Николай Страхов - Карманная книжка для приезжающих на зиму в Москву

Робкая ученица. Французская гравюра. 1800

Может быть, подумали вы, что принял уже я намерение пустить вас по гостям. Никак! Усядьтесь, пожалуйте, дома и извольте привести на память ваше благородство и модою предписываемый обряд. Как могли вы подумать вдруг показаться в общество, не бывши еще больными? Такое крепкое здоровье прилично одному только крестьянскому поколению. Если вы и подлинно не чувствуете никаких недомогательств, то скрывайте, пожалуйте, такое страшное преступление против моды и обычаев. Пожалуйте, стыдитесь столь крепкого сложения и не выгораживайте себя из числа нежных и хворых людей большого света. Мучьтесь, не чувствуя скорби, падайте в обмороки, имея крепкую голову, страдайте меланхолией при веселых мыслях, а паче не забудьте о разного рода тошноте, истерике и всего более о спазмах. По крайней мере, угорайте в нетопленных комнатах, жалуйтесь на мигрень от сырости в сухих покоях, при самом хорошем позыве на еду имейте индижестию, кашляйте из всей силы, когда выпьете несколько простывшего чаю, и чувствуйте колотье в том боку, который вы не простудили. Барышни имеют готовое средство притвориться: стоит только сказать, что иглою укололи пальчик. Пусть они лечат хотя оный и заплатят за сие рублей до ста. Притупление глаз, последовавшее якобы от чтения того великого множества книг, в которые никогда не заглядывали, составляет готовую болезнь для щеголей. Весьма удивительно, если вы найдете себя неспособными для столь нужного и модного притворства! Посмотрите, пожалуйте, на ваших батюшек и матушек. Мило видеть, как даже и они на старости лет своих умеют притворяться больными и недомогающими. Иной старичок, хотя еще в состоянии пробежать что есть духу верст десять… однако ж сей любезный старец, следуя моде, страждет подагрою; у него обверчены ноги, он ни с места не ворохнется и почти уже тысячу рублей переплатил докторам. Сей для означения, что проводил молодость свою за письмом и вел ученую и сидячую жизнь, страждет в городе жестоким геморроем, хотя, впрочем, в деревне каждый день ездит верхом за зайцами. Некоторые сухощавые старички имеют однако ж гидропизию, или водяную болезнь, для того только, что страдал оною блаженной памяти дед их, или потому, что сия болезнь есть родовая и причтена за столь важную, что на оную, яко на важнейший пункт, не устыдились бы они сослаться в доказательстве о своем дворянстве. Матушки ваши представляют вам собою столь же достохвальные примеры. Посмотрите, какие у них истерики, тошноты и головные боли. Некоторым из них, по преданию покойных ваших бабушек, столь полюбилось словцо «пострел», что они, не чувствуя и не ведая, в чем состоит оная болезнь, страдают сим пострелом; знавши о том только по тому, что у такой-то покойницы от печалей отнялась правая рука, утверждают, что и у них отнялась оная и что болезнь сия находится в крови их рода. Другие, наслышавшись, что в роде их по женскому колену весьма знаменито удушье, страдают сею болезнью, переименовавши оную поприятнее для слуха, то есть назвав пульмониею. Иные за честь даже ставят в известные лета и при разных обстоятельствах хворать якобы по наследству доставшимися припадками, мигренью и разными обмороками. – Но исключая все таковые знаменитые примеры последования моде, собственная ваша честь требует от вас сего притворства. Ибо что скажут ваши знакомые о такой твердости вашего здоровья? Что заключат о том ваши женихи и невесты? Знаете ль вы, сколь постыдно и презрительно быть такими здоровяками? Какие мысли будут иметь соседи ваши, когда они ни одного раза не увидят у вас на дворе кареты господина доктора? Какими глазами будут на вас смотреть люди большего света, хворающие по моде, и все те, которые всегда с собою возят порошки, спирты, декокты и микстуры? А бедные доктора над кем испытывать будут великие своя знания, кого станут морить и чем наживут себе тысячи крестьян? Итак, поставьте за непременное правило быть нездоровыми, захворайте вдруг целым семейством; пусть всякий из вас объявит по особливой модной болезни и определит пролечить известную сумму денег. Назначьте притом также именно день для выздоровления и излечения от всех болезней. По сем пошлите поскорее за доктором, который о таковой модной интриге, может быть, и догадается; а если и не попадет на вашу мысль, то не всех, а только разве из вас двух или трех человек переморит. Таковое модное притворство в болезнях, а паче модные доктора подают повод весьма кстати здесь воскликнуть:

