Хулио Кортасар - Избранные рассказы

Выйдя из дому, он ясно осознает, что не должен оборачиваться, потому что… Он не знает почему, но знает, что оборачиваться не должен, и убегает, глядя только вперед. Понемногу он обретает спокойствие. А придя домой, чувствует себя таким усталым, что, почти не раздеваясь, валится на постель. Ему снится: он весь день милуется с невестой в гостинице «Ягуар» и поедает чорисо [126] Чорисо — испанская свиная колбаса. в кафешке «Молодой бык».

Как дела, Лопес? [127] Как дела, Лопес? — Лопес — одна из самых распространенных в испаноязычных странах фамилий (русский аналог — Иванов, Петров, Сидоров).

Некий господин встречает своего друга и здоровается, протягивая ему руку и слегка наклоняя голову.

Он думает, что это он приветствует, но приветствия уже придуманы до него, и сей добрый господин всего лишь как бы примеривает на себя одно из них.

Идет дождь. Господин укрывается от него в аркаде. Почти никогда эти господа не знают, что все кончится тем, что они поскользнутся на бетонном пандусе в первый же дождь и у первой же арки. На мокром пандусе, покрытом увядшей листвой.

А жесты, выражающие чувство любви? Это настоящий музей, галерея призрачных фигур. Утешьтесь в своем тщеславии: рука Антония искала [128] … рука Антония искала… — Речь идет о любви Марка Антония к Клеопатре. Отсылка либо к «Антонию и Клеопатре» Шекспира, либо к получившему широкую известность голливудскому фильму «Клеопатра». то, что ищет ваша рука, и ни та ни другая (рука) не искала ничего такого, что уже не было бы найдено с давних–давних времен. Но невидимые вещи нуждаются в каком–то воплощении, идеи падают на землю, словно птицы, сраженные влет.

То, что по–настоящему ново, вызывает страх или ощущение чуда. Эти два ощущения, на равном расстоянии от желудка, всегда сопровождают Прометея; остальное достаточно комфортно и всегда выходит более или менее хорошо; активные глаголы содержат полный набор подобных примеров.

Гамлет не сомневается: он ищет подлинное решение, а не двери дома и непройденные уже пути, каких бы перекрестков или дорожек поближе там ни было. Он ищет нечто, что разрушило бы тайну, ищет пятое колесо от телеги. Какая бескрайняя роза ветров — между да и нет! Принцы Датские — соколы, что предпочитают умереть голодной смертью, чем есть мертвечину.

Когда жмут ботинки — это хорошая примета. Что–то меняется, как бы говорит нам: что–то происходит, что–то будет. Поэтому так популярны монстры, газеты захлебываются от восторга, описывая двухголовых телят. Какие чудеса! Какие возможности идти вперед гигантскими шагами!

Вон идет Лопес.

— Как дела, Лопес?

— Как дела, дружище?

И они думают, что это они приветствуют друг друга.

Землеописания

Совершенно очевидно, что подлинный венец творения — муравей (если читателю сей факт кажется только гипотезой либо фантазией — то это следствие закоренелого антропоцентризма), так что вот вам страничка из муравьиной географии.

(Стр. 84; в скобках даны для некоторых выражений возможные соответствия, согласно классической интерпретации Гастона Лойба):

«…параллельные моря (реки?). Бескрайняя вода (море?) время от времени вздымается как плющ–плющ–плющ (образ очень высокой стены, которая здесь означает прилив?). Когда она идет–идет–идет (разливается?), то доходит до Великой Зеленой Тьмы (засеянное поле? роща? лес?), где Всемогущий Господь воздвиг неисчерпаемую житницу для Лучших из Своих Слуг. В этой области во множестве водятся Ужасные Громадины (люди?), которые разрушают наши дороги. По ту сторону Великой Зеленой Тьмы начинается Твердь Небесная (гора?). И все сие есть наше владение, хотя и таит угрозу».

У этого отрывка имеется и другая интерпретация (Дик Фрай и Нильс Петерсон–младший). Описание топографически соответствует описанию небольшого сада на улице Лаприда [129] Лаприда — улица в Буэнос—Айресе. Названа в честь Франсиско де Лаприды (1780–1829), аргентинского государственного деятеля. В Буэнос—Айресе принята порайонная нумерация. , 628, Буэнос—Айрес. Параллельные моря — это сточные канавы, бескрайняя вода — утиный пруд, Великая Зеленая Тьма — салатные грядки. Ужасные Громадины напоминают кур или уток, хотя и нельзя полностью исключить, что речь все–таки идет о людях. Относительно Тверди Небесной разгорелась полемика, которой вряд ли когда–либо будет положен конец. С Фраем и Петерсоном, которые видят в ней кирпичную стену, вступил в спор Гильермо Софович, предположивший, что это биде, брошенное среди салатных грядок.

Прогресс и регресс

Изобрели такое стекло, сквозь которое могли пролетать мухи. Подлетит муха к стеклу, упрется головкой — и вот она уже по ту сторону. Сколько радости для мухи.

Но все испортил один венгерский ученый: влететь–то муха может, а вот вылететь — никак, и наоборот; все из–за какой–то чепуховины, связанной с эластичностью волокон этого самого стекла, оно было очень волокнистое. Тут же изобрели мухоловку с кусочком сахара внутри, и множество мух погибало в отчаянии. На том и кончилась попытка побрататься с этими представительницами животного мира, достойными лучшей участи.

Правдивая история

У одного сеньора падают на пол очки, слышно, как с ужасающим звоном ударились о плитки. Сеньор нагибается в величайшем огорчении, потому что стекла стоят очень дорого, и в изумлении обнаруживает, что произошло чудо и очки не разбились.

Теперь этот сеньор испытывает глубочайшую благодарность и понимает, что все происшедшее — дружеское предупреждение свыше; а потому отправляется в магазин «Оптика» и немедленно приобретает футляр, кожаный, стеганый, с двойной прокладкой, ибо береженого Бог бережет. Час спустя футляр падает, сеньор нагибается без малейшего волнения — и обнаруживает, что очки разбиты вдребезги. И сеньору приходится раскинуть мозгами, чтобы осознать: замыслы Провидения неисповедимы и на самом деле чудо произошло не в тот раз, а в этот.

Сюжет для гобелена

У генерала всего восемьдесят человек, у противника пять тысяч. Генерал рыдает и богохульствует у себя в палатке. Пишет вдохновенное воззвание, и почтовые голуби разбрасывают листки над лагерем противника. Двести пехотинцев переходят на сторону генерала. Стычка, генерал без труда одерживает победу, два полка переходят на сторону генерала. Три дня спустя у противника всего восемьдесят человек, у генерала пять тысяч. Тогда он пишет новое воззвание, семьдесят девять человек переходят на его сторону. Остается только один противник, окруженный генеральским войском; безмолвное ожидание. Ночь минула, противник не перешел на сторону генерала. У себя в палатке генерал рыдает и богохульствует. На рассвете противник медленно обнажает шпагу и шагает к генеральской палатке. Входит, смотрит на генерала. Генеральское войско обращается в беспорядочное бегство. Восходит солнце.