Николай Страхов - Карманная книжка для приезжающих на зиму в Москву

Айзек Крукшенк. Платья-баллоны, или Отсутствие фигур. Гравюра. 1975

Учинивши модное постановление о той части воспитания, которая относится до болтания языком без знания, до разговоров без грамматики и до произношения без правил этимологии; показав способ принимать таких иностранных учителей и учительниц, которые на всех языках, равно как и на собственном их, по состоянию головы своей называться могут весьма грамматически незнающими; давши совет принимать таких наставников во французском языке, которые сами знают оный не лучше французских сорок, обучают же оному других наподобие как обучают попугаев; напоследок нужным почитаю сокращенно упомянуть о прочих родах модного воспитания, необходимо нужного для щеголеватых девушек и молодцов. – Танцевание составляет ту великую науку ног, без которой ничто значит целая голова. Встарь только был обычай все начинать с головы, но ныне такое невежество вывелось и почти все начинается с ног. Сии достопочтенные опоры нашего тела должны прежде всех членов получать совершенное воспитание. Для сего самого пригласите в дом ваш несколько барышень и немалую толпу вертопрахов. Согласясь гуртом учиться, будет сие для вас веселее, а учение обойдется гораздо дешевле. Наймите такого танцмейстера, который в моде. Хотя бы знали вы и давно танцевать, однако ж, следуя моде, платите каждую зиму в городе за то, что вы забываете в деревне. Исключая того, моды на вертенье столь часто переменяются, что после отсутствия из столицы по крайней мере появились уже два новых менуэта, пять польских и восемь новых контрдансов. Итак, дабы не уменьшились достоинства ног, продолжайте обучаться танцеванию целый ваш век. Почитайте оное главнейшим приданым вашим и таким достоинством, которое составляет душу всех ваших дарований. Вы также, любезные молодчики, постарайтесь поместить в ваши ноги все те достоинства, которые не влезли в вашу голову. Чего не можете вы снискать с помощью вашего мозга, приобретайте посредством ученых ваших ходуль.

Мужские руки прежде имели особенно учрежденную для них науку, которая состояла в искусстве друг друга рубить и резать. Но поскольку благотворительные законы и здравый смысл сию моду и сих модников осудили к изгнанию, то сия мода резаться и смертоубийствовать купно с рубачами и модными смертоубийцами исчезает, следовательно, рукам наших щеголей не столь уже ныне нужны уроки фехтмейстеров, которые, к счастью нашему, от опасения, дабы чрез таковые полезные знания не излишне познакомиться с географией холодных стран, поудалились отсюда в свои теплые земли для приискания горячих учеников. Девицы имеют однако ж преимущество в рассуждении рук своих, ибо для оных учреждено особенного роду модное воспитание. Пользуйтесь сим преимуществом, счастливые красотки! Устремите все ваши попечения, дабы созиждить достоинства рук. Наймите учителя музыки и купите фортепиано в 700 и 800 рублей. Платите целые сотни денег за одну азбуку, две или три песенки и за то, чтоб только узнать и вытвердить слова аллегро, адажио, ларго, пиано, форте и проч. Для батюшек ваших безделица потерять на сие 2000 рублей. Но зато украсите вы себя сугубейшими прелестями. Кому бы из женихов и не влюбиться, тот по уши сделается вами страстен. Играние ваше на фортепиано неправильностью своею тронет уши всякого безвнимательного человека. Бесскладное стучание может заставить зевать до слез. – Но учитесь не все вдруг основательно знать, перелетайте от науки к науке и от искусства к искусству; a паче всего старайтесь таковыми скоропостижностями сколько можно более тратить и сыпать деньги. Выучив кое-как играть три модных песенки и четыре арии из известных опер, бросьте учение музыки. Принимайтесь за рисованье яко искусство, нужное для прекрасного пола. Не следуйте однако ж примеру тех худо воспитанных девиц, которые дотоле продолжают учиться рисованию, пока не достигнут в оном истинного совершенства. Таковое прилежание и рачительность недостойны вашего подражания и внимательности. Сие касается не до вас. Учение ваше рисованью должно только состоять в том, чтоб вы накупили целую коробку дорогих карандашей и красок, запаслись бы кисточками и бумагою, напоследок наняли бы учителя рисованью и заплатили бы ему рублей сто или двести за одни только губки или носик. – Итак, вот в чем должны состоять все ваши науки и модное воспитание. Теперь от вас зависит положить на оное известное число недель или дней. По моде истратьте скорее деньги и по моде назначьте срок окончанию всех ваших наук и знаний.

