Мазуччо Гуардати - Новеллино

— Отдай нам свое оружие и отправляйся с нами к стратику, чтобы уплатить пеню за нарушение его приказа.

Парень с веселым видом ответил, что своего оружия он им не отдаст, но что к стратику он пойдет охотно, чтобы объяснить ему, почему он носит этот меч. Сбиры окружили его со всех сторон и стремительно потащили во дворец. Войдя всей гурьбой в комнату стратика, они застали его играющим с женой в шахматы в присутствии седого старика судьи.

Услышав шум, стратик поднял голову и, увидев вооруженного юношу, тотчас же бросил игру, в которой и играть-то ему было почти нечем, и, рассчитывая хорошенько поживиться, встал и заговорил так:

— Что тебе дало смелость, дерзостный юноша, носить воспрещенное оружие, когда никто в этом городе, как бы знатен он ни был, не решается этого делать?

Парень, приятно улыбаясь, ответил:

— Мессер, это не вредоносное оружие, а предмет, который я ношу согласно благочестивому обету.

Думая, что парень над ним издевается, стратик, придя в бешенство, схватил его одной рукой за грудь, а другой взялся за рукоять поддельного меча, изо всех сил стараясь извлечь его из ножен. Но парень, крепко держа свой меч, воскликнул:

— Мессер, не обижайте меня! Это не оружие. Отпустите меня сейчас же, или я обращусь к синдику! [129] Синдик — в Италии — чиновник, выбранный из числа уважаемых граждан города, в прерогативу которого входило проверять деятельность градоправителей. Синдиков обычно бывало несколько.

Стратик, все более разъяряясь, твердо решил овладеть мечом, и, призвав на помощь своих людей, он наконец извлек его из ножен. Когда все, в том числе и молодая женщина, увидели этого зверя, на котором, как это бывает, когда он распален, можно было пересчитать все жилки, они расхохотались так, как никогда еще не смеялись во всю свою жизнь. Стратик, сильно разгневанный тем, что нашел совсем не то, что искал, сразу понял, в чем дело. Он так растерялся, что, крепко зажав в руке эту необыкновенную хоругвь, не знал, что с нею делать. Решив жестоко наказать парня за это поддельное оружие, он, обратясь к судье, сказал ему:

— Capra, quid videtur vobis? [130] Судья, что вы думаете по этому поводу? (лат.)

Баран ответил на собачьем языке:

— Мессер, человек этот поистине заслуживает жестокого и сурового наказания, но de jure longobardo [131] По ломбардскому закону (лат.). мы ничего не можем с ним сделать.

Поздно убедившись в том, что его асессор был глупейшей скотиной, стратик решил самолично и во всех подробностях расследовать причину поведения парня и, обратясь к нему, сказал:

— Клянусь богом, ты не уйдешь отсюда, не рассказав мне волей или неволей все относящееся к этому делу.

Увидя, что добрая судьба благоприятствует ему, помогая шаг за шагом осуществить задуманное, парень немедленно сказал ему в ответ:

— Мессер, раз вы хотите все знать, я расскажу вам это с разрешения присутствующей здесь дамы. Не так давно у одного здешнего ученого законоведа был поражен болезнью его мужской орган, причем ни одно из средств, предписанных врачами, не оказывало никакого действия; отчаявшись наконец в лекарствах, он прибегнул к тому средству, к которому следует обращаться всем верующим христианам, а именно: он принес обет нашим святым и чудотворцам, мученикам Киру и Иоанну, вешать раз в год на раку, содержащую их святые мощи, по восковому слепку больной части своего тела размером не больше и не меньше ее настоящей величины, и чудотворною силой этих святых он стал еще здоровее, чем был раньше. Когда же он пожелал привести в исполнение данный им обет, то не нашел в этом городе ни одного мастера, который захотел бы или смог сделать такой слепок. Пришлось заказать резчику изготовить подобие настоящей его части тела; и он поручил мне и просил меня доставить его в Неаполь и там заказать одному превосходному мастеру, моему большому приятелю, чтобы он сделал с него восковой слепок; я же подумал, что будет нескромным, если повезу этот предмет открыто, а потому превратил его, как видите, в меч. Вот в чем заключается все мое преступление, и если я заслужил за него наказание, то во имя божие я готов принять его.

Дама, тем временем рассмотревшая меч и поверившая, что все рассказанное парнем о ее поклоннике чистейшая правда, перестала смеяться и принялась глубоко вздыхать, видя, что это оружие сильно отличается от обычного ее стрекала. Затем она промолвила с гневом:

— Мессер, бросьте, пожалуйста, эту гадость. Отпустите этого человека с богом и вернемся к нашей игре.

Старик, бесясь на то, что по закону он не мог наказать парня, который каждым своим словом наносил ему новое оскорбление, со злобой швырнул на землю безвредное оружие и, обратясь к парню, сказал:

— Уходи с глаз моих, разбойник и висельник! Таково уж ваше гнусное и зловредное отродье! Но я заслужил и это, и еще худшее. Ведь советовали же мне не приезжать сюда, говоря, что салернитанцы способны надуть самого дьявола! Так нет же, мне захотелось испытать это на себе. Но, клянусь честью, вы меня больше не обманете, так как я уеду в другое место. Проваливай к дьяволу и в течение двух часов освободи этот город от своего присутствия, а не то я дам приказ схватить тебя, как мятежника.

Видя, что дело ограничилось одной бранью и что ему удалось отлично услужить своему другу, парень, крайне этим довольный, поднял с полу свое оружие и, поблагодарив своих судей, покинул их. Затем он обошел весь город, будто жалуясь на постигшее его изгнание, и всюду рассказывал о происшедшем, возбуждая сильнейший смех и веселье слушателей. После этого он отправился в Нолу [132] Нола — итальянский город километрах в сорока на восток от Неаполя. Место постоянного пребывания Раймондо Орсини, который был графом Нолы. к названному нами князю и в присутствии его придворных и других лиц, держа свое оружие в руках, рассказал подробно о стратике из Марки и о причинах, вызвавших все это происшествие. Князь долго смеялся по этому поводу, и рассказ так ему понравился, что он заставил парня повторить его еще два раза при всем народе. Таким-то образом парень получил от князя разрешение вернуться на родину, и он не только возвратился в свой город, но, пользуясь милостивым отношением к нему князя, постоянно носил оружие, что делали и все его товарищи; и никто из сбиров не осмеливался отнимать его у них, так как все они боялись повторения старой шутки.

А стратик, увидев, что стал притчей во языцех, жестоко раскаялся как в том, что приехал в Салерно, так и в том, что женился на молодой женщине. По этой причине, а может быть, побуждаемый чрезмерной своей ревностью он, не дождавшись истечения срока своей службы, испросил в виде милости, чтобы его перевели в Сарно [133] Сарно — городок недалеко от Салерно. . Там от прежних невзгод, от новых тягот или вследствие какой-нибудь другой причины он вскоре заболел и умер. Жена его, не очень этим огорченная, оставшись бездетной и обладая значительным богатством, вернулась в отцовский дом. Помня о долгой и пылкой любви законоведа и об изображении птицы, живой подлинник которой находился у него в клетке, она, видя себя свободной и будучи своей собственной госпожой, с разумными предосторожностями сблизилась с молодым человеком, отнюдь не собираясь вторично выходить замуж. Итак, к великому своему удовольствию до конца дней своих они оба в равной мере старались возместить потерянное время.