Александр Дюма - А. Дюма. Собрание сочинений. Том 26. Белые и синие

Веспасиан, собираясь в поход против Иудеи, провел в Птолемаиде три месяца; при его дворе находились цари и властители близлежащих земель.

Здесь же Тит увидел дочь Агриппы I Беренику и влюбился в нее.

В распоряжении Бонапарта была лишь трагедия Расина, посвященная этому периоду истории, отрывки из которой столько раз декламировал по его просьбе Тальма.

В "Деяниях святых апостолов" говорится: "Мы же, совершив плавание, прибыли из Тира в Птолемаиду, где, приветствовав братьев, пробыли у них один день" [26] Деяния, 21; 7. . Как вам известно, это слова святого Павла, прибывшего из Тира в Птолемаиду.

Впервые крестоносцы начали осаду Птолемаиды в 1189 году. Арабский историк Боанад-Дин утверждает: христиан было так много, что один лишь Бог мог бы сосчитать их. Зато христианский автор Готье Винизоф, который был летописцем Ричарда Львиное Сердце, уверяет, что армия Салах-ад-Дина была более многочисленной, чем армия Дария.

После сражения близ Тивериадского озера, о чем у нас будет случай рассказать в главе, посвященной сражению у горы Табор, Ги де Лузиньян, выйдя из плена, приступил к осаде; укрепления Птолемаиды только что были восстановлены, и мощные башни защищали его со стороны моря.

Одна из башен называлась Мушиной, ибо язычники совершали в этом месте жертвоприношения и плоть мертвецов привлекала туда мух; другая называлась Проклятой, ибо, как утверждает Готье Винизоф в своих "Путевых заметках о короле Ричарде", именно в этой башне чеканились сребреники, за которые Иуда продал нашего Спасителя. Эта башня была поистине проклятой, ибо в 1291 году сарацины проникли через нее в город и овладели им.

Бонапарт, не знавший об этом, штурмовал ту же самую башню и потерпел неудачу. Вальтер Скотт поведал нам о знаменитой осаде, продолжавшейся два года, в одном из лучших своих романов — "Ричард в Палестине".

В арабских источниках, менее известных, чем французские, содержатся любопытные подробности на этот счет.

Врач Салах-ад-Дина Ибн-Алатир оставил интересное описание мусульманского лагеря:

"Посреди лагеря, — пишет он, — находилась просторная рыночная площадь, где стояли кузницы: их было сто сорок. По этому числу можно судить о размерах лагеря.

В одной лишь кухне умещались двадцать девять котлов, в каждый из них можно было положить целого барана. Я самолично сосчитал лавки, зарегистрированные у смотрителя рынков. Я насчитал их семь тысяч. Заметьте, что лагерные лавки не были похожи на городские. Каждая стоила сотни наших лавок. Все они отлично снабжались. Я слышал, что, когда Салах-ад-Дин снялся с места, направляясь в Карубу, этот переезд обошелся одному лишь торговцу маслом в семьдесят золотых монет, хотя расстояние было довольно близким. А число лавок, торговавших старым и новым платьем, невозможно даже себе представить.

В лагере насчитывалось более тысячи бань. Их содержали африканцы; чтобы помыться, надо было заплатить одну серебряную монету. Что касается лагеря христиан, то он представлял собой подлинный город-крепость. Здесь были собраны представители всех европейских ремесел и промыслов".

Рынки снабжались мясом, рыбой и фруктами не хуже столицы большого королевства. Здесь даже были церкви с колокольнями. Поэтому сарацины обычно совершали набеги на лагерь в часы мессы.

"Бедный английский священник, — рассказывает Мишо, — построил за свой счет в долине Птолемаиды часовню для отпевания усопших. Он освятил большое кладбище, которое устроил вокруг нее, проводил в последний путь более ста тысяч паломников, и сам служил панихиду по умершим. Сорок сеньоров из Бремена и Любека сшили палатки из парусов своих кораблей, чтобы разместить в них немощных солдат своей страны и ухаживать за ними во время болезни. Так возник прославленный орден, который поныне существует под названием Тевтонского".

Тот, кто путешествовал по Востоку, бывал в Египте или в Константинополе, видел там знаменитого турецкого полишинеля по имени Карагёз; подвиги французского полишинеля не идут ни в какое сравнение с похождениями Карагёза, и наш отъявленный циник покраснел бы до ушей от самых невинных шуток своего собрата в чалме.

Прообраз современного Карагёза фигурирует во время осады, в которой сыграли столь важную роль Ричард Львиное Сердце, Филипп Август и Салах-ад-Дин. Это был некий эмир.

Другим не менее важным историческим фактом, который необходимо подтвердить, являются простые векселя. Эмадэд-Дин рассказывает о после багдадского калифа, возившего за собой нефть и тростник для зарядов, а также пять человек, которые умели перегонять нефть и метать заряды (как известно, нефть — то же самое, что греческий огонь).

Кроме того, у этого посла было платежное обязательство на двадцать тысяч золотых на торговцев Багдада. Таким образом, простой и переводной векселя не являются изобретением современной торговли, ибо они были в ходу на Востоке еще в 1191 году.

Во время той же двухлетней осады осажденные придумали "зенбуреш", оружие, которым впоследствии папы запретили христианам пользоваться друг против друга. Оно представляет собой нечто вроде стрелы длиной в тридцать и толщиной в двенадцать сантиметров. У нее было четыре грани, железный наконечник и древко, украшенное перьями.

Винизоф рассказывает, что эта жуткая стрела, выпущенная из метательной машины, сообщавшей ей ускорение, подчас убивала двух закованных в доспехи рыцарей и, пробив их насквозь, вдобавок вонзалась в стену.

В конце осады Птолемаиды вспыхнула страшная ссора между Ричардом Английским и австрийским герцогом Леопольдом.

Львиное Сердце, порой возвращавшийся после штурма весь покрытый вонзившимися в него стрелами, так что, по выражению его историка, напоминал клубок ниток, утыканный иголками, по праву гордился своей силой и храбростью.

Леопольд, также очень смелый, водрузил свое знамя над одной из башен города, куда он вступил вместе с Ричардом. Тот мог бы поместить свое знамя рядом со знаменем герцога Леопольда, но предпочел сорвать австрийский флаг и бросить его в городской ров. Все немцы взбунтовались и хотели напасть на короля в его лагере, но Леопольд на это не согласился.

Год спустя Ричард, не желавший возвращаться через Францию из-за разногласий с Филиппом Августом, тайком пробирался через Австрию, но, хотя он был переодет, его узнали, взяли в плен и заточили в замке Дюренштейн. В течение двух лет его судьба была неизвестна; этот великий полководец пронесся как метеор и угас. Ричард Львиное Сердце исчез без следа.

Дворянин из Арраса по имени Блондель отправился на поиски его; как-то раз, не подозревая, что находится рядом с английским королем, он уселся у подножия старого замка и случайно стал напевать первую строфу баллады, которую сочинил вместе с Ричардом. Ибо в свободное время Ричард был поэтом.