Александр Дюма - А. Дюма. Собрание сочинений. Том 23. Графиня де Шарни. Часть. 4,5,6

Наконец король соблаговолил вспомнить о тех, кого он покидал.

Он остановился на нижней ступеньке лестницы.

— А что же станется со всеми теми, кого я оставил наверху? — спросил он.

— Государь, — ответил Рёдерер, — они беспрепятственно смогут проследовать за вами. Ведь они в обычном платье и потому могут пройти через сад.

— Да, вы правы, — согласился король. — Идемте!

— Ах, господин де Шарни, — обратилась королева к графу, ожидавшему у садовой калитки с обнаженной шпагой, — зачем я не послушала вас третьего дня, когда вы советовали мне бежать!

Граф ничего ей не ответил; подойдя к королю, он предложил:

— Государь, не угодно ли вам будет поменяться со мной шляпами, чтобы вас не узнали?

— Да, вы правы, — согласился король, — из-за этого белого пера… Спасибо, сударь.

Он взял у Шарни шляпу и отдал ему свою.

— Сударь, — спросила королева, — грозит ли королю опасность во время этого перехода?

— Вы же видите, ваше величество, если такая опасность возникает, я делаю все, что в моих силах, чтобы отвести ее от того, кому она грозит.

— Государь, — обратился к королю капитан швейцарцев, отвечавший за беспрепятственный проход короля через сад, — вы готовы?

— Да, — отвечал король, надвинув на лоб шляпу Шарни.

— В таком случае, — предупредил капитан, — выходим!

Король пошел вперед в окружении швейцарцев, шагавших с ним в ногу.

Вдруг справа послышались громкие крики.

Толпа взломала ворота Тюильри, расположенные рядом с кафе Флоры, и, зная, что король направляется в Собрание, хлынула в сад.

Человек, похоже возглавлявший всю эту банду, нес вместо знамени отрезанную голову, надетую на острие пики.

Капитан скомандовал остановиться и изготовиться к бою.

— Господин де Шарни, — спросила королева, — если вы увидите, что мне угрожает опасность попасть в руки этим ничтожествам, вы меня убьете, не правда ли?

— Я не могу вам этого обещать, ваше величество, — ответил Шарни.

— Почему же? — вскричала королева.

— Потому что прежде чем вас коснется хоть одна рука, я уже буду убит!

— Смотрите-ка! Это голова несчастного господина Манда, — заметил король, — я его узнаю.

Банда убийц не осмелилась подойти, но стала осыпать короля и королеву оскорблениями; прозвучало несколько выстрелов; один швейцарец упал замертво, другой был ранен.

Капитан приказал целиться; солдаты подчинились.

— Не стреляйте, сударь! — воскликнул Шарни, — иначе никто из нас не доберется до Собрания живым.

— Совершенно справедливо, сударь, — согласился капитан и скомандовал: — Ружья на руку!

Солдаты выполнили маневр, и все продолжали путь, двигаясь через сад наискосок.

Первые жаркие дни позолотили каштаны; хотя было лишь начало августа, опавшие листья уже усыпали землю.

Юный дофин перекатывал их ногами и со смехом подбрасывал под ноги сестре.

— Рано в этом году опадают листья, — заметил король.

— Кажется, кто-то из этих людей написал: "Монархия падет раньше, чем с деревьев опадут листья", не так ли? — спросила королева.

— Да, ваше величество, — подтвердил Шарни.

— И как же зовут этого ученого пророка?

— Манюэль.

Тем временем перед членами королевской семьи возникло новое препятствие: это была довольно внушительная группа мужчин и женщин; угрожающе размахивая руками и потрясая оружием, они стояли на лестнице, по которой надо было подниматься, и на террасе, через которую предстояло пройти королю, чтобы попасть из Тюильрийского сада в манеж.

Опасность представлялась тем вероятнее, что швейцарцы не могли сохранять строй.

Тем не менее капитан приказал им пробиться сквозь толпу; но бунтовщики оказывали им столь яростное сопротивление, что Рёдерер вскричал:

— Сударь, осторожнее! Вы погубите короля!

Они остановились и отправили в Собрание гонца с сообщением, что король идет просить у него убежища.

Собрание выслало навстречу королю депутацию; однако появление этой депутации лишь удвоило ярость толпы.

Понеслись злобные выкрики:

— Долой Вето! Долой Австриячку! Низложение или смерть!

Дети, понимая, что угрозы направлены главным образом против их матери, прижались к ней.

Юный дофин спрашивал:

— Господин де Шарни, почему все эти люди хотят убить маму?

Какой-то человек огромного роста, вооруженный пикой и громче всех кричавший: "Долой Вето! Смерть Австриячке!", пытался достать своей пикой то королеву, то короля.

Эскорт швейцарцев постепенно оттесняли в сторону; вокруг членов королевской семьи осталось лишь шестеро дворян, вышедших вместе с ними из Тюильри, а также граф де Шарни и члены депутации Собрания, пришедшие встретить короля.

Оставалось пройти сквозь плотную толпу более тридцати шагов.

Было очевидно, что народ жаждет расправиться с королем, а главное — с королевой.

На нижней ступени лестницы завязалась драка.

— Сударь, — обратился Рёдерер к Шарни, — вложите шпагу в ножны или я ни за что не отвечаю!

Шарни беспрекословно подчинился.

Членов королевской семьи и окружавших их людей подхватило, как во время бури волны подхватывают лодку, и понесло в сторону Собрания. Король был вынужден оттолкнуть какого-то человека, грозившего кулаком перед самым его лицом; юный дофин, задыхаясь, плакал и протягивал руки, будто призывая на помощь.

Какой-то человек выскочил вперед и вырвал его из рук матери.

— Господин де Шарни, мой сын! — вскрикнула она. — Небом вас заклинаю, спасите моего сына!

Шарни сделал несколько шагов по направлению к человеку, уносившему мальчика, однако едва он оставил королеву, как к ней со всех сторон потянулись руки, одна из которых схватила ее за шейный платок.

Королева закричала.

Шарни забыл о предупреждении Рёдерера, и его шпага проткнула насквозь человека, осмелившегося поднять руку на королеву.

Толпа взвыла от бешенства, видя, как падает один из убийц, и еще яростнее устремилась на группу несчастных.

Женщины кричали:

— Да убейте же эту Австриячку! Дайте, дайте ее нам, мы сами ее удавим! Смерть! Смерть!

Десятка два обнаженных рук тянулись, чтобы схватить ее.

Но она, обезумев от горя, забыла о себе и не переставая кричала:

— Мой сын! Мой сын!

Они почти добрались до порога Собрания; толпа предприняла последнее усилие: она чувствовала, что ее жертва вот-вот вырвется у нее из рук.

Шарни так сдавили со всех сторон, что он мог теперь отбиваться лишь эфесом шпаги.

Среди угрожающе размахивавших кулаков он заметил пистолет, целивший в королеву.

Он выпустил шпагу, обеими руками ухватился за этот пистолет, вырвал его из рук покушавшегося и разрядил, приставив к груди ближайшего из нападавших.

Тот рухнул.

Шарни наклонился, чтобы подобрать шпагу.