Чарльз Диккенс - Посмертные записки Пиквикского клуба В 2-х томах.

— Помню, — отозвался Боб Сойер.

— Кажется, она это отвергла? — спросил Бен Эллен.

— Отвергла! — подтвердил Боб. — Она сказала, что я очень долго таскал сверток в кармане штанов и яблоко согрелось, а это неприятно.

— Припоминаю, — мрачно сказал мистер Эллен. — После этого мы сами его съели, откусывая по очереди.

Боб Сойер меланхолически нахмурился, давая понять, что не забыл этого последнего обстоятельства, и оба друга на время погрузились в размышления.

Пока происходила эта беседа между мистером Бобом Сойером и мистером Бенджемином Элленом и пока мальчик в серой ливрее, удивляясь, почему так затянулся обед, тревожно посматривал на стеклянную дверь, томимый мрачными предчувствиями относительно того количества телятины, которое в конце концов уцелеет для удовлетворения его аппетита, — по улицам Бристоля степенно катил собственный одноконный экипаж темно-зеленого цвета, влекомый откормленной бурой лошадью и управляемый хмурым человеком, который ниже пояса напоминал своим костюмом грума, а выше — кучера. Такого вида экипажи обычно принадлежат старым леди, склонным к экономии; и в этом экипаже действительно сидела старая леди, его хозяйка и владелица.

— Мартин! — крикнула из переднего окошка старая леди, обращаясь к хмурому человеку.

— Что прикажете? — отозвался хмурый человек, притронувшись к шляпе.

— К мистеру Сойеру, — сказала старая леди.

— Туда я и еду, — ответил хмурый человек.

Старая леди кивнула, очень довольная такой сообразительностью хмурого человека, а хмурый человек хлестнул бичом раскормленную лошадь, и они направились к мистеру Бобу Сойеру.

— Мартин! — сказала старая леди, когда экипаж остановился у двери мистера Роберта Сойера, преемника Нокморфа.

— Что прикажете? — отозвался Мартин.

— Попросите мальчика выйти и присмотреть за лошадью.

— Я и сам за ней присмотрю, — сказал Мартин, положив свой бич на крышу экипажа.

— Я этого никак не могу разрешить, — возразила старая леди. — Ваши показания совершенно необходимы, и вы должны войти в дом вместе со мной. Вы ни на шаг не должны отходить от меня, пока я буду разговаривать. Слышите?

— Слышу, — отозвался Мартин.

— Ну, так о чем же выдумаете?

— Ни о чем, — ответил Мартин.

С этими словами хмурый человек спустился с колеса, на котором стоял на пальцах правой ноги, окликнул мальчика в серой ливрее, распахнул дверцу экипажа, откинул подножку и, просунув руку в темной замшевой перчатке, вытащил старую леди с такой бесцеремонностью, словно это была картонка для шляпы.

— Ах, боже мой, Мартин! — воскликнула старая леди. — Теперь, когда мы здесь, я так волнуюсь, что вся дрожу.

Мистер Мартин кашлянул, прикрывшись темной замшевой перчаткой, но не выразил никакого сочувствия… Старая леди, успокоившись, засеменила к двери мистера Боба Сойера, а мистер Мартин последовал за ней.

Как только старая леди вошла в аптеку, мистер Бенджемин Эллен и мистер Боб Сойер, которые поспешили спрятать виски и воду и разлить вонючее лекарство, чтобы заглушить запах табачного дыма, бросились к ней навстречу с изъявлениями радости и любви.

— Дорогая тетушка! — воскликнул мистер Бен Эллен. — Как мило с вашей стороны, что вы заглянули к нам! Мистер Сойер, тетушка; мой друг мистер Боб. Сойер, о котором я вам говорил по поводу… вы знаете, тетушка, по какому поводу.

Тут мистер Бен Эллен, бывший в данный момент не слишком трезвым, добавил одно слово: «Арабелла», воображая, будто говорит шепотом, но этот шепот был таким громким и таким внятным, что при всем желании невозможно было его не расслышать.

— Милый Бенджемин… — сказала старая леди, стараясь отдышаться и дрожа с головы до пят. — Не пугайтесь, мой милый, но я хотела бы поговорить минуту наедине с мистером Сойером. Только одну минуту.

— Боб, — сказал мистер Бен Эллен, — не проводите ли вы мою тетушку в кабинет?

— Разумеется, — отвечал Боб профессиональным тоном. — Пожалуйте сюда, сударыня. Не волнуйтесь, сударыня. В самый короткий срок мы все приведем в порядок, нимало в этом не сомневаюсь. Ну-с, сударыня, я вас слушаю.

С этими словами мистер Боб Сойер, усадив старую леди в кресло, закрыл дверь, придвинул свой стул к креслу и приготовился слушать о симптомах недуга, из которого надеялся извлечь великие выгоды и доходы.

Первым делом старая леди начала качать головой и плакать.

— Нервы! — снисходительно заметил Боб Сойер. — Камфара три раза в день и успокоительное на ночь.

— Не знаю, как начать, мистер Сойер, — сказала старая леди. — Это так мучительно, так ужасно.

— Незачем начинать, сударыня, — возразил мистер Боб Сойер. — Я заранее знаю все, что вы скажете. С головой делается что-то неладное.

— Мне очень грустно было бы думать, что с сердцем неладно, — слабо простонав, проговорила старая леди.

— О, с этой стороны опасность вам не грозит, сударыня, — отвечал Боб Сойер. — Желудок — вот первопричина.

— Мистер Сойер! — вздрогнув, воскликнула старая леди.

— Никаких сомнений быть не может, сударыня, — продолжал Боб с глубокомысленной миной. — Своевременно принятое лекарство могло бы все это предотвратить.

— Мистер Сойер, — сказала старая леди, волнуясь еще сильнее, чем раньше, — либо ваше поведение — величайшая дерзость по отношению к человеку, очутившемуся в таком положении, как я, либо оно вызвано непониманием цели моего визита. Если бы какие-нибудь лекарства или предусмотрительность могли предотвратить то, что произошло, — я не преминула бы ими воспользоваться. Поговорю-ка я лучше с племянником, — добавила старая леди, с негодованием теребя свой ридикюль и приподнимаясь с кресла.

— Подождите минутку, сударыня! — сказал Боб Сойер. — Боюсь, что вас не понял. Что случилось, сударыня?

— Моя племянница, мистер Сойер, — ответила старая леди, — сестра вашего друга…

— Ну, а дальше, сударыня? — нетерпеливо понукал Боб, ибо хотя старая леди и была очень взволнована, но говорила с мучительной медлительностью, подобно многим старым леди. — Ну, а дальше что?

— Три дня назад она покинула мой дом, мистер Сойер, под предлогом навестить мою сестру, другую свою тетку, которая держит большой пансион как раз за третьим придорожным столбом, там, где большая ракита и дубовые ворота, — сказала старая леди, делая паузу, чтобы вытереть слезы.

— К черту ракиту, сударыня! — воскликнул Боб, забыв от волнения о своем профессиональном достоинстве. — Говорите скорее! Подбавьте пару, сударыня, прошу вас!

— Сегодня утром, — медленно произнесла старая леди, — сегодня утром она…

— Должно быть, вернулась домой, сударыня, — с живостью подсказал Боб. — Она вернулась?

— Нет, не вернулась. Она прислала письмо, — возразила старая леди.