Эрнст Гофман - Сестра Моника

Я и сейчас с замиранием сердца вспоминаю это первое в моей жизни удовлетворенное желание. Я вынул свой платок, постелил его на колыхаемую ветерком траву, осторожно положил на него нежные ляжки девицы, раздвинул их, задрал ей до пояса одежду и закончил свой труд без малейших затруднений.

Только тогда притворщица проснулась и начала так трогательно плакать и убиваться, что я испугался и не мог придумать для нее иного утешения, чем развязать свой пояс и бросить ей на подол пару золотых из денег за аренду. Это помогло, и слезы просохли.

Я попросил разрешения еще раз взглянуть на ее прелести и поиграться розовой бабочкой сзади и, не дождавшись ответа, положил ее на живот, раздвинул ей бедра и на этот раз повторил то, чему учит лишь мать природа, так прилежно, что девушка не пропустила из заученного мною ни слога и языком стонов в восхищении поведала о своих ощущениях.

Я спросил ее имя и узнал, что звать ее Фаншон, что она из Вирти и идет проведать родственницу, остановившуюся у одной благородной вдовы в часе ходьбы от того места, где я ее нашел. Я поцеловал ее еще раз, еще раз раздел и пообещал, что, когда вернусь от мадмуазель, снова навещу ее; она сказала мне, что живет с родителями, поэтому я должен придумать какой-нибудь повод, чтобы без подозрений войти в их дом...

«Что ты затеял, Камиль», — говорил я сам себе, продолжая путь и думая о том, чем моя щедрость может мне обернуться.

После долгих размышлений мне пришла в голову мысль распороть шов на поясе, позволить нескольким золотым упасть мне в штаны и, защитив себя таким образом от лишних подозрений, с совершенно невинным видом рассчитаться с мадмуазель де Саранж. Когда показались башни Ренна, из-за невинного Corpus delicti [123] Corpus delicti (лат.) — состав преступления. мое сердце забилось так громко, что, казалось, все вокруг слышат его биение; но чем ближе я подходил к городу, тем свободнее мне дышалось, и когда я поднимался по каменным ступеням лестницы мадмуазель, мне не доставало лишь дерзости, с которой обманщики выдают ложь за правду.

На втором этаже никого не было. Я увидел коридор и длинный ряд комнат. Я шел от двери к двери и... внимал замочным скважинам. Опустелые комнаты, заставленные мебелью! и ни единого обитателя. Странный народ эти аристократы! Нигде им нету места, даже в собственном доме!.. Наконец подошел я к приоткрытой двери. Смотреть в замочную скважину было неудобно, а войти без предупреждения я не мог, потому что я слишком хорошо воспитан; я скромно постучал; никакого «Входите!», никакого «Кто там?». Я постучал еще раз. Ничего не слышно, ничего не видно! Я потерял терпение, толкнул дверь и вошел. Это была приемная. Следующая дверь, которую я увидел, была открыта настежь. Не церемонясь, я прошел дальше. Тогда я очутился в роскошно убранной комнате; ряд картин на какое-то время занял мое внимание; потом мне показалось, будто из соседней комнаты доносится шум; я постучался, открыл, потому что никто не хотел мне отвечать; это была спальня. Такого блеска и великолепия я в жизни не видел! Сусанна и Потифар [124] Сусанна — еврейка из Вавилона, персонаж Ветхого завета, ложно обвиненная некими старцами в прелюбодеянии, но спасенная благодаря мудрости пророка Даниила. Мотив Сусанны, принимающей ванну, был весьма популярен в европейской живописи XVII-XVIII в. Потифар — ветхозаветный царедворец фараона и начальник его телохранителей; Иосиф был у него рабом. Жена Потифара обвинила Иосифа в том, что он хотел соблазнить ее, хотя на самом деле сама пыталась обольстить Иосифа. во всем своем обнаженном величии отражались в двух хрустальных зеркалах; распутная Маргарита Анжуйская [125] Маргарита Анжуйская (1429 — 1482) — английская королева, отец ее единственного сына Эдварда (1453 -1471) неизвестен. , предающаяся утехам со своим лейб-кучером, и благородная и восторженная Иоанна Д'Арк, томящаяся по смерти под серым хвостом огненного осла, украшали штофный балдахин кровати. У блаженной Иоанны упругие бедра были так вывернуты, что все черти, изображенные над хвостом осла, а кроме того и часовня св. Дионисия могли бы уместиться в ее мускулистом лоне.

Я не мог отвести взгляда, быстро вытащил своего Миноса [126] Минос — мифический царь Крита. По одному из мифов не мог совокупляться с женщинами, потому что во время полового акта испускал змей, сколопендр и скорпионов, и женщины погибали. из штанов и хотел было уже заняться тем, чем из вредности занимался Онан в книге Бытия, как вдруг раздались голоса. Мне совсем не хотелось, чтобы меня увидели; недолго думая я залез под кровать, все еще держа в руке своего утешителя, не желавшего покидать своей поэтической формы без подобающей рифмы.

Едва я улегся, как вошла мадмуазель де Саранж под руку с каноником.

— Значит, моя сладкая Божу, — начал каноник, -нам, несчастным рабам ваших губительных прелестей, уготована судьба Тантала [127] Тантал — мифический герой, совершивший несколько страшных преступлений против олимпийских богов. За это наказан вечными мучениями в Царстве мертвых. .

— Могу ли я иначе? — отвечала мадмуазель. — Все же я не в таком критическом положении, в каком однажды оказалась Анна Бретонская, невеста Максимилиана, став женой Карла Восьмого; я сумею разрешить свою ситуацию [128] Людовик XI, из-за интриг которого Франция и Германия теряли одна за другой свои земли, передал весла правления Анне де Божё, и той удалось женить Карла VIII на Анне Бретонской, которая в то время была помолвленной невестой Максимильяна (его сыном и наследником был Карл V), противника французской короны; Людовик осадил Ренн и увез Анну в Париж. Как говорит пословица: «Кому повезло, того и невеста!» Анна Бретонская стала королевой Франции. .

— У церкви больше прав на натуральную святую, подобную вам, моя прекрасная Аврелия, нежели у Санчеса [129] Sanchez, de matrimonio. [«О супружестве» иезуита Томаса Санчеса (1550 -1610)]. и Офранвиля, — возразил каноник, — и посудите сами, — здесь он вытащил из штанов единственно истинный ключ церкви, — найдется ли в мирской жизни что-нибудь, что смогло бы умалить эту непревзойденную силу?

— Верганден! — воскликнула Аврелия, и глаза ее загорелись. — Вы же знаете, что я не дам себя уговорить ни государству, ни церкви; ни даже своему сердцу, если я этого не захочу. Но я люблю вас обоих, и единственное, что меня беспокоит — невозможность решить, кому из вас всецело себя посвятить, не потеряв при этом другого. У Офранвиля — право, на стороне Вергандена — природа, государство соединяет их в единое тело. Вы, Верганден, — рыцарь Мальтийского ордена [130] Рыцарь Мальтийского ордена — Мальтийский орден — старейший рыцарский орден римско-католической церкви, рыцари этого ордена дают обет бедности, целомудрия и послушания. и каноник, следовательно, потеряны для уз брака; Офранвиль — солдат и слуга государства, и как таковой...