Дмитрий Милютин - Дневник. 1873–1882. Том 2 [litres]

В заключение государь выразил свое желание, чтобы министры собирались по мере надобности для предварительных между собою совещаний по вопросам общего государственного интереса, дабы тем достигнуть желаемого единства в действиях; на первый же раз его величество предложил нам совместно обсудить те меры, которые признаются наиболее неотложными при настоящих обстоятельствах и для окончательного обсуждения которых будет назначено вторичное совещание в высочайшем присутствии.

Таким образом, сегодняшнее совещание оказалось успешнее, чем мы ожидали. В нем выказалось совершенно непривычное для нас единство в общем взгляде министров; даже Победоносцев – и тот приложил все старания, чтобы сгладить резкий диссонанс, отделивший его от всех прочих коллег. Не знаю, долго ли удержится эта гармония; продержится ли единство, когда действительно приступим к совещаниям по каждому конкретному вопросу. Во всяком случае, можно надеяться, что нынешнее совещание повлияет благотворно, на направление мыслей молодого императора.

25 апреля. Суббота.Вчера и сегодня заезжал ко мне граф Лорис-Меликов для передачи мне некоторых приказаний государя и, между прочим, разных предположений его относительно новых назначений. Предположения эти нельзя признать удачными; являются на сцену личности совершенно ничтожные, как например, князь Фердинанд Витгенштейн – пустейший кутила, ни к какому делу непригодный. Нам придется оспаривать некоторые из этих назначений. Но главным предметом беседы нашей был выбор преемника великому князю Михаилу Николаевичу. Лорис-Меликов убеждает меня не отказываться от этого назначения и в этих видах настаивает, чтобы не вводить теперь никаких изменений ни в устройстве управления Кавказского края, ни в титуле наместника и главнокомандующего. Я, однако же, остаюсь твердо при своем решении не принимать никакого нового назначения, каков бы ни был присвоенный ему почет.

Между тем, великий князь Михаил Николаевич вместе с бароном Николаи и генералом Павловым продолжает сочинять проект нового управления на Кавказе; наместника полагается обратить в главноначальствующего и поставить его наравне с генерал-губернаторами. Сегодня у великого князя было по этому предмету совещание; в нем приняли участие: граф Лорис-Меликов, граф Валуев, барон Николаи, Старицкий и я. Большая часть времени прошла в прениях между графом Валуевым, бароном Николаи и Старицким о второстепенных подробностях будущей организации главного управления; только граф Лорис-Меликов вывел разговор на более широкую дорогу; он поднял вопрос об оставлении преемнику его высочества титула наместника, с предоставлением ему самому на месте и постепенно вводить в местном управлении те изменения, которые будут признаны возможными в видах удешевления его и объединения Кавказского края с остальною Россией. Окончательно пришли к заключению, чтобы несколько изменить редакцию составленной записки, предоставив вопрос о титуле непосредственному решению самого государя.

Сегодня же утром получил я от государя собственноручную записку с приказанием объявить, что дозволение носить бороды распространяется на всех военных без всяких изъятий.

Все последние дни по утрам ездил я по военно-учебным заведениям на экзамены, а вчера сверх того смотрел образцы нового военного обоза.

27 апреля. Понедельник.Утром был на экзамене по стратегии в дополнительном курсе Артиллерийской академии, а затем в заседании Государственного совета. Рассматривалось важное дело об уменьшении выкупной платы с крестьян в нечерноземных губерниях и об обязательном в течение нынешнего и будущего годов переходе на выкуп остающихся еще до сих пор временно-обязанных крестьян. От этих двух мер ожидается большое облегчение для крестьян и окончательное приведение в действие Положения 19 февраля 1861 года. Дело это было решено почти единогласно, за исключением одного только голоса, генерал-адъютанта Тимашева, который упорно отстаивал мнимое право помещиков, до сих пор, в течение 20 лет, не покончивших своих отношений с крестьянами, на получение полной выкупной ссуды без вычета 20%.

Речь Тимашева вызвала сильный и дельный отпор у министра финансов Абазы, поддержанного графом Лорис-Меликовым, Рейтерном и самим председателем совета великим князем Константином Николаевичем. Абаза с некоторою колкостью намекнул на то, что Тимашев, стоявший 20 лет тому назад в ряду самых ярых противников освобождения крестьян, теперь вдруг прикинулся защитником буквы закона 19 февраля 1861 года! Надобно отдать справедливость Государственному совету: при голосовании не нашлось ни одного члена, который поддержал бы протест Тимашева в защиту мнимых помещичьих прав.

28 апреля. Вторник.Утром ездил в Гатчину вместе с Гирсом и после доклада представлял государю выпущенных из Академии Генерального штаба 50 офицеров. Я ожидал, что при докладе государь заговорит о моем назначении на Кавказ, как предварял меня граф Лорис-Меликов; опасался также не совсем удобных объяснений по поводу некоторых предположенных государем неудачных назначений, но и на сей раз не было ни слова о чем-либо, выходящем из круга текущих дел.

В 9 часов вечера назначено было совещание у графа Лорис-Меликова. Собрались те же самые лица, которые участвовали в прошлый вторник в совещании в Гатчине, в том числе и великий князь Владимир Александрович. Нам прислана была предварительно программа совещания, состоявшая из четырех пунктов. Сначала были продолжительные суждения по записке, поданной в прошлый вторник великим князем Владимиром Александровичем, об учреждении [опять какой-то] высшей центральной следственной комиссии по государственным преступлениям.

Предположение это было совершенно разбито объяснениями графа Лорис-Меликова и Набокова; оба они указывали на прискорбные результаты подобных комиссий, которые неоднократно учреждались и в прежние времена и ныне сделались совсем ненужными при настоящем объединении разнородных полицейских учреждений и прекращении антагонизма между полицейскими и судебными учреждениями. Ни Победоносцев, ни великий князь не могли почти ничего сказать для поддержания предложенной мысли.

Совещание обратилось к другим предложенным графом Лорис-Меликовым частным мерам по ведомству государственной полиции, и после довольно продолжительных разглагольствований все эти меры были одобрены с некоторыми только оговорками. Самые же продолжительные и горячие прения возникли по двум последним пунктам программы нашего совещания, касавшимся земства. Это такая почва, на которой всего более разнообразны взгляды.