Чарльз Диккенс - Посмертные записки Пиквикского клуба В 2-х томах.

И он лукаво покачал головой.

Случилось так, что мистер Пиквик и его спутники решили сделать в Рочестере [19] Стр. 22. Рочестер — древний городок на правом берегу реки Медуэй, впадающей в Темзу. первую остановку; сообщив новоявленному знакомому, что они едут в тот же город, они заняли наружные задние места, чтобы сидеть всем вместе.

— Наверху вместе с вами, — проговорил незнакомец, подсаживая мистера Пиквика на крышу со стремительностью, которая грозила нанести весьма существенный ущерб степенности этого джентльмена.

— Багаж, сэр? — спросил кучер.

— Чей? Мой? Со мною вот пакет в оберточной бумаге, и только —— остальной багаж идет водой —— ящики заколоченные —— величиной с дом —— тяжелые, чертовски тяжелые! — отвечал незнакомец, стараясь засунуть в карман пакет в оберточной бумаге, внушавший подозрение, что содержимым его были рубашка и носовой платок.

— Головы, головы! Берегите головы! — кричал болтливый незнакомец, когда они проезжали под низкой аркой, которая в те дни служила въездом в каретный двор гостиницы. — Ужасное место —— страшная опасность —— недавно —— пятеро детей —— мать —— женщина высокая, ест сандвич —— об арке забыла —— кррак —— дети оглядываются —— мать без головы —— в руке сандвич —— нечем есть —— глава семьи обезглавлена —— ужасно, ужасно! —— Рассматриваете Уайтхолл [20] Стр. 23. Уайтхолл — улица, ведущая от Чаринг-Кросс, главной площади Сити, центрального района Лондона; Джингль намекает на короля Карла I, которого вывели на эшафот из окна дворца, находившегося на этой улице и называемого также Уайтхолл; дворец сгорел в XVII веке и отстроен только в части, сохранившейся до нашего времени. , сэр? Прекрасное место —— маленькое окно —— там тоже кое-кому голову сняли —— а, сэр? —— он тоже зазевался —— а, сэр? а?

— Я размышлял, — сказал мистер Пиквик, — о странной превратности человеческой судьбы.

— О! Понимаю! Сегодня входишь во дворец через дверь, завтра вылетаешь в окно. Сэр — философ?

— Наблюдатель человеческой природы, сэр, — ответил мистер Пиквик.

— Ну? Я — тоже. Как и большинство людей, у которых мало дела и еще меньше дохода. Сэр — поэт?

— У моего друга мистера Снодграсса большая склонность к поэзии, — ответил мистер Пиквик.

— Как и у меня, — сказал незнакомец. — Эпическая поэма —— десять тысяч строк —— июльская революция —— сочинил на месте происшествия —— Марс Днем, Аполлон ночью —— грохот орудий, бряцание лиры…

— Вы были свидетелем этого замечательного события, сэр? — спросил мистер Снодграсс.

— Свидетелем? Еще бы [21] Замечательный пример пророческой силы отличавшей воображение мистера Джингля. Этот диалог происходил в 1827 году, а революция — в 1830 году. (Прим. автора.). —— заряжаю мушкет —— заряжаюсь идеей —— бросился в винный погребок —— записал —— назад —— бац! бац! —— новая идея —— слова в погребок —— перо и чернила —— снова назад —— режь, руби —— славное время, сэр.

Он неожиданно повернулся к мистеру Уинклю:

— Спортсмен, сэр?

— Немного, сэр, — ответил этот джентльмен.

— Прекрасное занятие, сэр, —— превосходное занятие —— собаки, сэр?

— Сейчас нет.

— Что вы! Займитесь собаками —— прекрасные животные —— умные твари —— был у меня пес —— пойнтер —— удивительное чутье —— однажды вышли на охоту —— огороженное место —— свистнул —— собака ни с места —— снова свистнул —— Понто! —— ни с места: как вкопанная —— зову —— Понто! Понто! —— не двигается —— собака приросла к месту —— уставилась на забор —— взглянул и я —— вижу объявление: «Сторожу приказано убивать собак, проникших за эту ограду», —— не пошла —— изумительный пес, редкий был пес —— весьма!

— Факт исключительный! — заметил мистер Пиквик. — Позвольте записать.

— Пожалуйста, сэр, сколько угодно. Сотни рассказов об этой собачке. Хорошенькая девочка, сэр? (Сие относилось к мистеру Треси Тапмену, расточавшему отнюдь не пиквикистские взгляды юной леди, стоявшей у дороги.)

— Очень! — согласился мистер Тапмен.

— Ну, англичанки не так хороши, как испанки, —— прелестные создания —— волосы —— черные как смоль —— глаза черные —— стройные фигуры —— чудные создания —— красавицы!

— Вы были в Испании, сэр? — спросил мистер Тапмен.

— Жил там целую вечность.

— Много одержали побед, сэр? — допытывался мистер Тапмен.

— Побед? Тысячи! —— Дон Болеро Фицгиг —— гранд —— единственная дочь —— донна Христина —— прелестное создание —— любила меня до безумия —— ревнивый отец —— великодушная дочь —— красивый англичанин —— донна Христина в отчаянии —— синильная кислота —— у меня в чемодане желудочный зонд —— сделали промывание —— старик Болеро Фицгиг в восторге —— соглашается на наш союз —— руки соединены и море слез —— и романтическая история —— весьма!

— Эта леди теперь в Англии, сэр? — полюбопытствовал мистер Тапмен, на которого описание ее прелестей произвело сильнейшее впечатление.

— Умерла, сэр, умерла, — сказал незнакомец, прикладывая к глазу остаток древнего батистового платочка, — не могла оправиться после промывания —— слабый организм —— пала жертвой.

— А отец? — задал вопрос поэтический мистер Снодграсс.

— Угрызения совести и отчаяние —— внезапное исчезновение —— город только об этом и говорит —— ищут повсюду —— безуспешно —— вдруг перестал бить фонтан на главной площади —— недели идут —— засорился —— рабочие начинают чистить —— вода выкачана —— нашли тестя —— застрял головой вперед в трубе —— полная исповедь в правом сапоге —— вытащили, и фонтан забил по-прежнему.

— Вы позволите мне записать эту романтическую историю, сэр? — спросил потрясенный мистер Снодграсс.

— Сколько угодно, сэр, сколько угодно, еще пятьдесят таких, если они вам по вкусу, —— необыкновенная у меня жизнь —— любопытная биография —— ничего исключительного, но все же необычно.

В таком духе, — а в виде вводных предложений пропуская по стаканчику эля, когда меняли лошадей, — разглагольствовал незнакомец, пока они не достигли Рочестерского моста, и за это время записные книжки мистера Пиквика и мистера Снодграсса вместили немало его приключений.

— Величественные развалины! — воскликнул мистер Огастес Снодграсс с отличавшим его поэтическим пылом, когда перед ними открылся вид красивого старого замка.

— Какая находка для любителя древности! — вырвалось из уст мистера Пиквика, когда он приставил к глазу подзорную трубу.