Анри Монфрейд - Приключения в Красном море. Книга 2 [Человек, который вышел из моря. Контрабандный рейс]

Наконец решетка из прутьев, закрывающая отверстие диаметром в полметра, появляется из-под камней. Это колодец. Впадина глубиной около двух метров изогнулась полудугой под небольшим утесом, и на дне ее дремлет вода, столь прозрачная, что кажется невидимой.

Один из жителей острова спускается в колодец и набирает воды. Она чиста и вкусна, как вода горного родника. Мы можем пить ее сколько угодно.

Иссякнув, водоемы вновь медленно наполняются водой, которая просачивается сквозь стенки, но в этот самый сухой период года многие из них пусты. Кое-где еще уцелела прошлогодняя вода, но в сентябре опять наступит сезон дождей, которые вновь заполнят чудесные колодцы.

В ночь на пятницу, когда тело пророка — пусть земля ему будет пухом! — почило в Каабе [29] Кааб — мусульманский храм в Мекке. ( Примеч. пер. ) , в святом городе Мекке, где он родился, чудесная звезда распустила в небе свой золотой хвост [30] Видимо, речь идет о комете Галлея. ( Примеч. авт. ) , скрыв от глаз созвездие Льва. Завидев сей божественный знак, двести паломников отправились в Мекку через гибельные нубийские пустыни.

Они шли в течение двух лунных циклов, пока не добрались до берега невидимого моря, над которым носились в воздухе, подобно птицам небесным, голубые рыбы. Когда люди увидели водную гладь, простирающуюся до самого горизонта, из-за которого каждое утро расцветает солнце, то впали в уныние и впервые усомнились в небесном знамении.

В тот же вечер чудесная звезда не взошла больше на небосклоне.

Самый старший из паломников, шейх Бадур, понял, какую ошибку они допустили, позволив проникнуть в душу коварному сомнению, укус которого убивает веру, и решил покаяться в грехе. Быть может, Аллах услышит их мольбы и пошлет им избавление.

Он отвел своих спутников на полуостров в форме диска, выдававшийся в море подобно необъятному ковчегу.

И там они поклялись встретить смерть с нерушимой верой в того, кто никогда не имел предков и не будет иметь потомков, в Аллаха, единственного Бога на земле, и его пророка Мухаммеда. Их терзало палящее солнце, мучили демоны жажды, но ни один, даже самый юный, не издал ни единого стона.

Когда настал вечер пятницы и солнце застыло на побагровевшем небе, их души, завороженные близящейся смертью, решили, что дневное светило умирает, истекая кровью, словно агнец в день заклания.

И, как обычно, они помолились Всевышнему, встав в ряд за вождем Бадуром, который держал ритуальную раку, распевая псалмы из Корана.

И тут разразилась гроза: молнии располосовали небо, земля задрожала, и море в ярости обрушилось на берег. Но паломники не вставали с колен, ожидая, когда свершится божья воля.

Наутро лучезарное солнце вновь поднялось над утихшим морем. А полуостров с распростертыми мусульманами отделился от земли и стал островом. И тогда они поняли, что Бог простил их, решив забрать их тела — тела поганых зверей, ползавших каждую ночь, скуля, вокруг своего приюта.

И каждый собрал остатки сил и принялся рыть себе могилу, чтобы дожидаться в ней прихода смерти, как повелел Аллах.

Но едва они опустили окровавленные ногти в землю, как свершилось чудо: рыхлая почва раздвинулась, и оттуда брызнул родник!

Паломники были спасены. Благодаря воде они дождались прихода корабля, который доставил их в Джидду. С тех пор на месте каждой могилы остались никогда не пересыхающие колодцы. Уже сотни лет они утоляют жажду усталых путников, спасая их от смерти.

Колодцы напоминают людям, что вера нужна мусульманину так же, как источник пустыне, и, если вера крепка, она творит чудеса.

Когда бочонки полны воды, смелее смотришь в будущее. Чудесные колодцы острова Бадур сняли с моей души груз, и теперь мы день и ночь продолжали плавание с упорством насекомого, преодолевающего один и тот же подъем, чтобы в очередной раз свалиться вниз. Тем не менее все веселы: видимо, вода острова, которую мы пьем, вселяет в нас, как и в паломников, неистребимую веру.

И все же мы понемногу продвигаемся вперед.

Я захожу в бухту Береники, обозначенную на карте как «опасная зона»: на морском языке опасными называют воды, в которых таятся невидимые скалы. Несмотря на тревожное предупреждение, я без труда проникаю в глубь бухты и бросаю якорь на мелком песчаном дне. На этом месте когда-то стоял город, чьи торговые караваны тянулись из Верхнего Египта в Аравию и Персию.

Ничто не нарушает одиночества этой бесплодной пустыни, подступающей к далекой горной цепи, ощетинившейся острыми вершинами и гигантскими шпилями. На одном из крутых склонов высится огромная скала, напоминающая рукоятку кинжала. Моряки, составляющие карту местности, окрестили ее «Кинжалом Береники».

Угрюмая равнина занесена песком. Вершины потухших вулканов виднеются кое-где на поверхности, подобно островам, отбрасывая по вечерам неимоверно длинные тени.

Здешний климат, видимо, изменился за минувшие тысячелетия так же, как климат острова Эррих, и это привело к исчезновению воды. Глядя на сей пустынный край, представляешь, во что превратится наша земля, когда вся вода, порождающая жизнь, улетучится в межзвездное пространство.

Желтый песок, покрывающий саваном до самого горизонта равнины, где некогда жили народы и процветали города; мертвая тишина, в которой не слышно даже жужжания насекомых; голые, как скелеты, изборожденные оврагами горы на фоне безоблачного сухого неба цвета меди — этот застывший пейзаж кажется неподвластным времени. Все в этот час приобретает бледно-желтый цвет египетских пустынь, отливающих золотом на закате, когда небо окрашивается в розово-фиолетовые тона.

Голубое море с движущимися волнами и разлитой на песке белой пеной создает удивительный контраст жизни на фоне этого царства мертвых.

Я видел нагромождение вулканов на юге Красного моря, и они напомнили мне о зарождении жизни из теплых вод первородного моря. Здесь же словно присутствуешь при агонии одряхлевшей земли, на которой не осталось и следа человеческого присутствия.

Как только мы миновали двадцать третью параллель, пейзаж резко изменился. Ночи становятся прохладнее, а воздух суше; мы уже не покрываемся липкой испариной и не страдаем от беспрестанного зуда по ночам.

Мои матросы, никогда не углублявшиеся так далеко на север, приходят в неописуемое изумление от того, что световой день здесь дольше, сумерки брезжут допоздна, а Полярная звезда восходит каждый вечер все выше на небосклоне.

Как только садится солнце и песок пустыни отдает воздуху все свое тепло, собранное за день, на море опускается свежий бриз, и наш корабль покрывается росой. Воспользовавшись ветром, я снимаюсь с якоря.