Чарльз Диккенс - Посмертные записки Пиквикского клуба В 2-х томах.

— Мистер Джингль, — сказала незамужняя тетушка, — если вы, сэр, явились сюда для того, чтобы меня оскорблять…

— Отнюдь —— нимало, — нагло возразил мистер Джингль, — случайно подслушал —— пришел предупредить об опасности —— предложить услуги —— предотвратить скандал. Все равно —— считайте оскорблением —— ухожу.

И он повернулся, словно собираясь привести угрозу в исполнение.

— Что же мне делать? — заливаясь слезами, воскликнула бедная старая дева. — Брат придет в бешенство.

— Несомненно, — приостановившись, сказал мистер Джингль, — в неистовство…

— О мистер Джингль, что мне сказать? — воскликнула незамужняя тетушка, вторично отдавшись приступу отчаяния.

— Скажите, что это ему приснилось, — спокойно ответил мистер Джингль.

Луч утешения проник в душу незамужней тетушки, когда она услышала этот совет.

Мистер Джингль заметил это и воспользовался благоприятным моментом.

— Вздор! —— легче легкого —— шалопай мальчишка —— очаровательная женщина —— толстого мальчишку высекут —— вам поверят —— конец делу —— все уладилось.

Возможность ли избежать последствий неудобного разоблачения восхитила старую деву, или страдания потеряли свою остроту, когда ее назвали «очаровательной женщиной», этого мы не знаем. Она слегка покраснела и бросила благодарный взгляд на мистера Джингля.

Этот пронырливый джентльмен глубоко вздохнул, минуты две не спускал глаз с лица старой девы, мелодраматически вздрогнул и вдруг отвел взгляд.

— Вы, кажется, страдаете, мистер Джингль, — жалобным тоном сказала леди. — Позвольте мне, в благодарность за ваше великодушное вмешательство, осведомиться о причине этих страданий и попытаться их облегчить.

— Ха! — воскликнул мистер Джингль, снова вздрогнув. — Облегчить! —— Облегчить мои страдания, когда ваша любовь отдана человеку, который не ценит этого блаженства —— который даже сейчас строит свои планы… воспользовался чувствами племянницы того создания, которое… но нет —— он мой друг —— не буду разоблачать его пороки. —— Мисс Уордль, —— прощайте!

Закончив эту речь, самую связную из когда-либо им произнесенных, мистер Джингль приложил к глазам остатки носового платка, о котором мы уже упоминали, и повернулся к двери.

— Останьтесь, мистер Джингль! — энергически потребовала незамужняя тетушка. — Вы намекнули на мистера Тапмена, объяснитесь!

— Никогда! — воскликнул мистер Джингль профессиональным (то есть театральным) тоном. — Никогда!

И, как бы в доказательство того, что он не желает подвергаться допросу, мистер Джингль придвинул стул вплотную к стулу незамужней тетушки и уселся.

— Мистер Джингль! — сказала тетушка. — Я вас умоляю, заклинаю, если есть какая-то страшная тайна, имеющая отношение к мистеру Тапмену, откройте ее.

— Могу ли я, — начал мистер Джингль, устремив взгляд на тетушку, — могу ли я видеть —— прелестное создание приносится в жертву —— чудовищной жадности!

В течение нескольких секунд он, казалось, боролся с противоречивыми чувствами, а затем глухо произнес:

— Тапмен добивается только ваших денег.

— Негодяй! — энергически воскликнула старая дева.

(Сомнения мистера Джингля рассеялись: деньги у нее были.)

— Мало того, — продолжал Джингль, — он любит другую.

— Другую! — возопила старая дева. — Кого?

— Маленького роста —— черные глазки —— вашу племянницу Эмили.

Наступило молчание.

Если существовала на свете особа, которая могла вызвать у незамужней тетушки чувство ревности смертельной и неискоренимой, то такой особой была эта самая племянница. Румянец залил лицо и шею тетушки, молча и с невыразимым презрением она тряхнула головой. Потом, закусив тонкие губы и задрав нос, сказала:

— Этого быть не может. Не верю.

— Наблюдайте за ними, — предложил Джингль.

— Буду наблюдать, — ответила тетушка.

— Следите за его взглядами.

— Буду следить.

— За его нашептыванием.

— Буду.

— За обедом он сядет рядом с ней.

— Пусть.

— Будет говорить ей комплименты.

— Пусть.

— Будет за ней ухаживать.

— Пусть.

— И бросит вас.

— Бросит меня! — взвизгнула незамужняя тетушка. – Он бросит меня! — И она затряслась от злости и разочарования.

— И тогда вы убедитесь? — спросил Джингль.

— Да.

— И будете стойки?

— Да.

— И после этого не примиритесь с ним?

— Никогда.

— Изберете кого-нибудь другого?

— Да.

— Изберете?

Мистер Джингль упал на колени и в этой позе оставался в течение пяти минут; встал он признанным возлюбленным незамужней тетушки — при условии, что вероломство мистера Тапмена будет обнаружено и доказано.

На мистере Альфреде Джингле лежало бремя доказательств, и он собрал улики в тот же день за обедом. Незамужняя тетушка едва могла поверить своим глазам: мистер Треси Тапмен уселся рядом с Эмили, делал ей глазки, нашептывал и улыбался, соперничая с мистером Снодграссом. Ни словом, ни взглядом, ни кивком не подарил он ту, которая накануне вечером была владычицей его сердца.

«Черт бы побрал этого парня! — думал старый мистер Уордль, который узнал обо всем от матери. — Черт бы побрал этого парня! Ну, конечно, он спал. Все это одна фантазия».

«Предатель! — думала незамужняя тетушка. — Милый мистер Джингль меня не обманывал. Ух, как я ненавижу этого злодея!»

Нижеследующий разговор объяснит нашим читателям эту, казалось бы, непостижимую перемену в поведении мистера Треси Тапмена.

Время — вечер; место действия — сад. По боковой дорожке прогуливались двое: один — невысокий и толстый, другой — рослый и тощий. Это были мистер Тапмен и мистер Джингль. Разговор начал толстый.

— Как я держал себя? — осведомился он.

— Блистательно —— замечательно —— мне самому лучше не сыграть —— завтра вы должны повторить ту же роль —— каждый вечер, впредь до нового распоряжения.

— Рейчел все еще на этом настаивает?

— Конечно —— ей это неприятно —— ничего не поделаешь —— нужно рассеять подозрения —— боится брата —— говорит, другого выхода нет —— еще несколько дней —— старики успокоятся —— подарит вам блаженство.

— Она ничего не просила мне передать?

— Любовь —— горячую любовь —— нежнейшие приветы —— и самую неизменную привязанность. Может быть, я от вас могу что-нибудь передать?

— Дорогой друг, — ответил ничего не ведавший мистер Тапмен, с жаром пожимая руку «другу», — передайте пламенную мою любовь, объясните, как трудно мне притворяться, передайте наилучшие пожелания. Но не забудьте добавить, что я понимаю необходимость последовать совету, который она сегодня утром передала мне через вас. Скажите, что я преклоняюсь перед ее благоразумием и восхищаюсь ее осторожностью.