Орхан Кемаль - «Преступник»

Незнакомец поднял лоток и, не отрывая глаз от витрины, стал медленно спускаться по ступенькам улицы. Джевдет нагнал его и хотел было уже завести разговор, как вдруг увидел цветную афишу. Он замер. На Шехзадебаши [30] Шехзадебаши — одна из улиц в старом Стамбуле, на которой расположено много кинотеатров. шли фильмы «Отряд „Красный шарф“» и «Страна чудес».

Джевдет подошел ближе. Высокий плечистый ковбой в узких брюках, на поясе — пара пистолетов, на шее — красный шарф, на голове — широкополая шляпа. Вот именно таким хотел стать он сам: высоким, широкоплечим, стройным, сильным. А для этого надо ехать в Америку. Другого выхода нет.

Он вздохнул.

Скорее бы подрасти. Быть хотя бы таким, как Яник. Да, он поедет в Америку и вернется оттуда Храбрым Томсоном! Пусть тогда враги не ждут пощады! Один удар кулака — и готово…

«Отряд „Красный шарф“», — снова прочитал Джевдет. Герой фильма, наверно, такой же сильный и красивый, как Храбрый Томсон. Женщины посылают ему воздушные поцелуи, но он и не смотрит на них, смело идет в «Зеленую обезьяну»… Как там красиво! Только в Америке есть такие трактиры. Больше нигде нет. Америка!.. Пусть ты не очень сильный, стоит тебе там очутиться — и жизнь станет другой!

Джевдет завернул рукав рубашки, согнул руку, потрогал мускулы. Дрянь!.. И если он останется в Стамбуле, силы не прибавится. Но в Америке…

Он снова взглянул на красавца ковбоя на афише.

Да, в Америке он станет таким же. Женщины тоже будут посылать ему воздушные поцелуи. Но он и не взглянет. Разве настоящие герои обращают внимание на женщин? Подумаешь, какие-то юбки!

Ему вдруг страшно захотелось посмотреть кинофильм «Отряд „Красный шарф“». Но хватит ли денег на билет?

Он снял лоток, опустил его на землю и пересчитал деньги: на билет не хватало. Вот дьявольщина! Ходил-ходил с утра до обеда, и все напрасно. Так никогда не встанешь на ноги, ничего не добьешься.

Он вспомнил отца. Если бы он не относился так плохо к матери… Если бы она не умерла…

Джевдет нахмурился.

А что бы изменилось? Он окончил бы школу, пошел бы учиться в лицей, как Эрол, может быть, потом стал бы доктором, адвокатом или судьей. Но разве этого он хочет? Нет, он поедет в Америку. Станет Храбрым Томсоном и отомстит своим врагам!

Джевдет взглянул на улыбавшегося ему с афиши ковбоя.

— Да, я буду Храбрым Томсоном! — твердо решил он вслух и поднял лоток.

Стать бы Храбрым Томсоном сейчас!.. У него нет денег на билет?.. Ну и что же? Невелика важность! Он даже не подошел бы к кассе. Показал бы кулак контролерам, и все они разбежались бы. «Ага, приятели, вы все-таки надумали заявить в полицию? Ну хорошо же!»

Джевдет вдруг увидел себя широкоплечим ковбоем с платком на шее и в ковбойской шляпе — таким, как герой фильма «Отряд „Красный шарф“». Храбрый Томсон!.. Хотя нет… Теперь у него, наверное, другое имя, но разве это что-нибудь меняет? Он такой же, как Храбрый Томсон! Джевдет медленно спускался по ступенькам, рисуя себе одну картину за другой. Вот растерянные контролеры бегут в полицию… Комиссар и полицейские спешат к кинотеатру… А в это время Храбрый Томсон удобно расположился в самой лучшей ложе, положил ногу на ногу и закурил сигарету… Комиссар кладет ему руку на плечо, и тогда уж он вскакивает. Вынуть пистолеты? Пока в этом нет нужды! Раз! Раз! Раз! Он наносит удар кулаком. Комиссар и полицейские падают… Томсон пинками выпроваживает их из ложи, закрывает дверь и спокойно, словно ничего не случилось, продолжает курить.

Поблизости сидел кукуреччи [31] Кукуреччи — уличный торговец шашлыком. , доносился вкусный запах жареного мяса. Джевдет был голоден, но даже не подумал остановиться и перекусить. Храброму Томсону предстояло еще совершить не один подвиг. Комиссар послал за подмогой… К кинотеатру, завывая сиренами, подкатили полицейские машины… Томсон вынимает пистолеты и направляет дула на полицейских. Один против ста!.. «Бах-бах-бах-бах!» Полицейские падают, прижимаются к земле… А Томсон уже на мотоцикле! Исчезает с быстротой молнии… Гуд бай!

Джевдет остановился на последней ступеньке Юксеккалдырыма. Взглянул на часы через витрину велосипедного магазина. Четверть третьего… А он еще ничего не ел. Надо что-нибудь купить. Но что? Как вчера — маслины с хлебом? А может быть, баранку, огурец или брынзу?

«Возьму маслин и хлеба, — решил он. — Поем у Галатского моста, а потом — на трамвай и в Султанахмед [32] Султанахмед — в старом Стамбуле район, прилегающий к мечети Султанахмед. ! Там ребята играют в футбол». Он тоже погонял бы мяч. Но куда деть лоток? И зачем только отец посылает его торговать? Как будто так можно разбогатеть!

Поблизости сверкала на солнце витрина ресторана. За стеклом красовалась огромная рыбина с пучком петрушки во рту. На больших блюдах были разложены шашлыки, мясо, фаршированный перец, баклажаны, помидоры и разные сладости…

Джевдет вздохнул. Почему он не Храбрый Томсон? Тогда бы деньги были не нужны. Он смог бы взять что душе захочется. Кто стал бы спрашивать у него деньги? Уж, конечно, не хозяин ресторана!

— Бедняжка! — услышал он вдруг чей-то голос.

Джевдет обернулся. Рядом стояли молодые, богато одетые женщины. Одна из них ласково сказала:

— Говори, что тебе купить, малыш… Выбирай!..

Джевдет едва удержался на ногах. Улицы, огромные дома, магазины, трамваи — все поплыло перед глазами. Позор!.. Какая женщина решилась бы обратиться так к Храброму Томсону?

— Ничего не хочу! — почти крикнул он.

— Смотри, какой гордый!

— Даже слишком!

— Вот глупенький! Ну, как хочешь… Пойдем, милая…

Джевдет с ненавистью взглянул им вслед. За кого они его приняли? За нищего? Разве лоточник и нищий — одно и то же?

Он сжал кулаки. Нет, он не нищий и ни в чем не нуждается. Жано до того, как достал мотоцикл и уехал в Америку, тоже работал у торговца. Ну и что же?..

Он купил хлеба и маслин и спустился к Галатскому мосту. Некоторое время сердито смотрел на толпу спешивших к катеру людей. Нет, надо было ответить ей не так. Пусть бы знала, с кем имеет дело. Ведь он поедет в Америку, станет Храбрым Томсоном. Обязательно!..

Подошла маленькая худая старушка, купила у него английскую булавку. Сунув деньги в карман, Джевдет направился к левому плашкоуту моста. Здесь в прохладной тени он всегда обедал. Никто не мешал ему, не нарушал его одиночества. Но сегодня… Он едва поверил своим глазам. Да, это был он, парнишка, который только что стоял у витрины магазина музыкальных инструментов. В руках у него тоже были маслины и хлеб. Голубоглазый мальчик улыбнулся, обнажив два ряда белых зубов.