Александр Дюма - Дюма. Том 01. Изабелла Баварская. Повести

— Как вас зовут? — спросила королева.

— Перине Леклерк, ваше величество.

— А кто ваш отец?

— Эшевен Леклерк, хранитель ключей от ворот заставы Сен-Жермен.

— А чем занимаетесь вы?

— Я продавец оружия в Пти-Пон.

— И вы хотите оставить ваше занятие, чтобы поступить на службу к шевалье де Бурдону?

— Я готов отказаться от всего, лишь бы видеть Шарлотту.

— А вы справитесь с новой службой?

— Ни с одним из видов оружия, которое я продаю, будь то палица или кинжал, арбалет или копье, я не управляюсь так хорошо, как с доброй лошадью.

— А если я добьюсь для вас этого места, будете ли вы мне преданны, Леклерк?

Молодой человек, глядя прямо в глаза королеве, твердо сказал:

— Да, государыня, если это не будет противно моему долгу перед Богом и его величеством королем Карлом.

Королева слегка нахмурилась.

— Отлично, — произнесла она, — можете считать, что дело сделано.

Влюбленные обменялись взглядом, полным несказанного счастья.

Но тут до них донесся невообразимый шум.

— Что это? — спросила королева.

Шарлотта и Леклерк бросились к окну, выходившему во двор.

— О Боже! — вскричала девушка в страхе и одновременно с удивлением.

—* Да что там? — повторила королева.

— О ваше величество! Двор полон стражников, они разоружили весь гарнизон. Мессиры де Жиак и де Гравиль пленены.

— Это, видимо, дело рук бургундцев? — предположила королева.

— Нет, — отвечал Леклерк, — судя по белому кресту, это арманьяки.

— О! — сказала Шарлотта. — Да вот их вожак — господа Дюпюи. А с ним два капитана. Они, должно быть, спрашивают, где апартаменты королевы: им показывают на эти окна. Они направляются сюда… вошли, поднимаются наверх.

— Прикажете их арестовать? — спросил Леклерк, наполовину вынув кинжал из ножен.

— Нет-нет, — с живостью ответила королева. — Молодой человек, спрячьтесь в этой комнате, возможно, вы мне понадобитесь, если никому не известно, что вы здесь, в противном случае вы погибли.

Шарлотта подтолкнула Леклерка к полутемной каморке, находившейся за изголовьем ложа королевы. Королева спрыгнула с кровати, набросила просторное платье из парчи, отделанное мехом, ее волосы падали с плеч и спускались ниже пояса. В тот же миг Дюпюи, сопровождаемый двумя капитанами, вошел в комнату и откинул портьеру. Не снимая головного убора, он сказал, обращаясь к Изабелле:

— Ваше величество, вы моя пленница.

Изабелла издала возглас, в котором ярость смешалась с изумлением; ноги у нес подкосились, и она без сил опустилась на кровать. Затем, взглянув на того, кто осмелился произнести столь непочтительные слова, она сказала с язвительной усмешкой:

— Да вы с ума сошли, Дюпюи.

— К несчастью, рассудок потерял его величество наш король, — отвечал Дюпюи, — иначе, сударыня, я бы уже давно сказал вам то, что вы услышали только сейчас.

— Я могу быть пленницей, но я пока еще королева, да и не будь я королевой — я женщина, так снимите же шляпу, мессир, ведь сняли бы вы ее, разговаривая с вашим повелителем — коннетаблем, ибо это, конечно, он послал вас сюда.

— Вы не ошиблись, я явился по его приказу, — отвечал Дюпюи, медленно, как это делают по принуждению, стаскивая свой головной убор.

— Пусть так, — продолжала королева, — однако с минуты на минуту должен явиться король, и тогда мы посмотрим, кто тут хозяин — он или коннетабль.

— Король не приедет.

— А я говорю, что вот-вот приедет.

— По дороге сюда он повстречал шевалье де Бурдона.

Королева вздрогнула, Дюпюи заметил и улыбнулся.

— Так что ж? — сказала королева.

— Эта встреча изменила его планы, а также, вероятно, и намерения шевалье: он собирался вернуться в Париж один, а сейчас его сопровождает целый эскорт; он рассчитывал остановиться во дворце Сен-Поль, а его препровождают в Шатле.

— Шевалье в тюрьму?! За что?

Дюпюи улыбнулся:

— Вы должны это знать лучше, чем мы, ваше величестве

— Но его жизнь в безопасности, надеюсь?

— Шатле рядом с Гревской площадью, — сказал, усмехаясь, Дюпюи.

— Вы не посмеете его убить.

— Ваше величество, — произнес Дюпюи, высокомерно глядя на королеву немигающими глазами, — вспомните о герцоге Орлеанском: он был первым в королевстве после его величества короля; у него было четверо слуг, освещавших ему дорогу, два оруженосца, несших копье, и два пажа, несших меч, когда он шел в свой последний вечер по улице Барбет, возвращаясь с ужина, который давали вы… Между столь высокой особой и жалким шевалье — огромная разница. Раз оба совершили одно и то же преступление, почему же им не понести одно и то же наказание?

Королева вскочила, ее лицо пылало от гнева, казалось, кровь брызнет из жил; она протянула руку к дверям, сделала один шаг и хриплым голосом произнесла лишь одно слово: "Вон!"

Обескураженный Дюпюи отступил на шаг.

— Хорошо, — сказал он, — но прежде чем выйти, я должен прибавить к сказанному еще кое-что: воля короля и коннетабля повелевает вам без промедления отправиться в Тур.

— В вашем обществе, разумеется?

— Да, ваше величество.

— Так значит, вас выбрали мне в тюремщики? Завидная должность и очень вам к лицу.

— Человек, который задвинет засов за королевой Французской, — немалое лицо в государстве.

— Вы полагаете, — проговорила Изабелла, — что палач, который отрубит мне голову, заслуживает дворянства?

Она отвернулась, всем своим видом показывая, что сказала достаточно и продолжать разговор не желает.

Дюпюи скрипнул зубами:

— Когда вы будете готовы, государыня?

— Я дам вам знать.

— Я уже сказал, что вашему величеству следует поторопиться.

— А я вам сказала, что я королева и хочу, чтобы вы вышли.

Дюпюи чуть слышно пробормотал что-то: все в государстве знали, какое влияние имела Изабелла на постаревшего монарха, и он вздрогнул, представив себе, что будет, если она, оказавшись вблизи от короля, вновь заберет над ним власть, лишь на миг выскользнувшую из ее рук. Поэтому Дюпюи поклонился с почтительностью, которую он не выказывал до сих пор, и, повинуясь приказу королевы, вышел.

Едва за ним и двумя сопровождавшими его людьми опустилась портьера, как королева рухнула в кресло, а Перине Леклерк выскочил из своего укрытия; Шарлотта рыдала.

Леклерк был бледнее обычного, но не страх был тому причиной, а сильный гнев.

— Должен ли я убить этого человека? — спросил он королеву и, стиснув зубы, положил руку на рукоять кинжала. Королева горестно улыбнулась; Шарлотта, плача, кинулась к ее ногам.

Удар, нанесенный королеве, потряс обоих молодых людей.

— Его убить! — воскликнула королева. — Ты полагаешь, что для этого мне нужна была бы твоя рука и твой кинжал?.. Его убить!.. Для чего?.. Взгляни в окно: двор полон солдат… Убить… Разве это спасет де Бурдона?