Потерпите и останьтесь еще на несколько дней дома для совершения вашего модного воспитания, которое по предмету своему и подлинно может совсем кончиться только что в несколько дней. Батюшка ваш, думаю, что содержит в доме попросту именуемую французскую мадам, и также, может быть, живет у вас и мусье. Если сии почтеннейшие особы не имели еще случаю за какие-либо безделки разругать вас в глаза, радуйтесь, что освобождаетесь вы от труда приискивать новых учителей. Но если сие случилось, так как рано или поздно должно последовать, в таком случае стоит только вам послать слугу в известные иностранные трактиры и в Английский кофейный дом. По таковом легком и недальнем путешествии на другой же день передняя ваша наполнится множеством мусьев [3] Я нимало не имею намерения порицать здесь вообще почтенное звание достойных иностранных господ учителей, почему для отделения их от незнающих и бродящих, учителей назвал сих последних испорченным словом «мусье». . Хотя известная наша склонность к французскому языку, а паче наша неразборчивость, лишила Париж половины слуг; однако ж можете вы между ними найти таких, которые у знатных людей исполняли должность почтенных господ камердинеров. Сии последние, будучи довольно искусные обезьяны своих прежних Господ, без сомнения из всех прочих более вам понравятся щегольским и вольным своим обращением. He спрашивайте, знают ли они учить правильно языку; но хотя они и природные французы, однако ж вслушивайтесь, хорошо ли только говорят они по-французски. Когда вернее в сем удостоверитесь, тогда начинайте условия и торгуйтесь в цене. Подряжайте их рублей за 500 или 550, с таковым условием, чтоб иметь ему ваш стол, кофе, чай; отвести хорошую для него комнату, определить к нему особенного слугу, и в случае, когда он вас разругает, тот же час из деревни в спокойной повозке доставить его в город. – Знающих и достойных учителей по причине рачения их к должности нанимать весьма несходно и неприятно. Они столь грубы и несведущи в обхождении, что ни за какие просьбы не согласятся резвиться с детьми, возить их коньки и делать им из воску, бумаги и карт разные игрушки, потешки и домики. Почитая пороком брать деньги даром, они стараются выучить детей тому в два года, чему гораздо гибчайший их мусье умел бы их проучить лет шесть. По сей причине принуждают они детей учиться столь прилежно, что сим пятнадцатилетним младенцам мало остается времени шалить и повесничаться. Одним словом, нежные и чадолюбивые матушки должны сколько можно более стараться отговаривать своим старичкам нанимать таких жестокосердых мучителей. Вообще, много они умничают, чересчур наблюдают порядок, крайне строги, нимало не забавны и весьма дороги. Чего лучше нанять мусье посмирнее, повялее, поучтивее, повеселее, снисходительнее к детям и подешевле. На те деньги, которые бы должно было заплатить совершенному учителю в три года, можно нанимать лет восемь учителя похуже, а притом такого, которой нимало не изнурит ни памяти, ни здоровья и через все восемь лет не отяготит и не обременит детскую головку ни золотником знания. – В рассуждении выбора учительниц поступайте таким же образом. Принимайте оную в дом более для компании, a не для учения. Если она ветрена, вспыльчива, весела, шутлива, знает много французских песенок, известна о модах и умеет со вкусом наряжать и одевать, для таковой знаменитой и ученой особы нимало не щадите денег. Напротив того, опасайтесь брать в дом учительницу благонравную, ученую, постоянную и глубокомысленную. Таковые бывают весьма взыскательны, строги, догадливы и излишне добродетельны. На что же вам по своей воле иметь у себя, как говорится, на глазу бельмо?