Шервуд Андерсон - В ногу!

Весной 1900 г. Андерсон в числе восьми учеников своего класса выступал на торжественном открытом собрании Виттенберга. Он говорил о «сионизме» — предмете, относительно которого его собственное невежество едва ли не превосходило невежество его аудитории. «Я все это вычитал в книгах, — вспоминал он, — целые дни просиживал в библиотеке, напичкиваясь этим.(…) Я ходил туда-сюда по комнате, репетируя, размахивая руками» [93]. Его речь, по словам «Спрингфилд рипаблик таймс», была «ходатайством за евреев (…) прекрасно сформулированным, усердным». Еще большее впечатление она произвела на Гарри Симмонса, заведующего рекламным отделом журнала «Уименз хоум компэнион», который, послушав Андерсона, не раздумывая предложил ему место в чикагской редакции журнала. Андерсон, естественно, согласился и, убежденный, что наконец-то ему удалось встать на путь преуспевающего молодого бизнесмена, тут же уехал в Чикаго. Из-за неприязни непосредственного начальника работа в журнале, однако, принесла одно разочарование, и вскоре Андерсон уже подыскивал себе другое место. Оно нашлось с помощью Марко Морроу, который недавно приехал в Чикаго для работы в рекламном агентстве Фрэнка Уайта и убедил своих хозяев нанять Андерсона. В 1903 г. компания Уайта влилась в агентство Лонга-Кричфилда, где Андерсон и оставался последующие три года.

В качестве сочинителя реклам Андерсон мгновенно добился успеха. Рекламная практика в те годы отходила от величественного, свойственного XIX в. стиля и принимала более задушевный и вкрадчивый тон, которому вскоре предстояло стать основой американского искусства сбыта. К этому новому направлению Андерсон, обладавший особым талантом составления ловких приманок-предложений товара по почте, быстро приноровился. В чикагских рекламных кругах его считали подающим надежды молодым человеком, «чьи достижения часто бывали близки к совершенству, в том, в частности, как он справлялся со счетами агентства Лонга-Кричфилда, находившимися в его ведении (…) он всегда вытягивал какое-нибудь хромающее дело, простодушно используя живое воображение». Автор этих строк, один из чикагских рекламных агентов [94], перебирая в памяти дни на заре триумфа своей профессии, со смехом припоминал, как Андерсон спас от банкротства одну готовую рухнуть кабриолетную фирму тем, что пообещал каждому «почтовому» заказчику кабриолет, изначально предназначавшийся для ее президента.

«Итак, внезапно, — писал Андерсон, — я поднялся в новый для меня мир хорошо одетых молодых людей. Как выяснилось, я не мог продавать рекламу, но я мог рекламу писать. (…) Я покупаю новую одежду, шляпу, ботинки, носки, рубашки. Я свободно прогуливаюсь по Мичиган-бульвар в Чикаго, выпиваю на вечеринках, знакомлюсь со все более и более важными деловыми людьми.

Я ничего не создаю. Я рекламирую, рекламирую…

Я важно расхаживаю с тростью. Я отпускаю волосы, стараюсь придать оригинальность своему костюму. Начинаю носить короткие гетры. Я даже покупаю смокинг» [95].

Удовольствие от хорошей еды и изысканной одежды, возможность вращаться в высших кругах, сознание того, что наконец он получил кое-какие житейские блага, к которым стремился, — все это придавало жизни Андерсона определенную сладость. Его жалованье повышалось довольно часто, и в рекламном мире Чикаго характерная для Андерсона смесь расчетливой фанфаронады и наивного оптимизма принесла ему популярность.

Он стал тщеславным, бахвалился, что может «продать что угодно» по почте, и обещал подыскать мужей всем девушкам в конторе Лонга-Кричфилда, сочинив обольстительные письма. В те дни «много говорили о благородстве бизнеса. (…) В употребление стало входить слово „услуга“. Я с энтузиазмом начал работать в этой области. В моей натуре была какая-то необычайная притягательность, способность завоевывать людское доверие, которая с самого начала обеспечила мне успех». Казалось, что «джобби» нашел свое дело.

В течение 1903–1904 гг. Андерсон написал более дюжины статей в «Агрикалчерал адвертайзинг», коммерческий журнал, издаваемый Лонгом-Кричфилдом. Он вел две авторские колонки: «Вздор и ум», выпуски реклам в духе Ротари-клуба [96], и «Деловые типы» — серию полубеллетристических портретных зарисовок. Эти статьи в полный рост демонстрируют Андерсона, утвердившего себя в роли первого американского бизнесмена, того самого Андерсона, бунт против которого займет большую часть его последующей жизни. Одна из его первых работ была озаглавлена «Жми, жми, жми», а наиболее интересная из них представляет собой полемику с этим «мрачным пророком» Генри Джорджем [97], в которой он дал классически наивное изложение взглядов на делового человека:

«Существует трудовой вопрос, и негритянский вопрос, и вечный финансовый вопрос (…) и в то же время деловые люди всего мира спокойно продвигаются вперед (…) выполняя свою еженедельную, ежедневную работу, тогда как реформаторы, и проповедники, и политики сотрясают воздух, смешивая все новые микстуры-на-любой-случай для недужного государства. Один порядочный, здравомыслящий бизнесмен, с утра бодро принимающийся за работу, относящийся к окружающим людям с отзывчивостью и уважением, тот, кого заботит не мировая политика, а мельчайшие невзгоды этого дня (…) скорее всего, делает больше очевидного добра, чем все когда-либо жившие лицемерные моралисты…».

Несколько более приближенной к реальности была другая статья, где Андерсон признавал: «Сейчас в рекламном деле, когда мы говорим об успехе, это слово означает только одно. Существует лишь один вид делового успеха, и это тот успех, который приносит доход».

Иногда ему удавалось достичь лирических высот: «Когда человек много ездит, он все больше и больше сознает, что бизнесмен является лицом и ядром американизма. Он рыцарь нашей национальной жизни. Он знает, как, надеюсь, знаете и вы, что именно он определяет работу всей системы. (…) Что же это за человек, американский бизнесмен? Лучше ли он, чище ли и отважнее, чем полководцы и ученые, оставившие свой неизгладимый след в прошлом? Можете быть уверены, что да».

Вдохновленный, возможно, благоприятными откликами на свои статьи в «Агрикалчерал адвертайзинг», Андерсон расширил поле деятельности, отправив две статьи в популярный тогда ежемесячник «Ридер». Вышедшие под названиями «Библиотека бизнесмена» и «Человек и его книги», эти статьи убеждали деловых людей в необходимости интенсивного чтения для успешной карьеры. Зарисовки, сделанные Андерсоном в 1904 г. для «Агрикалчерал адвертайзинг», в стилистическом отношении столь же бесцветные, как и написанные в предыдущем году, обнаруживали, по крайней мере, немного больше старания в описании различных представителей делового мира. Так, «Свой парень» это, «скорее всего, упитанный мужчина, который, без сомнения, крепко спит по ночам. (…) Настоящим своим парнем, как и настоящим поэтом, нельзя стать, им нужно родиться. У него приятный, звенящий смех и бодрая уверенность в порядочности других и их честных намерениях. (…) Снимем шляпы перед этой доброй душой, человеком, полным улыбок и ободряющих слов, и пусть рекламное дело с каждым годом обретает в своих рядах все больше представителей этой славной породы, которые зовутся своими парнями и которые, как ни говори, являются на самом деле единственными прирожденными джентльменами» [98].