Александр Дюма - А. Дюма. Собрание сочинений. Том 36. Исаак Лакедем. Актея

Храмовые служители подошли к иудею, осведомляясь о цели его путешествия. Если он просто желает обозреть храм и его окрестности, ему дадут проводника. Если же он хочет получить предсказание, надо обосноваться в одной из келий для ожидающих своего дня и часа и подчиниться обычным приготовлениям и церемониям.

Исаак ответил, что желает пройти как можно глубже в пещеру и готов выполнить все обряды при условии, если все сделается так быстро, как только возможно. В ответ он узнал, что на третий день ему будет позволено проникнуть в пещеру.

Уверенный в том, что он достигнет цели, Исаак более не томился лихорадкой нетерпения, ранее ни на миг не оставлявшей его. Поэтому он примирился с трехдневной отсрочкой и предался в руки жрецов.

В течение этих трех дней ему предстояло воздерживаться от вина и питаться мясом животных, приносимых им самим в жертву богам. Вечером третьего дня он заклал тельца; исследовав его внутренности, жрецы объявили, что Трофоний принят жертву и счел ее угодной себе, а поэтому гостю осталось лишь соблюсти некоторые требования ритуала.

Двое детей взяли его за руки и подвели к речке Терцине, где следовало три раза совершить омовение и трижды умастить тело.

Затем одежду ему сменили на длинный льняной балахон и привели его к двум ключам, которые мы уже называли. Один должен был стереть все прошлые воспоминания, а волшебство другого помогало навечно запечатлеть в памяти то, что ему еще предстоит увидеть.

Может быть, оба ключа не обладали в действительности теми свойствами, что им приписывали, либо оказались бессильны перед неукротимой натурой вечного странника: испив из них, он не почувствовал того действия, которое они производили на обыкновенных людей.

На полдороге ко второму источнику, ключу Мнемозины, у входа в пещеру возвышалось нечто вроде маленькой часовни. Исаак остановился там и, вознеся молитвы, не столько движимый верой, сколько подчиняясь советам жрецов, наконец вступил в храм и предстал перед священной пещерой.

Пещера, казалось, была вырублена молотком и резцом. Она была высотой в восемь локтей и шириной в четыре. От входа вниз почти отвесно вели ступени. Они были выдолблены в камне и показывали, каким путем идти. Две первые из них были хорошо различимы, прочие терялись в сумерках провала, напоминавшего колодец.

Исаак подошел прямо к отверстию, без колебаний ступил на лестницу и начал свой спуск в бездну.

Насчитав примерно пятьдесят ступеней, он дошел до ровного места. Далее проход изменился: то был выдолбленный в камне наклонный колодец, в отверстие которого едва проходило человеческое тело. Этот путь озаряло бледное дрожащее пламя светильника — оно внушало подземным путешественникам еще больший мистический ужас.

Там иудея ожидали два жреца. Они сказали, что он волен ограничиться тем, что уже сделал. В таком случае ему лишь следует возвратиться тем же путем, каким он спустился.

Они приблизились к нему. В руках у одного была сложенная повязка, у другого — лепешки из муки и меда.

— Что ты решил? — спросили они.

— Я желаю продолжить мой путь.

— Тогда мы обязаны завязать тебе глаза этой повязкой.

— Поступайте как знаете.

И ему завязали глаза.

— А теперь что мне следует делать? — спросил иудей.

— Возьми по три лепешки в каждую руку.

— Для кого они предназначены?

— Ты дашь их змеям, которые встретятся по дороге. При каждом свисте и шипении, что ты услышишь, выпускай из рук по одной лепешке. За такую плату гениям земли ты, быть может, доберешься до низа и не будешь растерзан.

Исаак пожал плечами:

— Змеи твоего бога не способны причинить мне зла. Но это не важно: поскольку я попал в их владения, несправедливо лишать их положенной дани.

И он взял по три лепешки в каждую руку.

Таким образом, он проделал все необходимое для дальнейшего путешествия.

— Я готов, — сказал он.

Два жреца подвели его к колодцу, зиявшему в темноте. Исаак опустил ноги в провал и заскользил вниз, увлекаемый весом своего тела.

Другой на его месте не сумел бы измерить время, всецело занявшись тем, что происходило вокруг. Лишь только начался головокружительный спуск, как в его ушах раздался шум, похожий на рев водопада или на грохот бурно бьющих по воде лопастей мельничного колеса. На своем лице он ощутил какие-то влажные испарения. Вскоре и звуки, и ощущения изменились: сквозь закрывающую глаза повязку он различил как бы зарево сильного пожара. Если ранее он чувствовал ледяной холод воды, то теперь ощутил обжигающее дыхание огня. Но и это продолжалось недолго. Жар спал, но тотчас раздалось зловещее шипение. Его лицо и руки соприкасались с холодными липкими телами, похожими на змеиные. Тут он выпустил из рук одну за другой все шесть лепешек. Затем он еще некоторое время скользил, но медленнее: видимо, наклон подземного хода уменьшился. Наконец, он замер на месте, очутившись на чем-то мягком, похожем на ковер из густой травы.

Первым движением Исаака было снять повязку с глаз. Действительно, он лежал на траве обширного луга, озаряемого бледным светом, похожим на тот, что проходит через матовое стекло.

Его окружали тринадцать похожих на привидения жрецов с закрытыми лицами.

Исаак поднялся и встал перед ними.

— Кто бы вы ни были, — сказал он, — и каким бы испытаниям ни собирались меня подвергнуть, объявляю вам, что я неуязвим и бессмертен. Я явился сюда по указанию последнего из титанов, умершего на моих глазах, и желаю проникнуть к центру земли, где находятся парки. Вот золотая ветвь, благодаря которой я должен получить у них то, что попрошу. В крайнем случае она послужит мне щитом и мечом против вас.

С этими словами он вынул из-за пазухи золотую ветвь и поднял ее над головой.

Но один из жрецов, приблизившись к нему, объявил остальным:

— Это тот человек, кого мы ожидаем.

А затем снова обернулся к иудею:

— Опасаться нас или угрожать нам не нужно… Исаак, ты среди друзей.

И одной рукой приподнимая что-то вроде савана, закрывавшего лицо, другую он протянул страннику.

— Аполлоний Тианский! — вскричал тот.

— Благодаря заклинаниям Канидии я узнал, что Прометей послал тебя к Трофониевой пещере, и решил дождаться тебя здесь… В моем лице ты видишь одного из посвященных этого подземного обиталища, где я провел год. Раз двадцать я пробовал совершить то путешествие, на какое отваживаешься ты. Увы, всякий раз нехватка воздуха заставляла меня отступить. Сжатый скальной толщей, воздух становится невыносимым для простого смертного… Я провожу тебя до того места, куда смог добраться ранее. Дальше ты пойдешь один, а на обратном пути, если боги не призовут тебя к молчанию, ты нам поведаешь об увиденном.