Иван Ольбрахт - Избранное

Роман покоряет читателя правдивостью мыслей и чувств, глубиной эмоций; в индивидуальной судьбе героев раскрыты типичные черты того или иного класса, социальной среды. Особенно рельефно вылеплен образ главного героя — Шугая. Шугай не только храбрый разбойник, он и обыкновенный крестьянин. Это нисколько не снижает эпического величия образа, а делает его более жизненным, реалистичным. Читатель видит в Шугае сказочного, удалого разбойника, тоскующего возлюбленного, заботливого и нежного брата, великодушного и доброго друга бедняков, беспощадного и сурового врага богатеев.

В романе достигает совершенства мастерство проникновения писателя во внутренний мир человека. Необычайно пластичны, почти зрительно осязаемы и другие образы романа — такие, как преданная и страстная Эржика, порывистый и смелый Юрай, хищный и жадный Бер, добродушный Свозил и другие.

Сочетание реализма со сказочной фантастикой, почерпнутой из богатого источника народной поэзии, эпический стиль повествования, изобилующего элементами легенд и сказаний, обусловили изумительную красоту этого произведения Ольбрахта.

Официальная пресса встретила книгу в штыки. «В министерство, — вспоминает Ольбрахт, — было подано предложение запретить книгу и изъять ее из продажи. Когда это не удалось сделать, книга была запрещена в средних школах Закарпатья, а ее украинский перевод конфискован. Но это уже не относится к области литературы» [4] I. Olbracht, Hory a staletí. , — иронически заключает писатель.

Несмотря на отрицательное отношение буржуазии к роману, в 1933 году Ольбрахту за него была присуждена государственная литературная премия. В статье «Плач чешской культуры» Ю. Фучик объясняет, почему жюри, состоявшее из реакционных писателей, в числе которых были и те, кто поддерживал разнузданную политическую кампанию против «Николы Шугая» и его автора, все же присудило Ольбрахту премию. Жюри не могло решить иначе: «Оно должно было уступить общественному мнению о произведении Ольбрахта; оно ничего не могло поставить рядом с его романом, ничего, что могло бы сравниться с ним, не говорю на сто процентов, но вообще выдержало бы сравнение. Роман Ольбрахта о Шугае является не только произведением удивительной силы и красоты, но, кроме того, стоит на редкость одиноко в чешской литературе последних лет. Почему одиноко? Потому что оно жизненно, потому что оно черпало жизнь в родниках, бьющих из скал нищеты и сопротивления, потому что оно не боялось перейти узко определенную границу официального искусства. А за последние годы это стало непривычным в литературной жизни Чехии» [5] Ю. Фучик, Избранное, М. 1955. , — с горечью добавляет Фучик.

Роман «Никола Шугай, разбойник» и очерки о «Стране без имени» не исчерпали всего материала, собранного Ольбрахтом. В 1933 году он пишет «Марийку неверную» — рассказ о трагической судьбе верховинца, отправившегося на заработки в чужие края, и о стихийном выступлении лесорубов против панов. Вместе с Карелом Новым Ольбрахт летом 1933 года переделал рассказ в сценарий, а в августе этого же года в Закарпатье приехал Владислав Ванчура и были начаты съемки по этому сценарию фильма, имевшего большой успех у зрителей.

В 1937 году появляется сборник рассказов и повестей из жизни закарпатских правоверных евреев — «Голет в долине».

Намеченные еще в романе «Никола Шугай, разбойник» образы представителей еврейской общины — богатых ростовщиков и бедняков — нашли свое законченное воплощение в этой новой книге Ольбрахта.

Беспощадно разоблачает он всесильного ростовщика Фукса. Строгое соблюдение религиозных ритуалов не мешает Фуксу безжалостно разорить лавочника Шафара, одурачивать бедняков.

С мягким юмором рисует Ольбрахт обитателей Поляны: бедняка Байниша Зисовича, отца семерых детей, сапожника, местного мудреца, еврейскую молодежь, стремящуюся вырваться из затхлой атмосферы религиозного фанатизма и искусственной обособленности. Немногословно, но выразительно воссоздал Ольбрахт картину беспросветной нужды и темноты населения.

Писатель показал, что реакционнейшее буржуазно-националистическое течение — сионизм — был нужен только эксплуататорским классам, использовавшим его для большего закабаления трудящихся, — недаром апостолом сионизма в Поляне является богач Соломон Фукс. Для этих же целей евреи-ростовщики, купцы и раввины сознательно культивировали и религиозный фанатизм.

Обличению этой изуверской религиозности, этого страшного мрака, в котором так хорошо чувствуют себя Соломоны Фуксы, и подчинен замысел произведений, включенных в сборник «Голет в долине».

Выход из тяжелого, бедственного положения не в сионизме и не в национальной обособленности — утверждает Ольбрахт повестью «О печальных глазах Ганы Караджичевой». В этом произведении (прообразом главной героини которого явилась мать писателя) Ольбрахту удалось создать волнующий, глубоко драматичный образ женщины, осмелившейся восстать против религиозных канонов, порвать с общиной, мешающей развитию в человеке лучших чувств и возможностей, и нарушить тем самым привычный уклад жизни, заведенный прадедами и дедами. С необыкновенной простотой и силой писатель сумел обрисовать конфликт между идущей вперед жизнью и умирающей в своей искусственной изолированности от окружающего мира общиной хасидов, держащих в угнетении и религиозном страхе своих соплеменников.

Эта повесть, писала критика тех лет, «открыла многим глаза на реакционную роль «хасидизма».

Сборник «Голет в долине» явился смелым выступлением против антисемитизма и расизма, шедших из фашистской Германии.

Тяжелые годы фашистской оккупации Чехословакии застают Ольбрахта на юге страны — в деревне Стршибрце. Он — член нелегального фронта работников культуры — участвует в партизанском движении, руководит подпольным национальным комитетом в Южной Чехии. В годы оккупации Ольбрахт не прекращает литературной работы. Не имея возможности писать о современной жизни, Ольбрахт обращается к обработке древних сказаний и легенд, чтобы напомнить народу о его героическом прошлом, укрепить его веру в победу. Так возникают книги «Библейские сказания», «Из старинных легенд».

После освобождения Чехословакии Советской Армией за участие в партизанском движении Ольбрахт был награжден медалями. В числе первых шести писателей ему было присуждено почетное звание Народного художника Чехословакии (1946).

В последние годы жизни Ольбрахт много сил отдал переработке своих романов, рассказов, очерков. Так, он стилистически отшлифовал роман «Анна пролетарка». Задачу очищения языка от избитых эпитетов, архаизмов, повторов, книжных оборотов речи он подчинял заострению идейного содержания произведений. Стремление к точности, конкретности заставило Ольбрахта переосмыслить ряд своих произведений. Так, очерки «Картины современной России» он переименовал в «Путь к познанию», что точнее определило цель его поездки в Советскую Россию; «Девять веселых рассказов об Австрии и Республике» он сократил до семи и выпустил их в 1949 году под заглавием «Так бывало…» Роман «Анна пролетарка» в 1946 году он снабдил подзаголовком «Роман о 1920 годе», подчеркнув тем самым, что среди различных тем и сюжетных линий романа самая главная — тема революционного 1920 года. Ко всему этому побуждал Ольбрахта возросший с годами творческий опыт, требовательность к себе как к художнику. Ольбрахт всегда испытывал большое чувство ответственности перед народом, отсюда на всех этапах его творческой биографии — постоянное «доделывание» своих книг, постоянная работа над языком и стилем.