По принятии к себе в дом учителей и учительниц и по немедленном окончании всех модных наук и знаний, возьмите в руки претолстый реестр книгам и нужные из оных отметьте явственнее красным карандашом. Выбирайте книги по заглавию, а не по содержанию. Следуйте в сем моде и собственному вашему знанию и вкусу. Сколько можно, более старайтесь не покупать нижеследующих бесполезных и пустых книг: о добродетели, потому что все повествования о сем почитаются ныне наряду с тысяча одною ночью; о сердце, для того что по новой анатомии не находится оного в теле щеголей и щеголих; о благонравии, потому что всякий, мечтательно поставляя оное собственным свойством его, не почитает нужным читать истинных об оном предписаний; о совести, потому что не только книги о ней, но и сама она для многих ныне не нужна; об истинной дружбе, для того что оная есть заплесневелое и из употребления вышедшее свойство души; о благоупотреблении времени, потому что праздность есть главнейшее правило благоурожденных людей; и вообще не покупайте тех книг, которые содержат о том, что не есть модно и известно между большим светом; ибо все то, что не модно, разумеется под общим названием fadaifes. Дабы быть знающими в философии, накупите песен, a для сведения об истории наполните шкафы сказками. Для изучения физики купите все доселе изданные фокусы-покусы. Руководством к благонравию и добродетели изберите разные нелепые и развратные сочинения иностранных бумагомаров. Родители должны предоставить деткам полную волю в составлении таковых библиотек и на перевод вздорохранилищ. He должно им вмешиваться в такое тонкое и многотрудное дело. Лучше положиться на авось-либо и надеяться, что, может быть, чтение не произведет никаких худых последствий. Да и слыхано ли в старину, что люди приобретают всякие глупости и почерпают заблуждения из книг? Издревле известно, что все и всякие книги полезны. Говорят, будто нынешние книги имеют в себе какие-то закорючки, которыми уловляются юные сердца, подобно как крючками пескари. Но когда заглавие книги хорошо, начало и конец еще оного лучше, то как можно узнать, на которой странице и строке находится соблазнительное и худое? – Heужели для сего всегда должно читать всякую книгу до половины? На сие не достало бы и самого долголетнего Мафусаила. Таковые нынешних благоразумных родителей затеи не под стать старичкам, которые знают, что детям их жить не с книгами, а с их денежками и деревеньками. Да и долго ли их сделать разумными? Стоит только построже и почаще им повторять: читайте, сядьте за книгу! Была бы сия книга печатная и в переплете, a какая она и что содержит, – что до того за дело! – He опасайтесь нимало, чтоб дети ваши могли развратиться книгами. Посудите о сем, любезные старички, сами по себе и вспомните, что вы смолоду хотя только что читали да читали, однако ж все сии книги вы так позабывали, что не могли из оных занять ни худа ни добра. Подумайте, как же детям вашим можно быть в рассуждении оных памятливее вас? Они ведь вам по крови и разуму родные дети. – Нечего опасаться! Пусть таковыми затеями занимаются нынешние благоразумные родители. Пусть они знают содержание книг от доски до доски. Пусть они вникают в самые тончайшие мысли писателей. Пусть они открывают чадам своим, что сладость некоторых авторов не что иное есть, как зловредный яд. Пусть они открывают им, что те стези, по которым замышляют они их вести к блаженству, добродетели и славе, часто суть одни только тропинки, злоумышленно проложенные ими чрез тонкий и хлипкий лед! Пускай делаются они в рассуждении чад своих стражами, которые охраняют сердце и дух от поражения и нашествия утонченных пороков, хитрых обольщений и пагубных развратств и заблуждений! – Оставьте, любезные старички, таковые вздоры. Heможно вам получить в сем желаемого успеха, поскольку в рассуждении сей тончайшей части воспитания многие из вас сами суть только что состарившиеся младенцы.