Чарльз Диккенс - Том 4. Приключения Оливера Твиста

— Вы как будто говорите всерьез! — сказал Ноэ.

— Какая для меня польза говорить иначе? — пожимая плечами, спросил Феджин.— Знаете, я хочу сказать вам словечко в другой комнате.

— К чему утруждать себя и вставать? — возразил Ноэ, постепенно снова вытягивая ноги.— Она пока отнесет вещи наверх… Шарлотт, займись узлами!

Этот приказ, отданный весьма величественно, был исполнен без всяких возражений, и Шарлотт удалилась с поклажей, а Ноэ придержал дверь и посмотрел ей вслед.

— Недурно я ее натаскал, правда? — вернувшись на свое место, спросил он тоном укротителя, который приручил дикого зверя.

— Очень хорошо! — заявил Феджин, похлопывая его по плечу.— Вы — гений, мой милый!

— Что ж, пожалуй, не будь я им, не сидел бы я сейчас здесь,— ответил Ноэ.— Но послушайте, она вернется, если вы будете мешкать.

— Ну, так что ж вы об этом думаете? — спросил Феджин.— Если мой приятель вам понравится, почему бы вам к нему не пристроиться?

— А дело у него хорошее? Вот что важно,— отвечал Ноэ, подмигивая одним глазом.

— Самое отменное! Нанимает множество людей. С ним лучшие люди этой профессии.

— Настоящие горожане? — спросил мистер Клейпол.

— Ни одного провинциала. И не думаю, чтобы он вас принял, даже по моей рекомендации, не нуждайся он как раз теперь в помощниках.

— Надо ему дать? — спросил Ноэ, похлопав себя по карману штанов.

— Без этого никак не обойтись,— решительным тоном ответил Феджин.

— Но двадцать фунтов… это куча денег.

— Нет, если это банкнот, от которого вы не можете отделаться,— возразил Феджин.— Номер и год, полагаю, записаны? Выплата в банке задержана? Вот видите, он из этого банкнота тоже не много извлечет. Придется переправить за границу, ему не удастся продать его на рынке по высокой цене.

— Когда я его увижу? — неуверенно спросил Ноэ.

— Завтра утром.

— Где?

— Здесь.

— Гм,— сказал Ноэ,— какое жалованье?

— Будете жить как джентльмен, стол и квартира, табаку и спиртного вволю, половина вашего заработка и половина заработка молодой женщины — ваши,— ответил Феджин.

Весьма сомнительно, согласился бы Ноэ Клейпол, алчность которого не знала пределов, даже на такие блестящие условия, будь он совершенно свободен в своих действиях; но так как он припомнил, что в случае отказа новый знакомый может предать его немедленно в руки правосудия (а случались вещи и более невероятные), то постепенно смягчился и сказал, что, пожалуй, это ему подойдет.

— Но, знаете ли,— заметил Ноэ,— раз она может справиться с тяжелой работой, то мне бы хотелось взяться за что-нибудь полегче.

— За какую-нибудь маленькую, приятную работенку? — предложил Феджин.

— Вот именно,— ответил Ноэ.— Как вы думаете, что бы мне теперь подошло? Ну, скажем, дельце, не требующее больших усилий и, знаете ли, не очень опасное. Что-нибудь в этом роде.

— Я слыхал, вы говорили о том, чтобы шпионить за другими, мой милый,— сказал Феджин.— Мой приятель нуждается в человеке, который бы с этим справился.

— Да, об этом я упомянул и не прочь иной раз этим заняться,— медленно проговорил Ноэ,— но, знаете ли, эта работа себя не оправдывает.

— Верно,— заметил еврей, размышляя или притворяясь размышляющим.— Нет, не подходит.

— Так что же вы скажете? — спросил Ноэ, с беспокойством посматривая на него.— Хорошо бы красть под шумок, чтобы дело было надежное, а риска немногим больше, чем если сидишь у себя дома.

— Что вы думаете о старых леди? — спросил Феджин.— Очень хороший бывает заработок, когда вырываешь у них сумки и пакеты и убегаешь за угол.

— Да ведь они ужасно вопят, а иногда и царапаются,— возразил Ноэ, покачивая головой.— Не думаю, чтобы это мне подошло. Не найдется ли какого-нибудь другого занятия?

— Постойте,— сказал Феджин, положив руку ему на колено.— Облапошиванье птенцов.

— А что это значит? — осведомился мистер Клейпол.

— Птенцы, милый мой,— сказал Феджин,— это маленькие дети, которых матери посылают за покупками, давая им шестипенсовики и шиллинги. А облапошить — значит отобрать у них деньги… они их держат всегда наготове в руке… потом столкнуть их в водосточную канаву у тротуара и спокойно удалиться, будто ничего особенного не случилось, кроме того, что какой-то ребенок упал и ушибся. Ха-ха-ха!

— Ха-ха! — загрохотал мистер Клейпол, в восторге дрыгая ногами.— Ей-богу, это как раз по мне!

— Разумеется,— ответил Феджин.— И вы можете наметить себе места в Кемден-Тауне, Бэтл-Бридже и по соседству, куда их всегда посылают за покупками, и в каждый свой обход в любой час дня будете сбивать с ног столько птенцов, сколько вам вздумается. Ха-ха-ха!

С этими словами мистер Феджин ткнул мистера Клейпола в бок, и они дружно разразились громким и долго не смолкавшим смехом.

— Ну, все в порядке,— сказал Ноэ; когда в комнату вернулась Шарлотт, он уже мог говорить.— В котором часу завтра?

— В десять можете? — спросил Феджин и, когда мистер Клейпол кивнул в знак согласия, добавил: — Как вас отрекомендовать моему доброму другу?

— Мистер Болтер,— ответил Ноэ, заранее приготовившийся к такому вопросу.— Мистер Морис Болтер. А это миссис Болтер.

— Я к вашим услугам, миссис Болтер,— сказал Феджин, раскланиваясь с комической учтивостью.— Надеюсь, в самом непродолжительном времени ближе познакомиться с вами.

— Ты слышишь, что говорит джентльмен, Шарлотт? — заревел мистер Клейпол.

— Да, дорогой Ноэ,— ответила миссис Болтер, протягивая руку.

— Она называет меня Ноэ, это вроде ласкательного имени,— сказал Морис Болтер, бывший Клейпол, обращаясь к Феджину.— Понимаете?

— О да, понимаю, прекрасно понимаю,— ответил Феджин, на сей раз говоря правду.— Спокойной ночи!

После длительных прощаний и многозначительных благих пожеланий мистер Феджин отправился своей дорогой. Ноэ Клейпол, призвав к вниманию свою любезную супругу, начал рассказывать ей о заключенном им соглашении со всем высокомерием и сознанием собственного превосходства, какие приличествуют не только представителю более сильного пола, но и джентльмену, который оценил честь назначения на специальную должность облапошивателя птенцов в Лондоне и его окрестностях.

— Так это вы и были вашим собственным другом? — спросил мистер Клейпол, иначе Болтер, когда, в силу заключенного им договора, переселился в дом Феджина.— Ей-богу, мне приходило это я голову еще вчера.

— Каждый человек себе друг, милый мой,— ответил Феджин с вкрадчивой улыбкой.— И такого хорошего друга ему нигде не найти.

— Бывают исключения,— возразил Морис Болтер с видом светского человека.— Иной, знаете ли, никому не враг, а только самому себе.