Орхан Кемаль - «Преступник»

Ихсан-эфенди вдруг вспомнил, что Шехназ спрашивала о ценах на автомобили. Зачем ей это нужно?

— Я узнаю, сколько стоит машина, — ласково сказал он и погладил жену по голове.

Шехназ молчала. Это ободрило его.

— Я узнаю… И о новых автомобилях и о старых. А теперь вставай, и пойдем обедать. Уже много времени, мне пора на фабрику, надо деньги отнести. Вставай, мое золотко!.. Хочешь, я тебя на руках отнесу?

Шехназ подняла голову:

— Иди лопай сам! Отстанешь ты от меня?

Ихсан-эфенди печально улыбнулся. Что бы он ни делал, как бы ни поступал, все нехорошо! Никак не угодишь!

Он опять опаздывал на работу. Съел немного черешни, пару персиков, взял портфель и торопливо вышел из дому. С опущенной головой быстро прошел мимо квартальной кофейни.

— Что это? — проводил его взглядом парикмахер Лятиф. — Наверно, Ихсану-ханым опять влетело от «мужа»!

Все засмеялись.

Ихсан-эфенди опоздал на целых полчаса. Всегда спокойный и вежливый, бухгалтер в этот день рассердился:

— Смотри, отец, это уж слишком, так нельзя!

Ихсан-эфенди и сам знал, что так нельзя. Он опаздывал почти каждый день.

— Ну, утром приходишь не вовремя. Это еще понятно… А сейчас почему?

Моложавый толстяк, счетовод Мюнир, подошел к Ихсану-эфенди, потянул носом:

— Нет, вроде вином не пахнет, он не выпивал.

Ихсан-эфенди покраснел и вспылил:

— Нюхай, нюхай, чтоб тебе пусто было! Может, тебе еще по одной доске пройти?

— Тише! — сказал другой счетовод, Суат, блондин с голубыми глазами.

— Подожди, дорогой, — не унимался Мюнир, — ты, наверное, дома и не был!

— Ты был дома или нет? — серьезно спросил Суат.

— Был.

— Ах, значит, с молодой женой никак не мог расстаться? Тогда ясно!

Все заулыбались. Ихсан-эфенди сделал вид, что не замечает улыбок. Так лучше, а то опять посыплются шуточки. Старик молча сдал деньги в кассу — толстые пачки бумажек по две с половиной, пяти и десяти лир, всего шестьдесят тысяч, которые целый день не давали ему покоя. И только теперь вздохнул с облегчением.

Он прошел в угол комнаты и сел за стол, похожий на большую парту. Его сосед Абдюссамед-эфенди, человек старого склада, одних с ним лет, никогда не вмешивался в чужие дела; с раннего утра до вечера он был занят бесконечными расчетами в бухгалтерских книгах.

Увидев Ихсана-эфенди, Абдюссамед отложил работу и посмотрел на него поверх очков в толстой оправе.

— Рад тебя видеть, — сказал он.

— И я тоже, — ответил Ихсан-эфенди, вытирая с лица пот, — послушай, что я хотел тебя спросить…

— Пожалуйста.

— Ты что-нибудь знаешь об автомобилях?

Абдюссамед-эфенди не понял:

— Что, например?

— Ну, сколько стоят…

— Сколько стоят?.. Ей-богу, не знаю, Ихсан-эфенди… А зачем тебе? Уж не хочешь ли купить?

— Что ты, откуда у меня такие деньги? Один приятель спросил… Ну как? Принес рецепты? Не забыл?

Абдюссамед-эфенди оживился:

— Принес, принес. Вот смотри!

Он вытащил из ящика стола маленькую записную книжечку, исписанную красивым тонким почерком, и стал тихо читать:

— Прекрасное, проверенное средство от геморроя. Взять пять стручков красного перца, высушить на солнце, вынуть сердцевину, перец мелко искрошить, перемешать со ста диргемами [27] Диргем — мера веса, равна 3,06 грамма. свежего меда и принимать по чайной ложке утром и вечером.

