Игорь Хварцкия - Абхазские сказки и легенды

Вдруг араш заслышал приближение ангелов.

— Мчимся, Абрскил! — воскликнул он, разбудив богатыря.

Быстро, так быстро, как блещет молния, полетели они к вершине Эрцаху. Но здесь-то и суждено было погибнуть славному герою Абхазии Абрскилу.

Грузно упал араш, поскользнувшись, ступив на смазанные шкуры, и сбросил с себя гордого богатыря. В одно мгновение ангелы кинулись на непреклонного Абрскила и его араша. Долго и упорно сопротивлялся богатырь, но с посланными Творцом он был не в силах бороться. Обессиленный, упал Абрскил на землю, и тяжелые железные цепи сковали его по рукам и ногам.

Так был пленен Абрскил, славный герой Абхазии, равного которому не было в целом мире.

Та же участь постигла и араша.

Приковали ангелы узника к одной из отвесных скал в неизмеримой и мрачной пещере, что начиналась у горы Эрцаху и шла под всем Кавказом. Водрузив с помощью тяжелого молота огромный железный кол в эту скалу, они привязали к нему могучие цепи, сковывающие богатыря, и вернулись к Творцу рассказать обо всем. Бог, услышав о пленении Абрскила, вместо стражи из ангелов послал к нему серую «адарганцухву» [7] Адарганцухва — синица ( абх .). .

Едва Абрскил, вырываясь из цепей, могучими плечами своими настолько расшатывал водруженный на скалу железный кол, что достаточно было ничтожного усилия, чтобы вырвать его из ненавистной скалы, птичка адарганцухва, ловко вспорхнув, пролетала пред мечущими молнии глазами богатыря. И грузно опускался тяжелый молот на кол, который от этого снова погружался в скалу, а утомленный тщетной борьбой Абрскил вновь быстро и крепко засыпал.

Глубокая скорбь объяла всю Абхазию.

Печаль, уныние царили повсюду. Абхазские красавицы в своих песнях горько оплакивали участь славного героя. Они рвали на себе длинные пышные косы и призывали всех юношей к спасению Абрскила. Кругом раздавались рыдания:

— Кто, кто, дорогая Абхазия, кто, милая родина, спасет тебя от врагов твоих, кто заменит тебе Абрскила?

И вот собрались доблестные абхазские юноши спасти любимого богатыря. Двадцать мулов нагрузили они «чирагами» [8] Чираги — свечи ( абх .). для освещения мрачной пещеры. Кое-как освещая ущелье, шли храбрые абхазцы, готовые пожертвовать собой ради любимого героя своей родины.

Наконец приблизились они настолько, что ясно услышали стоны Абрскила. И в это время догорает у них последний «чираг».

— Абрскил, — кричали абхазцы, — скажи, скажи, что делать нам? У нас нет больше огня, чтобы освещать путь к тебе!

— О, дорогие дети мои, не дойти вам до меня, вернитесь обратно! Вы не можете освободить меня, потому что, чем ближе вы ко мне, тем дальше и дальше я от вас! Такова воля Творца. Вернитесь! Вернитесь домой, идите защищать мою дорогую Абхазию, дайте забыть мне о моей неволе, любите родину, как я люблю ее! Прощайте!

Страшный стон, сопровождая последние слова Абрскила и потрясая мрачные своды пещеры, вылетел из богатырской груди.

Тихо поникнув могучей главой на грудь, вновь непреклонный и гордый Абрскил отдался глубокой печали…

Так и по сей день мучается славный герой Абхазии. С грустью останавливается путник у мрачной пещеры горы Эрцаху, заслышав тяжкие стоны Абрскила; прошлая слава героя проносится пред его умственным взором, и, глубоко вздохнув, он дальше свершает свой путь…

Константин Горбунов. Торжество правды. СПб., 1913, с. 9–20.

Когда-то Абхазию населял исчезнувший ныне народ — ацаны. Жили ацаны в горах и, говорят, были настолько малорослы, что лазили на папоротники, чтобы рубить их ветки.

Тогда на горах не бывало ни снега, ни дождя, даже ветер не дул, погода стояла всегда хорошая.

Ацаны жили беззаботно: никого не боялись, ни с кем не считались, даже бога у них не было.

«Кто же, кроме нас, владеет жизнью?» — говорили они, и, ничего, кроме своей головы, не ценили.

Однажды в полдень, когда ацаны находились внутри ацангвара, за каменной оградой, сверху незаметно для всех опустилась золотая корзина. В ней была золотая люлька, а в люльке лежал новорожденный ребенок. Увидали ацаны ребенка — обрадовались. Они приняли его к себе и воспитали. Он рос не по дням, а по часам, и вырос так быстро, что все удивились.

Прошло время, и покинул он своих воспитателей, вознесясь обратно на небо. И вот по тому ли, по другому ли, но ацаны порешили вдруг, что им на земле все дозволено. Ничто их уже не удерживало от зазнайства и неповиновения кому бы то ни было, от недостойных поступков. Возгордившись так, они стали совершать самые непристойные действия. Ни бога, ни людей — никого признавать ацаны не хотели.

«Кто такой бог (анцеа дзустада)? Небо наверху, а внизу — мы!» — говорили они. И сделались ацаны настолько нечестивыми, грязными существами (уаа кьашькуан), что всячески портили источники воды. Бурные реки высыхали и пропадали, если они поселялись на их берегах. Дошло до того, что ацаны мочились не иначе, как обратившись лицом к небесам в знак издевательства над Богом. Ради праздной забавы они начали превращать в мишень для стрельбы свои деревянные кадки, в которых содержали кислое молоко (абкул). И даже обнажив свое тело, стали осквернять молоко газом, которое выпускали из себя, соревнуясь, кто сильнее и глубже пробьет толщу жира (ахчат), образующегося в верхней части медного котла, куда сливали цельное молоко; подтирались свежим сыром; высушивали коровью кожу и били в нее, как в барабан, подражая грому небесному.

Все это не понравилось Богу. И гневу его не было предела. «Я вам покажу, что значит не признавать Бога и издеваться над небесами!». И решил Господь наказать ацанов за их богохульство, нечестивость и безверие. Однажды призвал он к себе юношу — воспитанника ацанов и повелел ему узнать у нечестивцев, как же можно стереть их с лица земли.

Посланец Бога прибыл с этим поручением на землю ацанов. В это время ацаны, собравшись в кружок, сидели в своей ограде. Юноша, обратившись к их старейшине, спросил:

— Вы, как я вижу, не ведаете страха ни перед чем. Но есть ли на свете какая-нибудь сила, которая может вас победить?

На это ответили ему так:

— Есть против нас только одно средство — это огонь. Если сухая вата (хлопок), как глубокий снег, покроет всю землю и попадет в нее искорка огня, и загорится она, а вместе с ней и вся земля, мы, ацаны, исчезнем. А больше ничего нам не страшно.

Вызнав эту тайну, юноша тут же пропал.

Прошло немного времени. Однажды трехсотлетний большой отец ацанов, находясь при стаде, отдыхал, как обычно, сидя в тени, которая падала от длинной бороды козла (посудите сами, что это был за козел и какую имел бороду). И вдруг он заметил, что обычно неподвижная козлиная борода, доходившая до земли, начала странно шевелиться. То был ветер, который Бог впервые послал на землю ацанов. Страшное беспокойство охватило мудрого карликового старца. И все ацаны почувствовали, что надвигается что-то ужасное.