Шмуэль-Йосеф Агнон - Путник, зашедший переночевать

Когда я вернулся в гостиницу, дверь была закрыта. Я пожалел, что не взял у хозяина ключ. Ведь я обещал гостям никого не беспокоить, а теперь не миновать кого-нибудь разбудить. Будь я уверен, что хасидская [18] Хасиды — приверженцы того или иного направления хасидизма. Хасидизм — широко распространенное народное религиозное движение, возникшее в восточноевропейском иудаизме во второй четверти XVIII в. и существующее поныне. История хасидизма начинается с 1730-х гг., с первого этапа общественной деятельности рабби Исраэля бен Элиэзера Бааль-Шем-Това (Бешта). Сегодня хасидизм широко распространен во всех местах проживания евреев, включая нынешний Израиль. Хасидизм — особое ортодоксальное течение в иудаизме, которое настаивает на выполнении всех предписаний Галахи и соблюдении мицвот (в отличие, например, от реформизма), но отличается от других направлений повышенной эмоциональностью, экстатичным служением Богу, популяризацией основ мистики и прежде всего — появлением нового типа духовного лидера, харизматического руководителя — цадика (буквально «праведник»). Цадик (он же адмор, т. е. «наш господин, учитель и раввин») олицетворяет постоянное общение с Богом, поэтому сближение с Богом становится возможным для всех, кто приближен к цадику, признает его наставничество, подчиняется его указаниям и присоединяется к его служению — к его молитве, исполнению мицвот, а также к его трем субботним трапезам, праздничным застольям и т. п. синагога еще существует, я бы пошел туда, там всю ночь есть люди — кто поет псалмы и благодарения, а кто сидит над Талмудом и изучает «Йома» и «Критот» [19] «Йома» и «Критпот» — трактаты Талмуда, связанные с днем Йом Кипур. Трактат «Йома» («Особый день») входит в ту часть Талмуда, которая посвящена правилам праздников, и детализирует ритуал празднования Судного дня, тогда как трактат «Критот» («Отсечение») перечисляет те прегрешения, за которые полагается отсечение человека от Источника Жизни. . Ни на что не надеясь, я на всякий случай протянул руку к двери, но, как только я ее коснулся, она вдруг открылась. Хозяин, видно, заметил, что новый гость еще не вернулся, и не стал запирать входную дверь.

Я вошел на цыпочках, чтобы не потревожить спящих. Не был бы я в туфлях, мои шаги вообще бы никто не услышал, но на улицах было грязно, а я от рождения чистюля, поэтому кое-кто, видимо, уловил шум, потому что в постелях заворочались.

Свеча жизни горела на столе [20] Свеча жизни горела на столе… — Кроме свечей, зажигаемых к празднику Йом Кипур в синагоге, женатые евреи зажигают праздничную свечу в своем доме, эта свеча называется «Нер-хаим», или Свеча жизни, и она должна гореть в течение суток. посреди большой комнаты, и талит с молитвенником лежали рядом. Сладкий запах стоящего в печи повидла наполнял воздух. Долгие годы не пробовал я этого повидла, и теперь запах спелых слив, смешанный с запахом печи, сразу вызвал в моей памяти те давние дни, когда моя мать, светлая ей память, намазывала мне это сливовое повидло на хлеб. Негоже, конечно, в ночь поста размышлять о съестном, но запахом съестного Тора даже в Судный день не запрещает наслаждаться.

Появился хозяин, молча показал мне мою кровать и оставил дверь моей комнаты открытой, чтобы я мог раздеться при свете. Я закрыл за ним дверь и лег. Свеча жизни освещала мою комнату. Или, может, не освещала, а мне только казалось, что освещала. Я сказал себе — ну, сегодня тебе не уснуть, обязательно заявится тебя пугать либо резиновая рука Резиновича, либо деревянная нога Баха. Но стоило мне лечь, как сон тут же сморил меня и я уснул. И скорей всего, спал без сновидений.

