Уильям Коллинз - Новая Магдалина

Дело было серьезное, малейшая ошибка могла повести к весьма печальным последствиям.

Если Джулиан правильно понял признание, которое Мерси чуть было не сделала ему, та женщина, которую он представил в этот дом, была, как она напрасно старалась уверить, не кто другой, как настоящая Грэс Розбери.

Если принять это за достоверное, то было чрезвычайно важно, чтобы Джулиан успел поговорить с Грэс наедине, прежде чем она успеет скомпрометировать себя новым опрометчивым притязанием на свои права и прежде чем успеет найти доступ к приемной дочери леди Джэнет. Хозяйка ее квартиры уже предостерегала Джулиана, что она собирается украдкой пробраться к «мисс Розбери», когда леди Джэнет тут не будет, чтобы заступиться за нее, и когда мужчин не будет рядом, чтобы защитить ее.

— Только бы мне встретиться с ней лицом к лицу, — говорила она, — и я заставлю ее саму сознаться, что она обманщица!

В том положении, в каком находилось дело, следовало как можно серьезнее отнестись к последствиям, которые могут быть от подобной встречи. Все теперь зависело от искусства Джулиана справиться с разгневанной женщиной, а в эту минуту никто не знал, где находится эта женщина.

В таком положении дела, как Джулиан понимал его, не было другого выбора, как тотчас пойти выяснить все у привратника, а потом самому лично распоряжаться поисками.

Он посмотрел на то место, где сидела Мерси, когда принял это решение. Ему приходилось терять возможность раскрыть тайну Мерси, откладывая продолжение разговора с ней, прерванного появлением леди Джэнет в самом критическом месте.

Мерси встала, пока он расспрашивал слугу. Она не обратила внимания на то, что происходило между ним и теткой, но слышала те отрывочные сведения, которые он добился от слуги. Лицо ее ясно показывало, что она слушала с таким же вниманием, как и леди Джэнет, с той разительной разницей, что леди Джэнет казалась испугана, а компаньонка леди Джэнет не проявляла никаких признаков испуга. Она казалась заинтересованной, может быть, встревоженной — и больше ничего.

Джулиан сказал на прощание тетке:

— Пожалуйста, успокойтесь. Я нисколько не сомневаюсь, когда выясню подробности, что мы легко найдем эту женщину в парке. Нет никакой причины тревожиться. Я сам буду распоряжаться поисками. Я вернусь к вам очень скоро.

Леди Джэнет слушала рассеянно. В глазах ее было выражение, говорившее Джулиану, что мысли ее были заняты каким-то планом. Он остановился, проходя мимо Мерси, по дороге к двери бильярдной. Ему стоило большого труда сдержать волнение, которое теперь один взгляд на нее возбуждал в нем. Сердце его забилось сильно, голос задрожал, когда он заговорил с нею.

— Вы опять меня увидите, — сказал он, — я никогда серьезнее не обещал вам своей помощи и сочувствия, как обещаю вам теперь.

Она поняла его. Грудь ее тяжело поднималась, глаза потупились — она не отвечала. Слезы выступили на глазах Джулиана, когда он посмотрел на нее. Он торопливо вышел из комнаты.

Когда Джулиан обернулся, чтобы затворить дверь бильярдной, он услышал, что леди Джэнет говорит:

— Я сейчас вернусь к вам, Грэс, не уходите.

Поняв эти слова так, что его тетка хочет заняться чем-нибудь в библиотеке, он запер дверь.

Только что он вошел в курительную, как ему показалось, будто дверь отворилась опять. Он обернулся. Леди Джэнет шла за ним.

— Вы желаете говорить со мной? — спросил он.

— Я хочу попросить тебя кое о чем, — ответила леди Джэнет, — прежде чем ты уйдешь.

— Что вам нужно?

— Твоя карточка.

— Моя карточка?

— Ты сейчас просил меня не тревожиться, — сказала старушка, — а я все-таки тревожусь. Я не так уверена, как ты, что эта женщина в парке. Она, может быть, спряталась где-нибудь в доме и явится, как только ты уйдешь. Помни, что ты мне сказал.

Джулиан понял намек. Он не отвечал.

— Полицейским в ближайшей конторе, — продолжала леди Джэнет, — сказано, что они должны прислать опытного человека в партикулярном платье по адресу, написанному на твоей карточке, как только получат ее. Ты так сказал мне. Для защиты Грэс я желаю, чтобы ты оставил мне твою карточку.

Джулиану невозможно было упомянуть о причинах, не позволявших ему теперь воспользоваться принятыми им предосторожностями ввиду того самого непредвиденного обстоятельства, для которого именно и приняты были они. Как мог он объявить настоящую Грэс Розбери? С другой стороны, он лично обязался (когда обстоятельства потребуют) дать тетке средство законно защитить ее от оскорблений и неприятностей. А тут перед ним стояла леди Джэнет, не привыкшая, чтобы ее желания не исполнялись кем бы то ни было, с протянутой рукой, ожидая его карточки.

Что делать? Единственный способ выпутаться из затруднения состоял в том, чтобы пока покориться. Если ему удастся найти спрятавшуюся женщину, ему будет легко избавить ее от бесполезных оскорблений. Если ей удалось прокрасться в дом во время его отсутствия, он может принять меры и в этой ситуации, послав другую карточку в полицию и запретив действовать, пока не получит дальнейших распоряжений. Джулиан поставил только одно условие, прежде чем отдал карточку тетке.

— Я уверен, что вы не воспользуетесь ею без крайней необходимости, — сказал он. — Но я должен поставить одно условие. Обещайте мне строго держать в тайне мой план в отношении услуг полиции…

— В строгой тайне от Грэс? — перебила леди Джэнет.

Джулиан наклонил голову.

— Ты полагаешь, что я хочу напугать ее. Неужели ты думаешь, что я еще недостаточно о ней беспокоюсь. Разумеется, я скрою это от Грэс!

Успокоившись на этот счет, Джулиан поспешил в парк. Как только он ушел, леди Джэнет приподняла золотой карандаш, висевший на ее цепочке, и написала на карточке племянника (для полицейского в партикулярном платье): «Вас требуют в Мэбльторн». Сделав это, она положила карточку в накладной карман своего платья и вернулась в столовую.

Грэс ждала, повинуясь полученному приказанию.

Первые две минуты ни слова не было сказано ни с той, ни с другой стороны. Теперь, когда леди Джэнет осталась одна со своей приемной дочерью, холодность и суровость начали ощущаться в обращении леди Джэнет. Открытие, сделанное ею, когда она отворила дверь гостиной, все еще было у нее на душе. Джулиан, конечно, убедил ее, что она перетолковала иначе виденное ею, но он убедил ее против ее воли. Она нашла Мерси в глубоком волнении, подозрительно молчаливой. Джулиан мог быть невиновен (она соглашалась) — сумасбродства мужчин были необъяснимы. Но Мерси — другое дело. Женщины не лежат в объятиях мужчин, не зная, что делают. Оправдав Джулиана, леди Джэнет не хотела оправдать Мерси.

"Между ними есть какое-то недоразумение, — думала старушка, — а виновата она, женщины всегда виноваты! "