Робертсон Дэвис - Мятежные ангелы. Что в костях заложено. Лира Орфея
- Название:Мятежные ангелы. Что в костях заложено. Лира Орфея
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Иностранка, Азбука-Аттикус
- Год:2020
- Город:Москва
- ISBN:978-5-389-18101-4
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Робертсон Дэвис - Мятежные ангелы. Что в костях заложено. Лира Орфея краткое содержание
Итак, вашему вниманию предлагается под одной обложкой вся «Корнишская трилогия», последовавшая за «Дептфордской». Пока Фонд Корниша разбирается с наследством богатого мецената и коллекционера Фрэнсиса Корниша, его тайную биографию излагают даймон Маймас («даймоны – олицетворение совести художника, они подпитывают его энергией… идут рука об руку… с судьбой») и ангел биографий Цадкиил Малый («именно он вмешался, когда Авраам собирался принести в жертву Исаака; так что он еще и ангел милосердия»); а в биографии этой была и служба в разведке, и подделка полотен старых мастеров из самых благородных соображений, и семейные тайны во всем их многообразии. Апофеозом же деятельности Фонда Корниша становится небывало амбициозный проект: завершить неоконченную оперу Э. Т. А. Гофмана «Артур Британский, или Великодушный рогоносец». Великая сила искусства – или заложенных в самом сюжете архетипов – такова, что жизнь всех причастных к проекту начинает подражать событиям оперы. А из чистилища за всем этим наблюдает сам Гофман, в свое время написавший: «Лира Орфея открывает двери подземного мира»…
Мятежные ангелы. Что в костях заложено. Лира Орфея - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
– Быть может, несколько преждевременно?
– Это случилось при особых обстоятельствах.
– Слушайте, Клем. Надеюсь, я не покажусь вам занудой, но за книги и рукописи из коллекции Корниша отвечаю я, и нужны поистине особые обстоятельства, чтобы вы получили право рассказывать постороннему человеку о любом предмете из этой коллекции, пока все юридические вопросы не решены и вся коллекция не лежит в надежном месте за стенами библиотеки. Что это за особые обстоятельства?
– Мне бы не хотелось об этом говорить.
– Не сомневаюсь! Но придется.
Холлиер заерзал в кресле. Я не могу подобрать другого слова, чтобы описать его неспокойное движение, – как будто он думал, что, изменив позу, облегчит внутренний дискомфорт. К моему удивлению, он покраснел. Мне это совсем не нравилось. Его замешательство приводило в замешательство и меня. Он заговорил уныло, виновато. Великий Холлиер, которого ректор совсем недавно упомянул в своей речи – призванной впечатлить правительство, снова брюзжащее по поводу размера наших грантов, – как одно из украшений университета, краснел передо мной! Я сам никогда не относился к разряду украшений (я – полезная ножка стола, не более) и слишком предан университету, чтобы наслаждаться видом ерзающего украшения.
– Очень способный студент… это будет основой научной карьеры… конечно, под моим руководством…
У меня неплохая интуиция, хотя всеобщее мнение приписывает это качество исключительно женщинам – по-видимому, несправедливо. Я опередил его:
– Вы имеете в виду мисс Феотоки?
– Ради всего святого, как вы угадали?
– Ваша ассистентка, моя студентка, работа по крайней мере частично связана с Рабле, выдающиеся способности – не нужно быть ясновидцем, знаете ли.
– Ну что ж… вы не ошиблись.
– Что же вы ей сказали?
– Один раз упомянул о рукописи в очень общих выражениях. Потом, когда мисс Феотоки спросила снова, сказал чуть больше. Но все равно немного, вы же понимаете.
– Тогда все просто. Объясните ей, что нужно подождать. Пока мы выудим рукопись у Эрки и окончательно разберемся с делами Корниша, пока библиотека как следует внесет рукопись в каталог и даст разрешение на ее использование, может пройти год.
– Если вы сможете забрать ее у Маквариша.
– Смогу.
– А если он захочет работать с ней сам или отдать кому-нибудь из своих любимчиков?
– Это не мое дело. А вы хотите отдать ее одной из своих любимиц.
– Что вы имеете в виду, говоря «любимица»?
– Ничего особенного. Любимая ученица. А что?
– У меня нет любимчиков!
– Значит, вы один на тысячу. У всех у нас есть любимчики. Как может быть иначе? Некоторые студенты умнее и привлекательнее других.
