Андре Моруа - История Англии

Заседание парламента при Эдуарде I. Миниатюра. 1280–1290

4. Итак, два особых обстоятельства — добровольный уход духовенства и союз рыцарства с буржуазией — сделали возможным образование парламента, состоящего из верхней и нижней палаты. Это совместное заседание рыцарей и буржуа и есть ключевой момент . Он объясняет, почему Англия никогда не была, подобно Франции в XVIII в., разделенной на два враждебных лагеря. Хотя изначально и во Франции, и в Англии (да и во всей Европе) была почти одинаковая феодальная система. «Положение крестьян различается мало; владение землей, ее заселение и обработка тоже, землевладелец везде подлежит одним и тем же повинностям. От пределов Польши до Ирландского моря сеньория, двор сеньора, ленное владение, оброки и барщины, феодальные права, цеховые объединения — все схоже» (Токвиль). Но в XIV в., тогда как в Англии наблюдается взаимопроникновение классов, во Франции между дворянством и остальным населением страны воздвигается преграда. И не потому, как это часто пишут, что дворянство в Англии было открыто, а во Франции закрыто. Ни один класс не был более открыт, чем французское дворянство. Многочисленные должности давали право на дворянский титул всем, кто их покупал. «Но преграда… хоть и легко преодолимая, всегда была твердо закреплена и заметна, всегда узнаваема по ярким признакам, ненавистным для тех, кто оставался снаружи» (Токвиль). Во Франции дворянство было избавлено от налогов. Сын дворянина пользовался этой привилегией по праву дворянина. В Англии же только барон, глава семейства, владеющий баронией (то есть поместьем, дававшим право на этот титул), мог требовать персонального вызова в палату лордов [9] Первая барония , предоставляющая такое право, была создана в 1387 г. (Поуик). — Прим. авт . . Его сын волен идти в палату общин, чтобы представлять там свое графство, и скоро будет ходатайствовать об этой чести. Право первородства и законы Эдуарда I, направленные против «дробления владений», толкали младших сыновей к военным приключениям. «Если средние классы Англии далеки от того, чтобы воевать с аристократией, и остаются столь крепко связанными с ней, то произошло это вовсе не потому, что эта аристократия была открыта, но скорее уж, как было сказано, из-за неотчетливости ее форм и размытости границ; важнее было даже не то, что в нее можно войти, а то, что никогда не знали наверняка, где она начинается» (Токвиль). В Англии знатность была связана скорее со службой, а не с рождением, отсюда и престиж, которым еще и сегодня сопровождается исполнение государственных должностей.

5. Если бы английские короли сообразили, что, призывая заседать в двух собраниях баронов, рыцарей и буржуа, они создают силу, которая постепенно завладеет всеми королевскими прерогативами, то их политика была бы, разумеется, совсем иной. Можно было измыслить ухищрения, которые ослабили бы, а возможно, и задушили бы парламент с самого его рождения. Французские короли, играя с тремя сословиями и сталкивая их между собой, созывая провинциальные штаты и, наконец, создав постоянную армию и введя вечную талью (неодобренный налог), построят за три века гораздо более независимую от нации монархию, чем в Англии. Но ни французские короли, ни английские парламенты не формировали будущее намеренно. Одна лишь судьба заставила разойтись их пути. Как Эдуард I мог предвидеть грядущее могущество парламента? Чтобы стать соперником короля, ему требовалось добиться: 1) не только принятия налогов голосованием, но и контроля за их использованием; 2) права руководить общей политикой страны — идея, которая показалась бы немыслимой всем членам парламента в 1305 г. Политика тогда была делом короля, и он один за нее отвечал. Однако, поскольку особа короля была неприкосновенна и ему не могло быть предъявлено обвинение, у конфликта между парламентом и короной не имелось другого решения, кроме роспуска парламента или низложения короля, то есть анархии. Чтобы выйти из этого тупика, потребуется придумать фикцию министерской ответственности. Но люди придут к этой сложной идее лишь поэтапно. Ее первоначальная форма будет не политической, а юридической; палата общин станет предъявлять обвинение министрам перед палатой лордов, исполняющей, как в стародавние времена Большого совета, функцию Верховного суда. Эта рудиментарная и грубая форма министерской ответственности будет называться импичментом ( impeachment — порицание, обвинение). Импичмент и его отягощение — attender (принятый палатами обвинительный акт без предоставления обвиняемому права воспользоваться юридическими формальностями) будут жестокими, часто несправедливыми мерами, но, быть может, тогда гораздо меньше опасались несправедливо покарать министра, нежели справедливо свергнуть короля.

1. Так же как Эдуард был первым из Плантагенетов, носившим английское имя, он первым попытался завершить завоевание Британских островов. К этой миссии его готовили с юных лет. В 1252 г. его отец отдал ему Ирландию, графство Честер (на валлийских рубежах), королевские земли в Уэльсе, Нормандские острова и Гасконь. Дар гораздо менее щедрый, чем кажется. С тех пор как кельты, изгнанные саксами, нашли убежище среди холмов Уэльса и в Шотландии, они поддерживали свою независимость и продолжали междоусобные распри. В конце концов саксонские короли избрали по отношению к ним ленивый метод императора Адриана — возведение стены, и один из них построил (около 790) вал Оффы, чтобы худо-бедно сдерживать валлийских горцев. Во времена завоевания нормандские авантюристы выкроили себе владения в долинах Уэльса: воздвигли «насыпные холмы», понастроили донжонов, и непокорные племена укрылись в горах. Там они сохранили свой язык и свои нравы. Поэзия, музыка и чужеземная оккупация породили среди валлийцев чувство национального единства. В горном массиве Сноудон (Snowdon) племена объединились под предводительством валлийского сеньора Лливелина ап Йорвета, который стал величать себя принцем Уэльским. Он сумел очень ловко играть двойную роль национального принца и английского феодала. Поддержав баронов во времена Великой хартии вольностей, он обеспечил себе их поддержку. Его внук Лливелин ап Грифид (1246–1282) занял ту же позицию во времена Симона де Монфора и немало способствовал его победе при Льюисе. Тщетно Эдуард в те времена, когда был еще лордом Эдуардом и графом Честерским, пытался навязать валлийцам английские обычаи: они восстали и победили его. В этой войне молодой Эдуард потерпел поражение, но изучил боевые приемы валлийцев и оценил их лучников, вооруженных длинным луком, чья дальнобойность и пробивная способность были гораздо выше, чем у обычного английского, а потому использование против них феодальной конницы, которую стрелы приводили в расстройство, было невозможно. Сколько же уроков ему пришлось усвоить!