Александр Дюма - А. Дюма. Собрание сочинений. Том 22. Графиня де Шарни. Часть. 1,2,3 1996.

Когда карета тронулась в путь, Шарни поспешил к дверце кареты.

— Как будет угодно королеве? Мне выехать вперед или находиться позади кареты?

— Не покидайте меня, — попросила королева.

Шарни поклонился и поехал рядом с каретой.

Тем временем Изидор скакал впереди и никак не мог понять, почему на дороге никого нет (дорога была прямая, и на некоторых участках просматривалась на целое льё или даже на полтора льё вперед).

Чувствуя беспокойство, он подгонял коня, сильно оторвавшись от кареты. Он опасался, как бы жители Сент-Мену не начали подозревать драгунов г-на Дандуана, как это произошло с жителями Пон-де-Сомвеля по отношению к гусарам г-на де Шуазёля.

Он не ошибся. Первое, что бросилось ему в глаза в Сент-Мену, это огромное количество национальных гвардейцев на улицах — то были первые гвардейцы, встретившиеся путешественникам с тех пор, как они выехали из Парижа.

Весь город находился в волнении; с другого конца города доносилась барабанная дробь.

Виконт поехал по улицам с таким видом, словно его нисколько не беспокоит вся эта суматоха; он пересек главную площадь и остановился у почтовой станции.

Еще проезжая площадь, он заметил дюжину драгунов в повседневных головных уборах: они сидели на скамейке.

В нескольких шагах от них в окне первого этажа сидел маркиз Дандуан в таком же головном уборе, держа в руке хлыст.

Изидор, не останавливаясь, прошел мимо, сделав вид, что ничего не заметил; он предполагал, что г-н Дандуан осведомлен, в каком костюме должен быть курьер короля, и узнает его сам без дополнительных указаний.

На пороге почтовой станции стоял молодой человек в шлафроке, лет двадцати восьми. У него была прическа на манер Тита, популярная в те времена среди патриотов, а бакенбарды, обрамляя лицо, доходили до самой шеи.

Изидор поискал глазами, к кому бы обратиться.

— Что вам угодно, сударь? — спросил молодой человек с черными бакенбардами.

— Мне нужно переговорить со смотрителем станции, — ответил Изидор.

— Его сейчас нет, сударь; но я его сын, Жан Батист Друэ… Если я могу быть вам полезен, я вас слушаю.

Молодой человек подчеркнул эти слова: Жан Батист Друэ словно догадывался, что его имя приобретет в истории роковую известность.

— Мне нужна шестерка лошадей для двух следующих за мной карет.

Друэ кивнул, словно давая понять, что курьер получит то, что ему нужно, и, выйдя из дома во двор, крикнул:

— Эй, форейторы! Шесть лошадей для двух карет и лошадку для курьера!

В эту минуту торопливо входит маркиз Дандуан.

— Сударь, — обращается он к Изидору, — вы скачете впереди кареты короля, не так ли?

— Да, сударь, и я весьма удивлен тем, что вы и ваши люди в повседневных головных уборах.

— Нас никто не предупредил, сударь; кроме того, местные жители настроены очень враждебно по отношению к нам; были попытки подстрекнуть моих людей к неповиновению. Что я должен делать?

— Так как король скоро будет здесь, вы должны оберегать карету, сообразуясь с обстоятельствами, выехать из города полчаса спустя после того, как проедет карета, и служить ей арьергардом…

Оборвав себя на полуслове, Изидор прошептал:

— Тише! За нами следят; возможно, наш разговор подслушан. Ступайте к эскадрону и сделайте все возможное, чтобы люди не вышли из повиновения.

И действительно, Друэ стоит на пороге кухни, где происходит этот разговор.

Господин Дандуан уходит.

В ту же минуту доносятся удары кнута — это прибывает карета короля; она проезжает через площадь и останавливается на почтовой станции.

На шум при ее приближении стекаются любопытные.

Маркиз Дандуан, жаждущий самолично объяснить королю, почему он и его люди, вместо того чтобы быть наготове, отдыхают, бросается к дверце кареты, и, держа головной убор в руках, приносит свои нижайшие извинения королю и членам его семьи.

Отвечая ему, король несколько раз показывается в окне кареты.

Готовый к отъезду Изидор стоит рядом с Друэ, а тот пристально разглядывает карету, пытаясь заглянуть внутрь; в прошлом году он был на празднике Федерации и видел там короля; сейчас он полагает, что узнал его.

Утром он получил солидную сумму в ассигнатах и изучил их один за другим, внимательно рассматривая портрет короля, чтобы убедиться в том, что они не фальшивые, и изображение монарха, отпечатавшееся у него в памяти, будто кричит ему: "Этот человек перед тобой, это король!"

Он вынимает ассигнат из кармана, сравнивает с оригиналом портрет, отпечатанный на ассигнате, и шепчет:

— Решительно, это он!

Изидор заходит с другой стороны кареты; его брат загораживает собой окошко, на которое облокотилась королева.

— Короля узнали! — сообщает Изидор. — Поспеши с отправлением кареты и присмотри за этим высоким брюнетом… Это сын смотрителя, он и узнал короля. Его зовут Жан Батист Друэ.

— Хорошо! — говорит Оливье. — Я за ним пригляжу. Поезжай!

Изидор галопом скачет в Клермон, чтобы заказать там лошадей.

Едва он выезжает из города, как настойчивые понукания г-на де Мальдена и г-на де Валори, а также обещание целого экю в качестве прогонных заставляют форейторов взяться за работу, и лошади бегут крупной рысью.

Граф не терял Друэ из виду.

Друэ стоит не шевелясь. Он только шепнул что-то конюху.

Шарни подходит к нему.

— Сударь, — говорит он, — разве для меня не заказана лошадь?

— Заказана, сударь, — отвечает Друэ, — но лошадей пока нет.

— Как это нет?! — восклицает граф. — А что за лошадь седлают сейчас во дворе, сударь?

— Это мой конь.

— Не можете ли вы мне его уступить, сударь? Я заплачу, сколько нужно.

— Это невозможно, сударь. Уже поздно, а у меня срочное дело.

Настаивать — значит вызывать подозрения; пытаться захватить коня силой — значит выдать себя.

Шарни, впрочем, нашел прекрасный выход.

Он идет к г-ну Дандуану, провожавшему взглядом королевскую карету.

Господин Дандуан чувствует на своем плече чью-то руку.

Он оборачивается.

— Тише! — предупреждает Оливье. — Это я, граф де Шарни… На станции не нашлось для меня коня: прикажите одному из ваших драгунов спешиться и отдать мне лошадь; я непременно должен следовать за королем и королевой! Только я знаю, где господин де Шуазёль приготовил лошадей, и если меня там не будет, король застрянет в Варение.

— Граф! — говорит маркиз Дандуан. — Я вам дам не лошадь моего драгуна, а одну из своих.

— Я согласен. Спасение короля и членов королевской семьи может зависеть от незначительного обстоятельства. Чем лучше будет этот конь, тем вероятнее будет успех!

Оба они идут через город, направляясь к дому маркиза Дандуана.

Прежде чем отправиться к Дандуану, Шарни поручил сержанту следить за каждым движением Друэ.