлыканье куропатки!», «Вот вопли цапли!», «Вот рев слона, у которого лев разодрал когтями лоб!», «Вот кабанья тропа, забрызганная смолой!», «Вот изжеванная ланями трава, черная и покрытая пеной!», «Вот пчелы, слетевшиеся на запах мускуса и гудящие у висков слона, расчесанных в течке!», «Вот красная от крови дорожка в траве, проложенная раненой антилопой!», «Вот листья и ветки, потоптанные слонами!», «Вот лужайка, где буйствовали носороги!», «Вот львиная тропа в красном уборе листьев, разодранных их когтями, и вся в жемчужинах, вырванных из лобных бугров слонов!», «Вот земля, покрытая сгустками крови, оставленными недавно родившей ланью!», «Вот похожая на женскую косу лесная тропинка, которую проложил и оросил мускусом отбившийся от стада слон!», «Отрежь дорогу этим буйволам!», «Быстрей беги по следу этих ланей!», «Лезь на верхушку дерева!», «Гляди по сторонам!», «Прислушайся к этим звукам!», «Натягивай лук!», «Будь осторожен!», «Спускай собак!».

Спустя немного времени весь лес на всем его протяжении был как бы приведен в смятение грозным, как грохот натертых воском барабанов, рыком пронзенных стрелами львов, которому отвечали протяжным эхом горные ущелья; трубным, похожим на раскаты грома, ревом покинувших перепуганное стадо и блуждающих в одиночку слоновьих вожаков, которому вторили глухие удары их хоботов; жалобным стоном ланей, чью шкуру яростно рвали собаки и чьи зрачки боязливо метались из стороны в сторону; воплями слоних, которые, оплакивая разлуку с убитыми супругами, кружили по лесу со своими слонятами, хлопали длинными ушами и поминутно останавливались, прислушиваясь к нараставшему шуму; громким сопением самок носорогов, потерявших в суматохе своих недавно родившихся детенышей и теперь тщетно призывающих их в бесплодных поисках; криками птиц, взлетевших с верхушек деревьев и беспорядочно порхающих в воздухе; гулким бегом охотников, которые, преследуя зверей, своей дружной поступью словно бы заставляли землю дрожать от страха; пением стрел, которые срывались с туго натянутых луков со звоном, сладостным, как выкрики цапель, рвущиеся из их горла во время любовных утех; лязгом мечей, которые, со свистом рассекая воздух, обрушивались на могучие хребты буйволов; яростным лаем собак, спущенных с привязи.