Ефим Райзе - Еврейские народные сказки [Предания, былички, рассказы, анекдоты, собранные Е.С. Райзе]

В обществе миснагидов кто-то подшучивал над цадиком. Был там один хасид, который вскипел, услыхав богохульные речи:

— Песок тебе в глотку! Как ты смеешь насмехаться над нашим ребе, который каждую пятницу запросто встречается с Ильей-пророком!

Спрашивает миснагид:

— Откуда ты знаешь, что каждую пятницу ребе встречается с Ильей-пророком?

— Он сам, своими святыми устами сказал об этом.

— А может, он врет? — не сдается миснагид.

— Злодей! Человек, который запросто встречается с Ильей-пророком, не может врать.

Пришел некто к цадику со сложной просьбой и положил перед ним рубль. Цадик молчал на протяжении нескольких минут и только семь раз улыбнулся.

— Ребе, чему вы улыбнулись семь раз?

— Видишь ли, сын мой, у тебя очень сложная просьба. Тут не обойтись без помощи моего великого деда. Вот я и поднялся к нему на небо и спросил ангела, где найти его. Он велел мне подняться выше. Улыбнулся я и полез выше, но там мне снова велели подняться выше. Я снова улыбнулся и полез еще выше. Так я добрался до седьмого неба и нашел своего деда.

Выслушал он меня и сказал: «Из-за одного рубля ты лез так высоко?» Тут я улыбнулся его мудрости и спустился вниз.

Некий цадик заболел. По обычаю, хасиды стали дарить ему годы и месяцы. Принесли список к цадику, и тот прочел, что габай дарит ему тридцать лет и три часа.

Удивленный цадик спросил габая:

— Почему у тебя такой странный подарок?

— Очень просто, ребе, — ответил габай, — три часа я вам дарю из моих лет, а тридцать лет — из лет моей жены.

У одного богатого скототорговца начался падеж скота. Прибегает он к цадику за помощью.

Тот говорит:

— Возьми меня в компаньоны, а я уж позабочусь, чтобы Ангел Смерти не трогал твою скотину.

Богач согласился взять ребе в компаньоны. Но это не помогло, весь скот погиб.

Снова прибегает богач к ребе и с плачем рассказывает о своей беде.

Задумался ребе и говорит:

— Ну, ладно, с Ангелом Смерти, который меня не послушался, у меня будет отдельный разговор, но ты принеси мне половину стоимости шкур, ведь я твой компаньон.

Прибежал хасид к своему цадику:

— Беда, ребе! Жена опасно заболела. Спасите!

Уединился ребе и вскоре вышел:

— Можешь идти домой. Я боролся с Ангелом Смерти и вырвал нож у него из рук.

В эту минуту к цадику ворвалась дочь хасида:

— Папа! Мама умерла!

Цадик смутился, но тут же сказал, глубоко вздохнув:

— Злодей! Руками задушил!

Некий хасид рассказывал о чудесах своего цадика:

— Когда ребе надо было попасть за море, он подошел к берегу, снял свою фачейлу, расстелил ее на воде и преспокойно переплыл море.

Какой-то миснагид воскликнул:

— Но как это может быть?

А хасид в ответ упрямо:

— Так ты же вот видишь!

Заспорили раз хасиды и миснагиды. Говорит один миснагид:

— Все чудеса, про которые рассказывают хасиды, — ложь и небылицы. Все слышали рассказы, но никто ничего не видел.

— Никто не видел? А вот я расскажу вам, что видел собственными глазами. Прокрался я однажды к ребе в комнату, притаился в углу и гляжу. Сидит ребе у стола. Перед ним бутылка какая-то. Я гляжу и дрожу. Вначале бутылка была красная, а ребе — белый, но прошло полчаса — смотрю и глазам не верю: бутылка белая, а ребе — красный. Чудо! А вы говорите…

Один хасид рассказывал:

— Однажды Господь Бог вытащил солнце из футляра и настала такая жара, что пересохли все реки. Заходит в пятницу к нашему цадику, да живет он и здравствует, раввинша и говорит: «Ребе! У нас нет рыбы для святой субботы. Река пересохла».

Он тут же снял с себя талес, сложил тфилин и пошел к реке. Подошел к реке, простер длань над водой и молвил тихо и внятно: «Я велю тебе — дай рыбу!»

Прошло несколько минут, и на дне пересохшей реки показалась рыба, две рыбы, пять, пятьдесят, сто рыб, тысяча, тысяча тысяч рыб!

Тут отозвался хасид другого цадика:

— Мой цадик могущественнее твоего. Однажды Господь Бог разверз хляби небесные и хлынул дождь. Тучи низвергали на землю потоки воды, и конца края не было тем тучам, покрывшим небесный лик. Настала пора благословения новомесячья, Кидуш левоно, а луны не видно! Заходит габай к нашему цадику, да будет он жив, и говорит: «Ребе! Евреям нужна луна для благословения».

И тогда ребе поднялся решительно с места и вышел на улицу. Вышел, встал под дождем, снял с себя гартл, махнул им, точно по небу хлестнул, и молвил громко и гневно: «Я приказываю вам, небеса, верните светило!» Не прошло и нескольких минут, как из туч выплыла луна. За ней другая, за той еще две, пять лун, пятьдесят лун, сто, тысяча, тысяча тысяч лун!

Однажды старый ребе вместе со всеми своими габаями и шамесами возвращался домой в Рахмистровку из дальней поездки. По дороге они наткнулись на корчму, которую держал один еврей. Захотел ребе остановиться в корчме, отдохнуть немного. Велел распрячь лошадей. Однако никто не вышел из корчмы, чтобы встретить цадика. Рассердился ребе, запылало лицо его от гнева, и сказал он, обращаясь к балке, что торчала над порогом корчмы:

— Вот эта балка, из-за того что не удостоилась, по вине хозяев, принять под свою сень праведника — да превратится в змею извивающуюся!

Все затрепетали, а корчмарь и корчмарка, испугавшись насмерть, бросились в ноги цадику, чтобы сжалился он над ними и над их малыми детьми. И все остальные стали просить цадика сменить гнев на милость.

Постепенно разгладились гневные морщины на челе старого ребе, распрямились насупленные брови, взгляд смягчился, а сердце преисполнилось доброты и жалости. Простил он нанесенную ему обиду и, снова обратясь к балке, что над порогом корчмы, сказал:

— Да будет Божья воля, и да останется эта балка такой же, как была.

С тех пор уже много лет приезжают в ту корчму люди со всех сторон, чтобы поглядеть на балку, которая по великой милости добросердечного ребе осталась балкой и не превратилась в змею.

Когда старый цадик, мир праху его, умер, он оставил после себя единственного сына, святого младенца. Малого этого ребенка хасиды и провозгласили новым цадиком, провозгласили, и ничего, были довольны; но еще больше был доволен габай, который служил посредником между хасидами и цадиком.

Случилось однажды, что небо, рассердившись на людей и заключив союз с солнцем, стало палить землю зноем, не давая ей ни капельки влаги. Взмолились хлеботорговцы, опечалились фруктовщики, возроптали зеленщики, пришли они к цадику-младенцу с просьбой, чтобы тот помолил Бога о ниспослании дождя.