Ихсан-эфенди вынул из внутреннего кармана бумажку, медленно и аккуратно переписал рецепт.

Абдюссамед-эфенди оживился:

— Посмотри, здесь еще кое-что есть… Мазь от болей в пояснице. Взять двадцать диргемов тмина, двадцать диргемов александрийского листа, пятьдесят диргемов руты [28] Рута — многолетнее полукустарниковое растение, из листьев которого добывается эфирное масло. , двадцать зерен миндаля… Отдельно растереть… Перемешать со ста двадцатью диргемами засахаренного меда. Принимать утром и вечером натощак по два диргема. Хорошо помогает также при мокром кашле.

Они сидели рядом, погрузившись в чтение, перебирая рецепт за рецептом один другого полезнее: что надо делать, чтобы не рос живот, как удалять камни из мочевого пузыря, как улучшить пищеварение и аппетит, чем предотвратить выпадение волос и так далее.

На последнем рецепте Ихсан-эфенди остановился.

— Подожди, дружок, наконец-то мы нашли самое главное. Вот он — эликсир жизни. — Он взял книжечку, поднес к самым глазам и взволнованно начал читать: — Бесподобное средство… Белая свекла, кожица померанца, семена редиса и грецкий орех с медом или кокосовый орех… Два диргема черного продолговатого перца… Все это смешать с пятью диргемами меда… Вот это здорово! Чего же мы ждем? Надо прямо сейчас пойти и все купить. Молодчина, Абдюссамед!

— Просто повезло… Я ведь тебе рассказывал… Иду недавно мимо книжных лавок, пристала ко мне девчонка: купи да купи… Я сначала отмахивался от нее, а потом будто подтолкнул меня кто-то, остановился, взглянул!.. Как раз то, что нам нужно!

— Обязательно надо попробовать, и если поможет…

— Но только прошу тебя, никому ни слова!

— Что ты! Я еще не сошел с ума. Разве об этом говорят? Ведь это же клад, настоящий клад!

В контору вошел мальчик лет двенадцати в коротких штанах. Они замолчали. Это был внук Абдюссамеда-эфенди.

— Дедушка, — сказал он, — мы с Айханом хотим поступить в морскую школу. Если вы разрешите, завтра сдадим документы.

Глаза у мальчугана блестели, он с надеждой и тревогой смотрел на деда, боясь, что тот откажет.

— Куда он поступает? — спросил Ихсан-эфенди.

Абдюссамед объяснил: он уже стар, учить внука дальше нет возможности, пусть сам устраивается.

Ихсан-эфенди вспомнил о своем сыне. Если бы Джевдет окончил начальную школу! Он мог бы тоже устроиться в эту школу.

— А из четвертого класса туда не берут? — спросил он.

— Нет, не берут, — ответил мальчик.

Ихсан-эфенди вздохнул. Что ему делать с сыном? Что будет с Джевдетом, если он завтра умрет? Станет, наверное, бродягой и хулиганом. Ихсан-эфенди знал, что Шехназ на другой же день выгонит мальчика из дома.

Джевдет с лотком на шее остановился перед витриной большого музыкального магазина на правой стороне Юксеккалдырыма [29] Юксеккалдырым — улица в центре Стамбула, спускающаяся ступеньками к Галатскому мосту. . Он не мог оторвать взгляда от голубоглазого мальчугана, чуть старше его самого. Белые парусиновые тапочки… Желтый вязаный свитер… Широкие темно-синие брюки с большим карманом спереди…

Мальчик разглядывал выставленные в витрине музыкальные инструменты.

Джевдет никогда бы не задержался у этого магазина. Скрипки, контрабасы, флейты его не интересовали. Но мальчик… Все в нем было загадочно, все нравилось — и широкие темно-синие брюки, и желтый вязаный свитер, и белые парусиновые тапочки. Вот бы подружиться с таким! А может быть, он тоже любит читать приключенческие книги о техасских ковбоях? Может быть, у него даже есть «Кругосветное путешествие двух мальчиков»?