Этель Войнич - Все романы в одном томе

— Это мы так, сударь, — проговорил, задыхаясь. Рене, поднимаясь с пола и ловко швырнув под стол подушку, которой Маргарита только что в него запустила. — Простите, что мы вам помешали… Мы просто играли.

— Да, вижу. Маргарита!

При неожиданном появлении отца девочка накинула плед на голову и теперь робко выглядывала из-под него, поблескивая глазками.

— Что, отец?

— Тебе ведь стало веселей с приездом Рене, не так ли?

— Да, отец.

У нее испуганно расширились глаза и задрожали губы. Маркиз с улыбкой посмотрел на взъерошенную голову Рене.

— Мне тоже. Может быть, если мы с тобой будем хорошо себя вести, он позволит тебе и мне с ним дружить. Извини, мои мальчик, я не хотел помешать вашей битве. Когда Маргарита тебя отпустит, зайди ко мне — я хочу с тобой поговорить. Но это не к спеху.

Маркиз ушел к себе. Маргарита медленно повернула голову и жалобно посмотрела на Рене.

— Он хочет от меня избавиться…

— Брось болтать вздор. Ромашка. Тебе не нравится, когда тебя без конца тискают н целуют, как сестра Луиза: а когда этого не делают, ты воображаешь, что от тебя хотят избавиться. Отец хороший, только он очень занят. Ты бы тоже никого не замечала, если бы все время думала о мумиях.

Она покачала головой.

— Поди узнай, чего он хочет. Вот увидишь, он скажет, что через месяц отправит меня к тетке. Вот увидишь!

Рене, нахмурившись, пошел в кабинет. С тех нор как Маргарита перестала изображать из себя примерного ребенка и превратилась в живую девочку, его жизнь значительно осложнилась. Что же касается отца, то мумии мумиями, но о Маргарите необходимо подумать сейчас же, и она совсем не похожа на мумию.

— Садись, — сказал маркиз, с улыбкой взглянув на сына. — Что с тобой? Что-нибудь случилось?

— Ничего.

— Нам пора поговорить о твоем будущем. Ты думал о том, чем бы ты хотел заняться? Учиться дальше или остаться здесь и заниматься хозяйством вместе с Анри? Тебе, конечно, известно, что мы очень бедны, но если ты захочешь поехать в Париж и поступить в Сорбонну, это можно будет устроить.

Рене сидел, хмуро уставясь в пол. Затем он поднял глаза.

— Если я поеду в Париж, вы оставите девочку здесь или отошлете обратно к тетке?

— Маргариту? Я еще не решил. Во всяком случае, я, конечно, постараюсь сделать так, чтобы ей было хорошо. Но это мы обсудим потом. Сначала я хочу поговорить о тебе. Есть у тебя к чему-нибудь склонность?

— Да, сударь. Но все зависит от того, что будет с Маргаритой. Я не могу ехать в Париж, если ее ушлют в Аваллон и законопатят там на всю жизнь.

— Хорошо, давай начнем с нее. Как ты считаешь, ей действительно было плохо в Аваллоне или это все только капризы? Я хотел бы слышать твое откровенное мнение.

Рене в мучительном смущении стал теребить пуговицу, не находя слов.

— Ей… ей все время приходится быть такой примерной… — начал он и вдруг сердито выпалил: — Что правда, то правда! Эта сестра Луиза вечно пристает с поцелуями. А тут еще отец Жозеф со своими наставлениями!.. А что может поделать девочка, да если у нее еще больная нога…

Он замолк.

— Так, — сказал маркиз. — Спасибо. Во всяком случае, мы избавимся от отца Жозефа и сестры Луизы. Может быть, тетя Анжелика согласится переехать сюда и пожить с нами несколько лет. — Он со вздохом взглянул на свои книжные полки. — Посмотрим, что можно будет сделать. Теперь поговорим о тебе. Так что же тебе хотелось бы изучать?

Рене совсем смутился и еле выговорил:

— Я… мне нравится география… если вам все равно, сударь.

— Она, кажется, хорошо давалась тебе в школе? Ты думаешь участвовать в экспедициях или хочешь преподавать географию?

— Я… я не знаю. Как придется, только чтобы это было связано с наукой.

— Мальчуганом ты всегда что-нибудь мастерил и хорошо разбирался в машинах. Тебя это больше не интересует?

— Интересует; я люблю все, что можно самому сделать или самому узнать. А древние языки мне совсем не даются — там все больше пустые разговоры.

— Но больше всего тебе нравится география? Ты в этом совершенно уверен?

— Да.

— И ты будешь рад поехать в Сорбонну, если тебе не придется волноваться за сестру?

— Конечно! Только это, наверно, дорого? Анри ведь не поехал учиться в Париж? Как-то несправедливо.

— Он сам не захотел. Я предложил ему тот же выбор, и он ответил, что предпочитает заниматься хозяйством. Так что у тебя нет никаких оснований отказываться. Мне, конечно, придется продать часть земли, но я готов это сделать. Не огорчайся, и я и Анри считаем, что ты имеешь на это полное право. Значит, решено — осенью ты отправляешься в Париж. Если, конечно… — Маркиз запнулся, потом неохотно взял лежавшее перед ним письмо.

— Я должен тебе сказать, что три недели назад получил письмо, в котором содержится предложение, касающееся тебя. Если ты захочешь его принять, я не стану тебя отговаривать. Оно от твоего дяди. Он предлагает…

— Да, я знаю, — усыновить меня и послать в Кембридж вместе с Фрэнком.

Маркиз удивленно посмотрел на сына.

— Разве он с тобой об этом говорил? Из его письма я понял, что ты еще ничего не знаешь.

— Я и не знал, пока на прошлой неделе не получил от него письма.

Маркиз помолчал, обдумывая услышанное. Анри всегда считал адресованные ему письма их общим достоянием.

— Вот как? По-видимому, он написал тебе после того, как получил мое письмо. Я ему ответил, что сначала хочу узнать твое мнение. Что он тебе пишет?

— Да насчет того, что я хочу стать географом. Он, конечно, знал, что мне нравится география, а старик Фаззи — это наш учитель географии — давно твердил ему, что мне следует заняться ею всерьез. Он пишет, чтобы я не беспокоился о деньгах, — если будет нужно, он пошлет меня в Кембридж на свои средства. Я ему страшно благодарен.

— Ты ему еще не ответил?

— Ответил, в воскресенье. Я написал, что не могу вернуться в Англию.

— Так решительно? — маркиз поднял брови. Рене опять нахмурился и опустил глаза.

— Как же я уеду? Что тогда будет с Маргаритой? Она все глаза выплачет.

— Очень возможно. Что касается меня, хотя я и не стал бы плакать — я не привык плакать, — но, если хочешь знать, я очень рад, что ты отказался…

— Отец… простите меня, отец! Мне надо было сначала спросить вас.

— Ничего подобного, мой мальчик, ничего подобного. Ты вполне способен устраивать свою жизнь по-своему… да, кажется, и мою тоже. Ну что же, решено? Сорбонна и география.

— Спасибо, сударь. Я… большое спасибо. Рене встал, пожал отцу руку и направился к двери. На пороге он остановился.

— Отец…

Маркиз, уже углубившийся в свои рукописи, рассеянно спросил:

— Что, Рене?

— Знаете… Маргарите… страшно приятно, когда вы на нее обращаете внимание. Только она вас немного боится, она такая глупенькая…