Михаил Лермонтов - Стихотворения. Поэмы. Маскарад. Герой нашего времени

Вы правы: жаль мне вас — возьмите мой браслет.

Я в дураках… есть от чего рассудка
Лишиться…
(Увидев Арбенина)
А!

Кто этот злой пророк…
Он должен знать меня… и вряд ли это шутка.

Мне в пользу послужил ваш давишний урок.

Душевно радуюсь.

Но счастье налетело
Само собой.

Да счастье — вечно так.

Лишь только я схватил и думал: кончил дело,
Как вдруг

Теперь себя могу уверить смело,
Что если все не сон, так я большой дурак.

Не знаю ничего, и потому не спорю.

Да вы все шутите, помочь нельзя ли горю?
Я все вам расскажу
(несколько слов на ухо).
Как я был удивлен!
Плутовка вырвалась — и вот
(показывает на браслет)
как будто сон.
Конец прежалобный.

А начали нехудо!..
Но покажите-ка… браслет довольно мил,
И где-то я видал такой же… погодите.
Да нет, не может быть… забыл.

Где отыскать ее…

Любую подцепите;
Здесь много их — искать недалеко!

Но если не она?

А может быть, легко,
Но что же за беда?.. Вообразите…

Нет, я ее сыщу на дне морском, браслет
Поможет мне.

Ну, сделаем два тура —
Но ежели она не вовсе дура,
То здесь ее давно простыл и след.

Ну, вот и вечер кончен — как я рад.
Пора хотя на миг забыться,
Весь этот пестрый сброд — весь этот маскерад
Еще в уме моем кружится.
И что же я там делал, не смешно ль!..
Давал любовнику советы,
Догадки поверял, сличал браслеты…
И за других мечтал, как делают поэты…
Ей богу, мне такая роль
Уж не под леты!

Что, барыня приехала домой?

Нет-с.

А когда же будет?

Обещалась
В двенадцатом часу.

Теперь уж час второй, —
Не ночевать же там осталась!

Не знаю-с.

Будто бы? — Иди — свечу
Поставь на стол, как будет нужно, я вскричу.

Бог справедлив! и я теперь едва ли
Не осужден нести печали
За все грехи минувших дней.
Бывало, так меня чужие жены ждали,
Теперь я жду жены своей…
В кругу обманщиц милых я напрасно
И глупо юность погубил;
Любим был часто пламенно и страстно
И ни одну из них я не любил.
Романа не начав, я знал уже развязку
И для других сердец твердил
Слова любви, как няня сказку.
И тяжко стало мне, и скучно жить!
И кто-то подал мне тогда совет лукавый
Жениться… чтоб иметь святое право
Уж ровно никого на свете не любить.
И я нашел жену, покорное созданье,
Она была прекрасна и нежна,
Как агнец божий на закланье,
Мной к алтарю она приведена…
И вдруг во мне забытый звук проснулся,
Я в душу мертвую свою
Взглянул… и увидал, что я ее люблю;
И, стыдно молвить… ужаснулся!..
Опять мечты, опять любовь
В пустой груди бушуют на просторе;
Изломанный челнок, я снова брошен в море:
Вернусь ли к пристани я вновь?

Ах, здравствуй, Нина… наконец!
Давно пора.

Неужели так поздно?

Я жду тебя уж целый час.

Серьезно?
Ах, как ты мил!

А думаешь… глупец?
Он ждет себе… а я…

Ах, мой творец!..
Да ты всегда не в духе, смотришь грозно,
И на тебя ничем не угодишь.
Скучаешь ты со мною розно,
А встретимся, ворчишь!..
Скажи мне просто: Нина,
Кинь свет, я буду жить с тобой
И для тебя; зачем другой мужчина,
Какой-нибудь бездушный и пустой,
Бульварный франт, затянутый в корсете,
С утра до вечера тебя встречает в свете,
А я лишь час какой-нибудь на дню
Могу сказать тебе два слова?
Скажи мне это… я готова,
В деревне молодость свою я схороню,
Оставлю балы, пышность, моду
И эту скучную свободу.
Скажи лишь просто мне, как другу… Но к чему
Меня воображение умчало…
Положим, ты меня и любишь, но так мало,
Что даже не ревнуешь ни к кому!

Как быть? Я жить привык беспечно,
И ревновать смешно…

Конечно.

Ты сердишься?

Нет, я благодарю.

Ты опечалилась.

Я только говорю,
Что ты меня не любишь.

Нина?

Что вы?

Послушай… нас одной судьбы оковы
Связали навсегда… ошибкой, может быть;
Не мне и не тебе судить.
(Привлекает к себе на колена и целует.)
Ты молода летами и душою,
В огромной книге жизни ты прочла
Один заглавный лист, и пред тобою
Открыто море счастия и зла.
Иди любой дорогой,
Надейся и мечтай — вдали надежды много,
А в прошлом жизнь твоя бела!
Ни сердца своего, ни моего не зная,
Ты отдалася мне — и любишь, верю я,
Но безотчетно, чувствами играя,
И резвясь, как дитя.
Но я люблю иначе: я все видел,
Все перечувствовал, все понял, все узнал,
Любил я часто, чаще ненавидел,
И более всего страдал!
Сначала все хотел, потом все презирал я,
То сам себя не понимал я,
То мир меня не понимал.
На жизни я своей узнал печать проклятья,
И холодно закрыл объятья
Для чувств и счастия земли…
Так годы многие прошли.
О днях, отравленных волненьем
Порочной юности моей,
С каким глубоким отвращеньем
Я мыслю на груди твоей.
Так, прежде я тебе цены не знал, несчастный:
Но скоро черствая кора
С моей души слетела, мир прекрасный
Моим глазам открылся не напрасно,
И я воскрес для жизни и добра.
Но иногда опять какой-то дух враждебный
Меня уносит в бурю прежних дней,
Стирает с памяти моей
Твой светлый взор и голос твой волшебный.
В борьбе с собой, под грузом тяжких дум,
Я молчалив, суров, угрюм.
Боюся осквернить тебя прикосновеньем,
Боюсь, чтобы тебя не испугал ни стон,
Ни звук, исторгнутый мученьем.
Тогда ты говоришь: меня не любит он!