Полтора часа как рассвело. В воздухе еще пахло утренней свежестью, и очистительный ветер несся над городом и его развалинами — тот ветер, что всегда веет над еврейскими домами утром Судного дня. Я шел медленно, убеждая себя не спешить: большинство людей не встают так рано, не то сон настигнет их потом во время молитвы.

Когда я вошел в синагогу, там уже вынимали из Ковчега свитки, чтобы читать Тору. Оба свитка, и тот, что был в руках кантора, и тот, что был предназначен для завершающего чтения, не имели ни корон, которые обычно надевают в праздничные дни, ни иных украшений [21] …не имели ни корон… ни иных украшений… — По сложившейся традиции палки, на которые намотаны свитки Торы, по субботам увенчиваются серебряными набалдашниками в форме плодов граната, а по праздникам — небольшими (тоже серебряными) коронами, чаще всего двух- или трехъярусными и украшенными различными фигурками (оленей, напоминающих наставление «Будь быстр в исполнении воли Творца», львов, символизирующих колено Иегуды, и колокольчиками, перезвон которых концентрирует внимание молящихся. — все дорогие вещи, сделанные из чистого серебра руками мастеров, прибрала в дни войны к рукам австрийская казна, купить на них оружие, и Тора осталась без украшений. Грустно торчали из свитков их палки, эти дерева жизни, волнуя сердце своей выцветшей краской. Смотри, как скромен Царь царей, Всевышний, будь Он благословен, — сказал о Себе: «Мое серебро и Мое золото» [22] Аггей, 2:8. , — а сейчас не оставил Себе даже толики серебра, дабы украсить им святую Тору.

Надеюсь, не сочтется мне за грех, если я скажу, что большая часть из вызванных подняться к чтению Торы не показались мне заслуживающими этой чести в Дни трепета. И почему это их решили так уважить в такой святой день? Не правильнее ли было умножить уважение к Небесам и вызвать к Торе людей богобоязненных, изучающих Святое Писание? А может, эти, вызванные сейчас, купили себе такую честь за большие деньги? Но нет, и пожертвования их были не так уж велики, и вообще мне показалось, что эта честь их не так уж и взволновала.

По правде сказать, я не из тех, кто непрестанно сравнивает нынешние дни с днями минувшими. Но когда доводится видеть, как незначительные люди все чаще занимают место больших, а бездеятельные — места энергичных, становится жаль нынешнее наше поколение, которое не видело Израиль в его былом величии и полагает поэтому, что у Израиля никогда величия и не было.

Какой-то старик — видно, из последних старцев Большой синагоги — начал читать Тору. Начал громко, напевно и со слезами в голосе, словно оплакивал не только смерть потомков Аарона [23] …смерть потомков Аарона… — Два сына первосвященника Аарона Надав и Авиуд «умерли пред лицем Господа, когда они принесли огонь чуждый пред лице Господа в пустыне Синайской» ( Числа , 3:4). Некоторые комментаторы считают, что они погибли, когда пытались приблизиться к Господу не только духовно, но и физически. , о которой читал, но и кончину всех своих сверстников, всех детей своего поколения. Но поскольку я еще не становился сегодня на утреннюю молитву, то решил, что лучше будет все-таки помолиться в нашем старом Доме учения [24] …помолиться в нашем старом Доме учения. — Дом учения (на иврите «бейт мидраш») место изучения Торы и в особенности Мишны, Талмуда и послеталмудической раввинистической литературы. Начиная со Средних веков Дом учения стал часто размещаться в одном здании с синагогой или рядом с ней. Выполняя функцию не только места учения, но и места молитвы, Дом учения вместе с тем сохранил свой особый характер, и при нем была обычно библиотека, в которой имелись труды по всем отраслям иудаизма. В отличие от других еврейских образовательных заведений (хедера и ешивы), Дом учения был местом, где любой член общины мог в субботу и в часы, свободные от мирских занятий в будние дни, заниматься изучением Торы. Часто Дом учения служил жильем для учащихся ешивы, а иногда и приютом для бедных странников. .