Чарльз Диккенс - Посмертные записки Пиквикского клуба В 2-х томах.

— Печальная история с издержками нашей фирмы, не правда ли? — сказал мистер Джексон, когда миссис Сендерс и миссис Клаппинс заснули. — Я имею в виду ваш счет.

— Очень жаль, что они не получили по счету, — отозвалась миссис Бардл. — Но если вы, господа юристы, ведете такие дела на свой риск, приходится, знаете ли, терпеть иногда убытки.

— Мне говорили, что после процесса вы выдали им обязательство на сумму издержек по вашему делу? — осведомился Джексон.

— Да. Пустая формальность, — ответила миссис Бардл.

— Разумеется, — сухо подтвердил Джексон. — Только пустая формальность.

Они продолжали путь, и миссис Бардл заснула. Спустя немного она проснулась, когда остановилась карета.

— Ах, боже мой! — воскликнула эта леди. — Мы уже приехали в Фрименс-Корт?

— Нам не нужно было ехать так далеко, — возразил Джексон. — Будьте добры, выходите.

Миссис Бардл, еще не успев хорошенько проснуться, повиновалась. Это было странное место: высокая стена, посередине ворота, за которыми был виден свет газового фонаря.

— Ну-с, леди! — крикнул человек с ясеневой палкой, заглядывая в карету и встряхивая миссис Сендерс, чтобы ее разбудить. — Пожалуйте!

Растормошив свою приятельницу, миссис Сендерс вышла из экипажа. Миссис Бардл, опираясь на руку Джексона и ведя Томми, уже вошла в ворота. Приятельницы последовали за ней.

Комната, в которой они очутились, показалась еще более странной. Сколько здесь толпилось мужчин! И как они таращили глаза!

— Где мы? — останавливаясь, спросила миссис Бардл.

— В одном из наших общественных учреждений, — ответил Джексон, поспешно увлекая ее к двери и оглядываясь, чтобы узнать, следуют ли за ним остальные. — Смотрите в оба, Айзек.

— Будьте благонадежны, — отозвался человек с ясеневой палкой.

Дверь тяжело захлопнулась за ними, и они спустились с нескольких ступенек.

— Ну, вот мы и прибыли. Все в порядке и все на месте, миссис Бардл! — воскликнул Джексон, с торжеством озираясь вокруг.

— Что это значит? — осведомилась миссис Бардл, у которой замерло сердце.

— Узнаете! — отвечал Джексон, отводя ее в сторону. — Не пугайтесь, миссис Бардл. Не бывало еще на свете человека более деликатного, чем Додсон, сударыня, и более гуманного, чем Фогг. С деловой точки зрения они обязаны были задержать вас в обеспечение своих издержек, но они хотели щадить по мере сил ваши чувства. Сколь утешительно будет для вас подумать о том, как это было сделано! Это Флит, сударыня. Желаю вам спокойной ночи, миссис Бардл. Спокойной ночи, Томми!

Когда Джексон убежал в сопровождении человека с ясеневой палкой, другой человек с ключом в руке, наблюдавший эту сцену, повел ошеломленную женщину ко второй короткой лестнице, ведущей к двери. Миссис Бардл пронзительно взвизгнула, Томми заревел, миссис Клаппинс съежилась, а миссис Сендерс молча обратилась в бегство, ибо перед ними стоял оклеветанный мистер Пиквик, совершавший вечернюю прогулку, и за ним — Сэмюел Уэллер, который при виде миссис Бардл насмешливо снял шляпу, в то время как его хозяин с негодованием повернулся на каблуках.

— Не надоедайте этой женщине, — сказал тюремщик Уэллеру, — она только что доставлена.

— Арестована! — воскликнул Сэм, быстро надевая шляпу. — Кто истец? По какому делу? Да говорите же, старина!

— Додсон и Фогг, — ответил тот. — Арестована на основании обязательства уплатить все их издержки.

— Джоб, сюда, Джоб! — кричал Сэм, бросаясь в коридор. — Бегите к мистеру Перкеру, Джоб! Он нужен мне немедленно. От этого нам будет прок. Вот так потеха! Ура! Где командир?

Но никакого ответа не последовало, ибо Джоб, получив поручение, мгновенно бросился бежать сломя голову, а миссис Бардл упала в обморок, на этот раз по-настоящему.

Джоб Троттер, не замедляя шага, мчался по Холборну то посреди мостовой, то по тротуару, то по водосточной канаве — в зависимости от того, где легче было проскользнуть среди мужчин, женщин, детей и экипажей, двигавшихся по этой улице; преодолевая все препятствия, он ни на секунду не останавливался, пока не добежал до ворот Грейз-Инна. Но, несмотря на развитую им скорость, он опоздал: ворота были заперты за полчаса до его прихода; а когда он отыскал прачку мистера Перкера, которая проживала с замужней дочерью, удостоившей своей руки приходящего лакея, обитавшего в каком-то доме на какой-то улице по соседству с каким-то пивоваренным заводом где-то за Грейз-Инн-лейном, осталось не больше четверти часа до закрытия тюрьмы на ночь. Затем пришлось извлекать мистера Лаутена из задней комнаты «Сороки и Пня». Едва Джоб успел справиться с этой задачей и передать поручение Сэма Уэллера, как пробило десять часов.

— Ну вот, — сказал Лаутен, — теперь уже слишком поздно. Вы не попадете сегодня в тюрьму. Придется вам ночевать на улице, приятель.

— Обо мне не беспокойтесь, — сказал Джоб. — Я могу спать где угодно. Но не лучше ли повидать мистера Перкера сегодня, чтобы завтра утром отправиться первым делом в тюрьму?

— Ну, что ж, — подумав, отвечал Лаутен, — если бы речь шла о ком-нибудь другом, мистер Перкер был бы не в восторге, явись я к нему на дом, но раз это касается мистера Пиквика, я, пожалуй, могу нанять кэб за счет конторы.

Избрав такую линию поведения, мистер Лаутен надел шляпу и, попросив собравшуюся компанию выбрать заместителя председателя на время его отсутствия, отправился к ближайшей стоянке экипажей. Наняв наилучший кэб, он приказал ехать к Рассел-скверу, Монтегю-плейс.

У мистера Перкера был в этот день званый обед, о чем свидетельствовали освещенные окна гостиной, доносившиеся оттуда звуки настроенного большого рояля и не поддающегося настройке маленького голоса, а также одуряющий запах жаркого на лестнице и в вестибюле. Дело в том, что два превосходных провинциальных агентства приехали в город одновременно, и по этому случаю собралось приятное маленькое общество, в состав которого входили мистер Сникс, глава общества страхования жизни, мистер Прози, известный адвокат, три поверенных, один уполномоченный конкурсного управления по имуществу каких-то банкротов, юрист из Темпля, его ученик — самоуверенный молодой джентльмен с маленькими глазками, написавший увлекательную книжку о праве передачи имущества с великим множеством примечаний и сносок, и еще несколько именитых и важных особ. От этой-то высокопросвещенной компании и оторвался маленький Перкер, когда ему шепотом доложили о приходе его клерка.