– Привлекательнее?
– Клем, у вас ужасно вспотела шея. Выпейте еще.
К моему удивлению, он схватил бутылку виски, налил в стакан на три пальца и разом осушил.
– Клем, что вас гложет? Лучше расскажите.
– Наверное, вы по должности имеете право исповедовать?
– Я давно не исповедую, с тех пор как перестал работать на приходе. Да и тогда этим особо не занимался. Но я знаю, как это делается. И еще я знаю, что лучше не исповедовать людей, с которыми общаешься каждый день. Но если вы хотите мне что-то рассказать не для протокола, валяйте. И я, конечно, могила.
– Этого я и боялся, когда сюда шел.
– Я вас не насилую. Поступайте как хотите. Я, конечно, не ваш духовник, но я ваш собрат-исполнитель завещания Корниша и имею право знать, что происходит вокруг вещей, за которые я несу ответственность.
– Я должен загладить определенную вину перед мисс Феотоки. Я совершил большой грех по отношению к ней.
– Какой?
– Я злоупотребил своим положением.
– Неужто присвоили ее работу? Это скорей похоже на Маквариша, чем на вас.
– Нет, нет… Гораздо более личное. Я… я познал ее плотски.
– Господи боже мой! Вы заговорили языком Ветхого Завета. Хотите сказать, что вы ее трахнули?
– Какое омерзительное выражение.
– Я знаю, но есть ли подходящее неомерзительное выражение? Я не могу сказать, что вы с ней возлегли, – может быть, вы вовсе не лежали. Я не могу сказать, что вы ею овладели, – она, совершенно очевидно, полностью владеет собой. «Имел с ней половое сношение» звучит как протокол уголовного суда. Или там до сих пор говорят «имел с ней близость»? Да что же на самом деле было?
– В апреле прошлого года…
– Надо же, какой насыщенный месяц выдался.
– Симон, заткнитесь и перестаньте острить. Неужели вы не видите, как это для меня серьезно? Я поступил исключительно неправильно. Отношения между учителем и учеником – особые, ответственные, я бы даже сказал – священные.
– Да, можно и так сказать. Но все мы знаем, что творится в университетах. Преподаватели тоже люди – подвернется симпатичная девушка, и вуаля! Иногда это бывает тяжело для девушки; иногда может сломать карьеру преподавателю, если на него бросится какая-нибудь шлюшка-интриганка. Делайте поправку на греховную природу человека. Я не думаю, что Мария вас соблазнила, – она слишком перед вами благоговеет. Значит, это вы ее соблазнили. Как?
– Не знаю. Честно, не знаю. Вот как это было: я рассказывал ей про свою работу, посвященную средневековому лечению грязью… мне как раз удалось хорошо продвинуться… и вдруг Мария рассказала мне кое-что – это касалось ее матери… ее рассказ добавил огромный кусок к уже собранной части головоломки, и я пришел в такое возбуждение… меня охватили невыразимо прекрасные чувства, и не успел я понять, что происходит, как мы…
– И Абеляр с Элоизой [49] Абеляр с Элоизой. – Пьер (тж. Петр) Абеляр (ок. 1079–1142) – французский философ и теолог-схоласт, имел роман со своей ученицей Элоизой Фульбер и вступил с ней в тайный брак; был оскоплен ее оскорбленными родственниками.
воскресли вновь примерно на полторы минуты. Или это потом повторилось?
– Нет, конечно нет. Я даже ни разу не говорил с ней об этом.
– Только однажды. Понимаю.
– Можете себе представить, что я пережил в тот вечер у Эрки, когда он начал приставать к ней насчет девственности.
– Но мне показалось, что она справилась блестяще. А она была девственницей?
– Боже мой, откуда я знаю?
– Бывают признаки. Вы же медиевист. Вы должны знать, на что тогда смотрели.
– Не хотите ли вы предположить, что я смотрел?! Что я, по-вашему, вуайерист какой-нибудь?
– Я начинаю предполагать, что вы идиот. У вас что, совсем никакого опыта в этих делах?
– Есть, конечно. Этого трудно избежать. Два раза это было за деньги, ну, знаете, во время командировок. Много лет назад. И один раз на конференции, коллега, женщина, это длилось пару дней. Она говорила не смолкая. Но в этот раз был какой-то демонический припадок – это был не я.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: