Льюис Уоллес - Вечный странник, или Падение Константинополя

Она успела подумать о том, насколько мудр ее отец, индийский князь, о собственной неосмотрительности, успела подумать про грека, успела еще раз воззвать к Сергию, потом — помутнение рассудка, нахлынувший страх, и она словно умерла.

Кем был Демид? Глубоко порочным гением.

Быстро распознав, какое отвращение внушают константинопольской молодежи распри отцов по поводу разных Церквей, он предложил сверстникам отречься от религии и вернуться к философии; по их просьбе он сформулировал это следующим образом:

«Законы устанавливает Природа; главная цель Природы — счастье человека, для молодых это — Наслаждение, а для старцев — Покаяние и Набожность, в силу мыслей о существовании в ином мире».

Столь четко сформулированные принципы были восприняты с большим энтузиазмом; излагая план Демида далее, можно сказать, что Академия была его замыслом, ее создание — его работой. Признавая его выдающиеся качества, благодарные академики избрали его верховным жрецом.

Мы уже говорили о том, как девиз этого сообщества был воспринят широкой публикой. «Терпение, Отвага, Осмотрительность» — призыв представлялся достойным, без всяких подвохов; однако одна важная подробность сохранялась в тайне. Вот как звучал этот девиз в своей полной форме, известной лишь посвященным: «Терпение, Отвага, Осмотрительность в поисках Наслаждения».

С момента вступления в должность верховного жреца Демида снедало стремление воплотить этот девиз в жизнь во всей его полноте, совершив нечто, подразумевающее использование этих трех добродетелей в сочетании с поступком неслыханной дерзости и изобретательности.

Необходимо также добавить, что, помимо собственного состояния, он мог теперь невозбранно пользоваться казной Академии, а она была полна. Иными словами, у него было достаточно средств, чтобы осуществить любой замысел, на который толкнет его собственная «осмотрительность».

Он долго обдумывал этот замысел. В один прекрасный день в поле его зрения попала Лаэль. Красавица, имя ее у всего города на устах. Этот предмет достоин изучения, подумал он, и тут же перед ним встали две загадки: кто такой индийский князь? Каковы их подлинные отношения?

Не станем рассказывать, к каким уловкам прибегал Демид, пытаясь раскрыть эти тайны; были они многочисленны и хитроумны, а также теснейшим образом связаны с девизом Академии; но в итоге все его сведения о князе носили чисто гипотетический характер: иудей, богат — кроме этого, усилия Демида не увенчались ничем.

Тогда он начал собирать сведения о Лаэль. Тоже иудейка, но в отличие от соплеменниц у нее — диво дивное! — два отца: торговец бриллиантами и индийский князь.

Лучшего и не пожелаешь — так гласила осмотрительность, третья составляющая девиза. По мнению византийцев, евреи не могли быть честными людьми. Говоря коротко, если он надумает погубить эту девушку, вряд ли кто-то из ее отцов многого добьется, взывая к помощи властей. Худшим наказанием, в случае если его план раскроют, будет изгнание.

Начал он с того, что распространил клевету, слишком грязную, чтобы здесь ее повторять, — мы уже видели, что он пытался отравить ею ум Сергия. Если лишить жертву добропорядочности, она лишится и сочувствия, и этим он, в случае неуспеха, сможет хотя бы отчасти оправдаться в глазах других.

Далее он стал измышлять, как ему поступить с маленькой княжной — так он ее называл. Все планы грешили одним: отсутствием изобретательности. Но вот история эпидемии злодеяний, на которую он наткнулся в библиотеке обители Святого Иакова, дала ему в руки решение, исполненное если не изобретательности, то новизны; им-то он и решил воспользоваться.

Действуя систематически, Демид сначала осмотрел цистерну: проплыл по ней на лодке с факелом на носу. Он измерил глубину вод, пересчитал колонны, расчислил расстояние между ними, убедился в чистоте воздуха, а завершив вылазку, рассмеялся простоте своего замысла и оформил принятое решение в одну фразу, полностью отвечавшую его собственной философии: все новое хорошо тем, что когда-то было старо.

После этого он разложил задачу на составные части. Нужно похитить девушку — так это называется простыми словами, — для чего потребуются помощники, при этом осмотрительность подсказывала: таковых должно быть как можно меньше. Он начал составлять список, поставив во главу его имя хранителя цистерны — оказалось, что тот беден, нуждается и не прочь заработать. Получив определенную мзду, этот почтенный человек проявил крайнюю заинтересованность и удивил своего нанимателя изобилием практических советов.

Обдумывая похищение, Демид тщательно изучил распорядок жизни Лаэль, в надежде, что найдет в нем какие-то лазейки. В его списке появилось второе имя.

В один прекрасный день нищий попрошайка, с больными глазами и ногой, раздутой от элефантиаза, — смотреть на него было больно — поставит свой табурет на углу улицы, в нескольких дверях от дома Уэля; с этого момента о каждом появлении девушки извещали Демида, который навсегда запомнил, как занялось у него сердце, когда он услышал, что князь подарил ей роскошный паланкин, а она вслед за этим наведалась на стену Буколеона.

Убедившись, что болгары — слуги князя, он подступился и к ним. Они тоже не возражали против того, чтобы он обеспечил им безбедное существование до конца жизни, тем более что после своего предательства им всего-то и нужно было переправиться на турецкий берег Босфора — там не догонят и не призовут к ответу. Итак, в списке сообщников уже было четверо.

Казалось, все продумано — и Демид стал готовиться к тому часу, когда юная еврейка окажется у него в руках.

Хранитель цистерны жил совсем один в доме, выстроенном вокруг небольшого двора, откуда по каменной лестнице можно было спуститься во мрак, к воде. Он оказался мастером на все руки и взялся смастерить плот с просторным помещением на борту. Вместе с Демидом они выбрали место, куда этот плот причалит, а потом хранитель спроектировал его так, чтобы он уместился между четырьмя колоннами, вот в такой форме:

Увидев этот план на бумаге, Демид улыбнулся — так он напоминал крест; заштрихованная область соответствовала причалу, остальная часть — помещению, которое можно было произвольным образом поделить на три комнаты. Для перемещений на плот и обратно предназначалась лодка; чтобы ее не заметил никто из посетителей, к колонне в темноте была привязана веревка — так, что не разглядишь даже с факелами; стоя на каменных ступенях, можно было перетягивать лодку туда и обратно — так флаг поднимают и опускают на флагштоке.