Каролина Светлая - Дом «У пяти колокольчиков»

Огромное влияние на дальнейшее формирование взглядов и убеждений будущей писательницы оказал революционный 1848 год, бурные события которого она воспринимала со всем жаром юного сердца.

После того как Иоганну взяли из школы, к ней и ее младшей сестре Софье (в будущем тоже писательнице — С. Подлипской) был приглашен учитель музыки Петр Мужак. Он не только учил девочек музыке, но и знакомил их с современной общественной жизнью, рассказывал о патриотических сходках, читал чешские стихи, приносил книги, страницы которых говорили о славной истории чешского народа. От него они впервые услышали песню Й. К. Тыла «Где родина моя?», которая в будущем стала национальным гимном чехов. Каждое слово учителя западало в душу. В дневнике Иоганны за 1847 год строки первых признаний в любви к своему учителю, будущему ее супругу, завершаются знаменательным аккордом: «Родина и народ — вот что будет моим лозунгом, моей святыней!»

Весной 1848 года, когда казалось, что еще немного — и народ сбросит с себя оковы рабства, а простой человек обретет свободу, Иоганна, как и все чешские патриоты, переживала величайший нравственный подъем. По интенсивности чувства, новизне впечатлений, глубине познания и прозрения каждый день равнялся году обычной жизни.

Уже на склоне лет в воспоминаниях, посвященных этим дням, она назвала себя «наследницей заветов 1848 года». Идеалы этой великой эпохи — демократизм и народность — стали краеугольным камнем ее убеждений. Оглядываясь на пройденный путь, К. Светлая писала в 1892 году: «Обладая пылким нравом и живым умом, я была последовательницей всех современных идей, с которыми мне удавалось познакомиться. В соответствии со своими убеждениями я всегда занимала крайне левые позиции».

Радикально-демократические убеждения К. Светлой проявлялись в ее постоянных выступлениях против социального неравенства, в резкой критике буржуазной морали, в антицерковной и антирелигиозной направленности всего ее творчества.

Впервые это имя — Каролина Светлая — появилось в 1858 году на страницах альманаха «Май». Знаменательным было и рождение альманаха, и рождение нового имени, а соединение этих двух событий было знаменательно вдвойне: они открывали новую эпоху и истории чешской литературы. Альманах был предвестником бурного взлета чешской литературы в 60-е годы XIX века, одного из самых ярких явлений в истории чешского народа и чешской культуры. Каролина Светлая стала наиболее выдающимся прозаиком этого времени.

После поражения революции 1848 года и тяжелой депрессии 50-х годов, периода «заживо погребенных», наступила «весна народов», дружная, бурная, неукротимая. Как будто раскрылись окна после суровой, леденящей зимы, сковавшей все живое, и хлынули потоки свежего воздуха и целительного солнца. Альманах «Май» был первой ласточкой, поднявшейся над застойной гладью незаметного литературного существования с редкими всплесками смелой мысли, тут же подавляемой жестокой цензурой и полицейскими репрессиями. Что было в литературной жизни 50-х годов? В немногих сохранившихся в условиях реакции журналах появлялись бесцветные, неспособные никого взволновать стихотворения и поэмы, редкие рассказы, тема которых была так же далека от волнений сегодняшнего дня, как лунные кратеры от земных бурь. Чаще печатались переводы классиков — к ним можно было обращаться безбоязненно, хотя среди них попадались порой такие свободолюбивые бунтарские произведения, как «Мцыри» Лермонтова. Пристальное внимание к русской литературе выдавало затаенный протест против немецкого засилья и желание найти опору в литературе братского народа, почерпнуть из нее новые мысли и идеи. В 50-е годы чешская литература теряет одного за другим лучших своих борцов. В 1852 году умирает Я. Коллар, а вслед за ним Ф. Л. Челаковский, здоровье которого было, подорвано отставкой с поста редактора «Ческой Вчелы» и высылкой из Праги за смелое обвинение в адрес русского царизма, преследовавшего поляков. В 1856 году гибнет в провинции, терзаемый нищетой и болезнями, самый горячий чешский патриот, создатель чешской драмы, режиссер и глава чешского театра, любимец народа Й. К. Тыл; сражен чахоткой, заработанной в тирольской ссылке, грозный и беспощадный Гавличек, от бичующего стиха которого не могли укрыться ни влиятельный министр, ни всемогущий кардинал, ни самодовольный и ограниченный обыватель. Й. В. Фрич, участник баррикадных боев 1848 года, после возвращения из крепости вынужден был молчать. К. Я. Эрбену было позволено печатать лишь сказки и заниматься древней литературой, но он сумел заглянуть в душу своего народа и показать ее сокровища читателям своих баллад, своего бессмертного «Букета» И жила рядом, озаряя души светом своего доброго слова, создательница несравненной «Бабушки» Божена Немцова, всегда поддерживавшая самые смелые мечты молодых. Для Иоганны Мужаковой и ее сестры Б. Немцова была старшей подругой, близким человеком, которому поверялось самое сокровенное.

Надо всеми этими именами сияло недостижимым блеском имя рано умершего Карела Гинека Махи, поэта, опередившего свое время. В литературу и жизнь он вдохнул свой бунтарский протест против окружающей действительности, провозглашая свободу творческой личности главным ее достоянием. Неудовлетворенность и боль его души выливались в великолепных, страстных стихах, разбудивших новое поколение. Ян Неруда, Витезслав Галек, Адольф Гейдук, Рудольф Майер, Йозеф Барак, Богумил Янда подхватили его призыв к свободе и борьбе. Свой альманах они назвали «Май» — в честь бессмертной поэмы К. Г. Махи. Они не желали мириться с застоем и бездеятельностью в окружающей жизни, их не удовлетворял удел Золушки, пришедшийся на долю чешской литературы. Едва вступив в жизнь — большинство из них только что покинуло стены учебных заведений, — они бросились в бой за новую литературу. Их первые шаги были сурово встречены литературными обывателями и почившими на лаврах маститыми старцами, но молодежь упорно шла к своей цели. Они действительно подняли чешскую литературу на новую ступень, обогатив ее в идейно-тематическом и художественном отношении, освоив для нее новые жанры, введя нового героя — простого чешского человека.

Рассказ «Двойное пробуждение», помещенный в альманахе, был литературным дебютом Иоганны Мужаковой, выступившей под псевдонимом Каролина Светлая. Но уже в нем проявились характерные качества ее дарования: проникновение в тайники женской души, в раскрытии которой Светлая показала себя в дальнейшем непревзойденным мастером, острая постановка проблемы воспитания женщины и ее роли в жизни общества. Импульсом к созданию этой исповеди в письмах послужила история юношеской любви аббата Ф.-Р. Ламенне, проповедовавшего популярный тогда в Чехии христианский социализм. Знаменательно и то, что Ламенне в зрелые годы — друг Ж. Санд, писательницы, чье творчество было особенно близко К. Светлой.