Чарльз Диккенс - Избранные романы в одном томе [компиляция]

Первой ее мыслью было — скрыться, бежать немедленно, увести старика отсюда! Лучше умереть с голоду на дороге, чем подвергать его такому ужасному соблазну. Потом она вспомнила, что преступление должно совершиться только следующей ночью, — значит, есть еще время обдумать все и решить, как быть дальше. И тут же страшная мысль пронеслась у нее в голове: а вдруг он уже там!.. И ей почудились в ночной тиши пронзительные крики, вопли. Если он попадется на месте преступления, на что это может толкнуть его? Ведь противостоять ему будет женщина. Нет сил выносить больше эти муки! Она тихонько подошла к той комнате, где хранились деньги, открыла дверь и заглянула туда. Слава богу! Его там нет, а хозяйка спит крепким сном.

Она вернулась к себе и стала раздеваться. Но разве сейчас можно спать? Спать! Неподвижно лежать в постели с такими мыслями! Они овладевали ею все сильнее и сильнее. И вот, полуодетая, с разметавшимися по плечам волосами, она кинулась в комнату деда, схватила его за руку и разбудила.

— Кто это? — вскрикнул он, приподымаясь с постели и глядя на мертвенно-бледное лицо внучки.

— Мне приснился ужасный сон, — сказала девочка с той твердостью, которая рождается только в минуты тяжких испытаний. — Ужасный, невыносимый сон. И это не в первый раз. Я видела седого старика, вот такого же, как ты, он был в темной комнате, ночью, и крал золото у спящих. Вставай, вставай! — Старик задрожал всем телом и молитвенно сложил руки.

— Не меня проси, — сказала девочка, — не меня, а всевышнего. Он один убережет нас от злодеяния. Во сне все было как наяву. Я не могу сомкнуть глаз, не могу больше оставаться здесь, не могу бросить тебя одного в этом доме, где снятся такие страшные сны. Вставай! Бежим отсюда!

Он смотрел на нее, как на призрак, — да она кому угодно могла показаться сейчас бестелесным призраком, и дрожал все сильнее и сильнее.

— Нельзя терять ни минуты, ни одной минуты, — говорила девочка. — Бежим, бежим!

— Ночью? — прошептал старик.

— Да, ночью, — ответила она. — Завтра будет уже поздно. Завтра мне опять приснится этот сон. Бежим! Больше нас ничто не спасет.

Холодный пот выступил у старика на лбу, он встал с постели и склонился перед девочкой, словно перед ангелом, посланным ему небом, готовый идти за ней куда угодно. Она взяла его за руку и повела за собой. Когда они подошли к комнате, которую он собирался ограбить, она вздрогнула и заглянула ему в лицо. Какое же оно было бледное, каким взглядом он ответил на ее взгляд!

Она собрала их скудные пожитки в корзину, не отпуская руки деда, точно боясь и на секунду расстаться с ним. Он надел через плечо свою холщовую сумку, взял палку, которую она не забыла подать ему, — и они тронулись в путь. Ноги быстро несли их по прямым городским улицам и узеньким, кривым закоулкам предместья. И так же торопливо, не оглядываясь назад, взобрались они на крутой холм, увенчанный древним замком.

Но когда обветшалые стены поднялись перед ними вплотную в мягком свете луны, девочка отвела глаза от этих развалин, увитых диким виноградом, заросшим мхом и колеблющейся по ветру травой, посмотрела на город, что спал внизу, во мраке долины, на реку, светлой лентой извивающуюся вдали, на неясные очертания холмов и, отпустив руку старика, обливаясь слезами, упала ему на грудь.

Минутная слабость прошла — девочка снова исполнилась мужества, которое поддерживало ее до сих пор, и, решив твердо держать в памяти, что они бегут от позора и греха и что спасение деда зависит только от ее стойкости, ибо им никто не протянет руки помощи, никто не даст доброго совета, — повела его дальше, уже не оглядываясь назад.

Жалкий, пристыженный старик подчинялся внучке, словно высшему существу, и весь сжимался перед ней, а она чувствовала в себе новый, неведомый ей раньше подъем духа, новую бодрость и уверенность в своих силах. Все бремя ответственности за них обоих лежало теперь на ней одной — делить его было не с кем. Принимать решения и действовать должна была она. «Я спасла его, — думала Нелл, — и какая бы опасность, какие беды ни грозили бы нам, я всегда буду это помнить».

В другое время мысль, что они без всяких объяснений покинули женщину, которая в простоте душевной сделала им столько добра, сознание, что их можно обвинить в неблагодарности, предательстве, и даже боль разлуки с двумя сестрами — наполнили бы сердце Нелл раскаянием и тоской. Но теперь все это заслонили тревоги, которыми грозила им полная неизвестности бродячая жизнь, и безвыходность их положения не позволяла ей впадать в уныние и грустить.

В бледном свете луны это и без того прозрачное бледное личико, на котором сквозь следы забот уже проступали мягкое обаяние и прелесть девичества, эти большие глаза, эти губы, так твердо и мужественно сжатые, эта стройная и в то же время хрупкая фигурка — без слов говорили о многом. Но говорили кому? Только мимолетному ветру, а он подхватывал эту печальную повесть и нес ее дальше, быть может к изголовью счастливой матери, навевая ей тревожные сны о детстве, которое увядает, не успев расцвести, и находит покой во сне, не знающем пробуждения.

Ночь пробежала быстро, луна скрылась, звезды потускнели, померкли, и утро, холодное, как эти звезды, медленно вступило в свои права. Но вот величественное солнце показалось над далекими холмами и погнало перед собой туман, очищая землю от призрачных порождений ночи до нового наступления темноты. Когда же оно поднялось еще выше и стало пригревать землю своими веселыми, теплыми лучами, старик и девочка легли отдохнуть на берегу канала, у самой воды.

Нелл держала деда за руку и долго не сводила с него глаз даже после того, как он задремал. Но, наконец, усталость взяла свое; пальцы ее ослабли, снова сжались, снова ослабли, и она уснула рядом со стариком.

Неясный звук голосов разбудил девочку, ворвавшись в ее сны. Над ней стоял какой-то неуклюжий коренастый человек, а двое других смотрели на них с длинной барки, подошедшей к берегу, пока они спали. Барка эта шла без весел и парусов; пара лошадей отдыхала на берегу, и ненатянутая бечева мокла в воде.

— Эй! — грубовато крикнул барочник. — Что вы здесь делаете?

— Мы спали, сэр, — ответила Нелл. — Нам пришлось провести всю ночь в дороге.

— Нечего сказать, подходящее для вас занятие странствовать по ночам! Старику не по возрасту, а ты больно молода. Куда же вы идете?

Нелл замялась и наугад показала на запад. Тогда барочник назвал какой-то юрод и спросил, не туда ли им надо. Чтобы отделаться от него, Нелл ответила утвердительно.

— А откуда вы? — последовал вопрос, на сей раз более легкий, и Нелл назвала деревню, где жил их друг, учитель, в надежде, что этот человек не знает тех мест и на том успокоится.