Джек Лондон - Хват Беллью. Хват и Малыш

— Откуда я могла знать?

Он пожал плечами.

— Вы могли это знать, если привезли сюда сотню дураков, на поиски золота.

Она злобно взглянула на него и заковыляла прочь. Несколько минут спустя, возвращаясь из леса, где команда стонущих больных собирала сосновые ветки, он увидел, как она вошла в хижину Эмоса Уэнтворта. Он пошел за ней. Подойдя к дверям, он услышал ее жалобный умоляющий голос.

— Только мне одной, — просила она что-то в ту минуту, когда вошел Кит. — Я никому не скажу.

Они оба виновато взглянули на вошедшего. Кит понял, что они что-то скрывают, но что, он не знал. И он проклял себя за то, что не подслушал под дверью.

— Говорите, — резко приказал он. — В чем дело?

— В чем, какое дело? — мрачно спросил Эмос Уэнтворт.

Но как раз этого Кит и не знал.

Положение становилось все более угрожающим. В темном и тесном ущельи, куда никогда не проникало солнце, смерть косила одного за другим. Каждый день Кит и Малыш со страхом осматривали друг другу рты и искали первого признака болезни — белого налета на деснах.

— С меня хватит, — однажды вечером заявив Малыш, — я обдумал все и решил, что с меня хватит. Я мог бы быть погонщиком рабов, но; быть погонщиком калек — этого мой желудок переварить не в состоянии. Им все хуже и хуже. Я не могу набрать для работы и двадцати человек. Сегодня я разрешил Джексону лечь в постель. Он готов был покончить с собой. Работа не приносит никакой пользы.

— Я и сам то же думаю, — ответил Кит. — Мы оставим себе на подмогу человек десять, а остальных отпустим. Будем поить их сосновым чаем.

— Чай не помогает.

— Я готов согласиться и с этим. Но, во всяком случае, он не вредит.

— Еще одно самоубийство, — сообщил на другое утро Малыш. — На этот раз Филлипс. Я предчувствовал это еще несколько дней тому назад.

— Мы попусту стараемся, — пробормотал Кит. — Есть у тебя какие-нибудь предложения, Малыш?

— У меня? У меня нет никаких предложений. Пусть все идет своим порядком.

— Но это значит, что все они умрут, — возразил Кит.

— Кроме Уэнтворта, — проворчал Малыш. Он Уже давно разделял неприязнь своего товарища к этому субъекту.

Необъяснимое здоровье Уэнтворта озадачивало Кита. Почему его одного пощадила цынга? За что его ненавидит Лора Сибли, и почему в тоже время она перед ним заискивает? Чего это она у него просила, а он не хотел давать?

Кит не раз пытался поймать Уэнтворта врасплох за обедом. Единственное, что он заметил подозрительного, это было подозрительное отношение к нему самому со стороны Уэнтворта.

Потом он попробовал расспросить Лору Сибли.

— Сырой картофель вылечил бы тут всех, — говорил пророчице. — Я это знаю наверняка. Мне уже приходилось испытывать это средство.

Ее глаза загорелись сначала надеждой, а потом горькой ненавистью. И он понял, что попал на горячий след.

— Почему вы не нагрузили ваш пароход картофелем?

— У нас был картофель. Но мы с большой прибылью продали его в форте Юкон. У нас много сушеного картофеля, а сушеный лучше держится.

Кит вздохнул.

— У вас совсем не осталось свежего?

— Совсем. Откуда мы могли знать?

— Может быть, осталась какая-нибудь пара мешков?

Она покачала головой, но, как ему показалось, не очень решительно.

— Может быть, все-таки осталось?

— Почем я знаю? — злобно сказала она. — Не я ведала провиантом.

«Провиантом ведал Эмос Уэнтворт», — решил он.

— Отлично. Ну, а как вы думаете? — Между нами говоря, не мог ли Эмос Уэнтворт припрятать для себя немного свежего картофеля?

— Конечно нет! Что вы!

— А почему бы нет?

Она только пожала плечами.

— Уэнтворт — свинья, — сказал Малыш, когда Киг передал ему свои подозрения.

— Лора Сибли тоже, — прибавил Кит. — Она знает, что у него есть картофель, и хочет, чтобы он поделился с ней.

— А он ей не дает? — Малыш заклеймил человеческую подлость самыми изысканными ругательствам и остановился, чтобы перевести дух.

Той же ночью, когда весь лагерь опал, Кит вошел в темную хижину Уэнтворта.

— Послушайте, Уэнтворт, — сказал он. — В этом мешке находится золотой песок на тысячу долларов. Я считаюсь в этой стране богатым человеком и мне это по средствам. У меня, кажется, тоже начинается цынга. Дайте мне одну картофелину — и песок ваш. Вот, возьмите.

Кит торжествовал, когда Эмос Уэнтворт протянул в темноте руку и схватил мешок. Он порылся в белье, и Кит почувствовал в своей руке картофелину.

Кит не стал дожидаться утра. Двое больных были при смерти. Он захватил Малыша, и они пошли в их хижину. Тысячедолларовая картофелина вместе с кожурой и грязью была раздавлена в чашке. Получилась густая жидкость, которую они стали по капле вливать в страшные дыры, которые были когда-то ртами. Всю мочь, сменяя друг друга, они давали больным картофельный сок.

К вечеру следующего дня в состоянии обоих больных произошла чудесная, прямо невероятная перемена. А когда, через сорок восемь часов, вышел весь картофельный сок — они были уже вне опасности, хотя выздоровление было еще далеко.

— Послушайте меня, — сказал Уэнтворту Кит. — У меня есть кое-что в этой стране, и мои векселя учтет всякий. Я вам дам по пятисот долларов за картофелину, на общую сумму в пятьдесят тысяч. Это выходит сто картофелин.

— А у вас нет с собой золотого песку?

— Мы с Малышом наскребли все, что у нас было. Но, уверяю вас мы с ним стоим несколько миллионов.

— У меня нет картофеля, — сказал Уэнтворт. — Я сам об этом жалею. Та картофелина, которую я вам дал, была единственная. Я хранил ее на случай, если сам схвачу цынгу. Я продал ее только потому, что у меня нет денег на возвращение домой.

Больные, съевшие картофелину, продолжали поправляться. А остальным становилось все хуже. На четвертое утро закопали еще три трупа. Малыш молчал, пока их не похоронили, потом повернулся к Киту:

— Ты испробовал свой способ. Посмотрим, как подействует мой.

И он направился в хижину Уэнтворта. Что там произошло, он никому не рассказывал. Когда он вышел из хижины, с его ободранных кулаков капала кровь. Лицо Уэнтворта было покрыто синяками, голова его как-то съехала набок, на шее были иссиня-черные отпечатки пальцев.

Тогда они оба вторглись в хижину Уэнтворта, выволокли его в снег и перерыли ее верх дном. Лора Сибли с жаром помогала им искать.

— Ты-то уж ничего не получишь, старая дева, — успокаивал ее Малыш, — даже если мы найдем целую тонну.

Впрочем, разочароваться пришлось не только пророчице, но и им. Они ничего не нашли, хотя перерыли решительно все.

— Поджарим его на медленном огне, — предложил Малыш. — Авось он тогда расскажет.

Но Кит неодобрительно покачал головой.

— Ведь это убийство, — продолжал Малыш. — Чем убивать их медленной смертью, лучше бы он просто прошибал головы этим несчастным.