Александр Дюма - Дюма А. Собрание сочинений. Том 10.

Герцогиня задумалась.

— Это серьезнее, — проговорила она, — я подумаю.

И, несмотря на полный мрак, Арамис почувствовал, как в его сердце вонзился, подобно раскаленному железу, горящий взгляд собеседницы.

— Давайте подведем итоги, — сказал Арамис, который с этой минуты начал держаться настороже и сунул руку под камзол, где у него был спрятан стилет.

— Вот именно, подведем итоги: добрые счеты создают добрых друзей.

— Лишение вас пенсии…

— Сорок восемь тысяч ливров да двенадцать тысяч ливров пенсии Лека составляют шестьдесят тысяч ливров; вы это хотите сказать, да?

— Да, это самое. Я спрашиваю, чем вы их замените?

— Пятьюстами тысячами ливров, которые я получу от королевы.

— А может быть, и не получите.

— Я знаю средство получить их, — необдуманно проговорила герцогиня.

При этих словах Арамис насторожился. После этой оплошности герцогини Арамис был до такой степени начеку, что то и дело одерживал верх, а его противница теряла преимущество.

— Хорошо, я допускаю, что вы получите эти деньги, — продолжал он, — все же вы много потеряете: вы будете получать по сто тысяч франков пенсии вместо шестидесяти тысяч ливров в продолжение десяти лет.

— Нет, эти убытки я буду терпеть только во время министерства господина Фуке, а оно продлится не более двух месяцев.

— Вот как! — воскликнул Арамис.

— Видите, как я откровенна.

— Благодарю вас, герцогиня. Но напрасно вы полагаете, что после падения господина Фуке орден будет снова выплачивать вам пенсию.

— Я знаю средство заставить орден быть щедрым точно так же, как знаю средство заставить вдовствующую королеву раскошелиться.

— В таком случае, герцогиня, нам всем приходится опустить флаг перед вами. Победа за вами, триумф за вами! Будьте милостивы, прошу вас. Трубите отбой!

— Как можете вы, — продолжала герцогиня, не обратив внимания на иронию Арамиса, — остановиться перед несчастными пятьюстами тысячами ливров, когда дело идет об избавлении вашего друга… простите, вашего покровителя от неприятностей, причиняемых борьбою партий?

— Вот почему, герцогиня: после получения вами пятисот тысяч ливров господин де Лек потребует своей доли, тоже в пятьсот тысяч ливров, не правда ли? А после вас и господина де Лека наступит очередь и ваших детей, ваших бедняков, и мало ли чья еще, тогда как письма, как бы они ни компрометировали, не стоят трех или четырех миллионов. Ей-Богу, герцогиня, бриллиантовые подвески французской королевы были дороже этих лоскутков бумаги, и все же они не стоили и четверти того, что вы спрашиваете!

— Вы правы, вы правы; но купец запрашивает за свой товар сколько ему угодно. Покупатель волен взять или отказаться.

— Хотите, герцогиня, я вам скажу, почему я не куплю ваших писем?

— Скажите.

— Ваши письма Мазарини подложны.

;— Полно!

— Конечно. Ведь было бы по меньшей мере странно, если бы вы продолжали вести с кардиналом интимную переписку после того, как он поссорил вас с королевой; это пахло бы страстью, шпионажем… ей-Богу, не решаюсь произнести нужного слова.

— Не стесняйтесь, скажите.

— Угодливостью.

— Все это верно; но верно также и то, что написано в письмах.

— Клянусь вам, герцогиня, эти письма не принесут вам никакой пользы при обращении к королеве.

— Принесут, будьте уверены.

"Пой, птичка, пой! — подумал Арамис. — Шипи, змея".

Но герцогиня сказала все и направилась к двери.

Арамис готовил для нее сюрприз… Проклятье, которое бросает побежденный, идущий за колесницей триумфатора.

Он позвонил. В гостиную внесли свечи, ярко осветившие поблекшее лицо герцогини. Долгим ироническим взглядом посмотрел Арамис на бледные, иссохшие щеки, на глаза, горевшие под воспаленными веками, на тонкие губы, старательно закрывавшие черные и редкие зубы.

Он умышленно выставил вперед стройную ногу, грациозно нагнул гордую голову и улыбнулся, чтобы показать блестевшие при свете зубы. Постаревшая кокетка поняла его замысел: она стояла как раз против зеркала, которое благодаря контрасту убийственно резко подчеркнуло всю ее дряхлость, так заботливо скрываемую ею.

Неровной и тяжелой походкой она поспешно удалилась, даже не ответив на поклон Арамиса, который был сделан им с гибкостью и грацией былого мушкетера. Поклонившись, Арамис, как зефир, скользнул по паркету, чтобы проводить ее.

Герцогиня де Шеврез подала знак своему рослому лакею, вооруженному мушкетом, и покинула дом, где такие нежные друзья не могли столковаться, потому что слишком хорошо поняли друг друга.

9 Эскарп, контрэскарп — внутренний и ближайший к противнику откосы оборонительного рва.

14 Фелтон, Джон (1595–1628) — английский офицер, родом ирландец; убийца герцога Бекингема-старшего.

16 …имя этого человека на приказе… — В оригинале: "lettre de cachet", в королевской Франции тайное повеление об аресте, на основании которого можно было держать человека в тюрьме без суда, следствия и даже предъявления обвинения; обычно выдавалось без имени осужденного лицу, которому поручалось приведение этого приказа в исполнение.

23 Лувьер — Жером Бруссель, сеньор де Лувьер; исполнял должность коменданта Бастилии во время Фронды.

…пришедших с баррикад… — Имеется в виду восстание 26–27 августа 1648 г. в Париже в ответ на арест по приказу Мазарини двух лидеров "парламентской Фронды". Тогда в городе за одну ночь было построено 1200 баррикад. В романе "Двадцать лет спустя" Лувьер выступает как один из организаторов этого восстания.

27 Нестор — персонаж "Илиады" и "Одиссеи" Гомера, один из греческих героев, осаждавших Трою; мудрый старец.

39 …братец его серого высокопреосвященства… — Комендант Бастилии Трамбле был братом Франсуа Ле Крерка дю Трамбле (1577–1638), в монашестве отца Жозефа, прозванного Серым кардиналом, дипломата, советника и доверенного Ришелье.

51 Марциал, Марк Валерий (ок. 40 — ок. 104) — римский поэт, автор эпиграмм, которые он из стихотворных произведений произвольного содержания превратил в сатирические миниатюры.

60 …к Данае, хотя у нее была башня из бронзы. — Даная — в греческой мифологии дочь царя Аргоса Акрисия, возлюбленная Зевса; была заключена отцом в подземелье (а не в башню, как у Дюма) из камня и бронзы, так как ему было предсказано, что сын Данаи убьет его. Однако Зевс проник к Данае в виде золотого дождя.

61 Шале, Анри де Талейран, граф де (1599–1626) — фаворит Людовика XIII; был казнен по подозрению в участии в заговоре против Ришелье. Друзья Шале, надеясь, что отсрочка казни сможет спасти его, удалили палача. Однако двое преступников, которым было обещано прощение, согласились заменить его. Неумелые палачи обезглавили Шале лишь после многих ударов.