Виктор Ардов - С подлинным верно

Слушаю. Спасибо, товарищ Шорин. Область вам дать? Попробую соединить… Не отходите… Область? Ответьте Никольску… Что вам в области, товарищ Шорин? Так. Ясно… Дайте нам двенадцать-тридцать четыре. Все равно: кто подойдет… Говорите, товарищ Шорин…

Слушаю. Вова? А что же ты не танцуешь и вообще не веселишься? Знаешь, Вовочка: сейчас я соединила с областью товарища Шорина. И тоже они поздравили друг друга. Ты только подумай: во всей стране сегодня так весело, все довольные, все веселятся, танцуют!..

Вы закончили с областью, товарищ Шорин?.. Разъединяю… Слушаю. Спасибо, и вас также… Даю дорожный участок. Вова, ты еще тут? Знаешь, у меня такое впечатление, что весь город поздравляет в первую очередь меня. Ага. А я еще говорила, что дежурство будет неудачное… Вот дура я! Обожди: вызов. Слушаю.

Вовочка, клади трубку: область на проводе. Потом мы еще поговорим — правда?.. Что, что? Москва вызывает?! Вот это — да!.. Я говорю: соединяю с доктором Пахомовым. Нет, не квартиру, а — поликлинику. Он сейчас там. Да. Поликлиника? Вас вызывает столица нашей родины Москва. Позовите доктора Пахомова. Доктор? Отвечайте Москве!.. Спасибо, и вас также!.. Москва? Говорите с Пахомовым…

Вовочка, ты здесь? Подумай только: Москва пас вызывает! Ну, не лично нас с то-бой, а все-таки нашего земляка. Опять вызов…

Слушаю. Спасибо, и вас также! Даю мельницу. Нет, Вова, я все-таки очень рада, что приняла это дежурство… Так интересно, я даже не ожидала. Алло! Вова, ты меня слышишь?.. Ну ничего… скоро мы с ним встретимся: Новый-то год уже наступил!..

Летнее солнце, сильно склонившись к западу, светило даже как-то веселее, чем в полдень. Самые серые дачи казались выкрашенными в приятные и легкие тона в тех местах, куда падали оранжевые лучи могучего светила, которое «под занавес», видно, решило поразить мир своими расцветками.

По дорожке, мимо невысоких дачных заборов, шел молодой человек лет двадцати с чем-то. В руках у молодого человека был толстый портфель. И по костюму и по озабоченному лицу было видно, что это не дачник. Молодой человек шел не совсем уверенно, часто оглядываясь. Надо думать, он искал место, расположение которого ему не было точно известно.

— Нет, кажется, вот здесь, — бормотал он, — да, да, конечно здесь! Вон и балкончики по бокам… Только подкрасили всё… А вот и вывеска!

И точно: над калиткой была прибита не слишком тщательно оформленная железная дощечка. Она гласила: «Детский сад имени Клары Цеткин».

Молодой человек, поколебавшись, открыл калитку и вошел. В саду разбросаны были фанерные аэропланы, пароходы, качалки и прочее в том же духе. Но людей не было. Молодой человек осматривался с некоторой даже жадностью. И вдруг раздался детский голос, заставивший его вздрогнуть:

— Тебе чего, дядя?

Молодой человек оглянулся: на скамейке, скрытой наполовину высокой и толстой сосною, сидел мальчик лет шести.

Молодой человек улыбнулся, подошел к скамье и, опустив на нее портфель, сказал:

— Вот пришел поглядеть на детский сад…

И я ведь тут когда-то обучался… отдыхал… ну, в общем, жил.

— Что-то ты врешь, дядя, — сурово сказал мальчик, — взрослые в детском саду не обучаются.

— А я тогда и не был взрослым. Я тогда вот такой был, как ты сейчас.

Мальчик недоверчиво пожевал губами и снова спросил подозрительно:

— Когда ж это было?

— Давно, брат, это было… в тысяча девятьсот сорок втором году… Восемнадцать лет назад…

Молодой человек опять стал оглядываться.

— При мне этого всего не было, — указал он на фанерные сооружения, — игрушек у нас вообще было маловато.

— А чего было многовато?

— А ничего. Тогда такое время было. У вас, например, что на обед дают?

— Разное… — протянул мальчик, — ну, суп… котлеты… компот… На завтрак — колбасу! — оживленно добавил он.

— Ну вот видишь. А нам колбасу давали редко: война была… карточки — эти, ну, продовольственные…

— Чьи карточки? Твои?

— И мои… и на всех были карточки…

— Мы тоже снимались всем садом на карточку…

— Нет, брат, я не про то говорю… Да тебе, пожалуй, и не понять…

Мальчик подумал немного и спросил:

— А во что вы играли?

— Мы? Сейчас вспомню. Да! Как же. В «каравай» играли, потом — «в казаки и разбойники».

— А в прятки?

Молодой человек оживился и замахал руками:

— Ну как же! Обязательно! «Палочка-постукалочка». Мы еще считались, кому водить: энэ бэнэ, энэ флок…

— Карл Иваныч блины пек, — подхватил мальчик, — пёк, пёк, недопёк…

— …испугался и убёг! — закончил гость. — А вы во что играете?

— Ну — в Чапаева… в спутников, в ракеты, мало ли во что…

Гость покачал головою:

— Ну, в спутники мы не играли… В конторе прячетесь, когда «палочка-постукалочка»? Знаешь, сейчас, как войдешь в дачу, — налево?

— И ничего подобного. Контора теперь направо, а налево живет Марья Павловна.

Молодой человек всплеснул руками:

— Марья Павловна? Неужели она еще работает?!

Мальчик солидно кивнул головой. Гость растроганным голосом спросил:

— Может быть, у вас и сторож работает? Никита…

Семенович, — подхватил мальчик. — Работает. Он, если кто балуется, говорит, что посадит в печку, а его никто не боится, потому что он добрый.

— Конечно, добрый, — опять подхватил гость. — Он нам такие палки вырезал из орешника! И по всей палке узоры делал змеею. Где он сейчас, Никита Семенович?

Мальчик ответил явно чужой и привычной интонацией:

— Никита Семенович уехал оправдать наряды на базу.

Гость покивал головою в знак того, что и «оправдание нарядов» ему было знакомо, потом спросил:

— А где же все ребята?

— Гулять пошли. В лес.

— Знаю! Это сейчас первая улица налево, потом перейти шоссе — и лес.

— Вот и неправда. Шоссе перейдешь, а там — дачи. В лес еще надо направо свернуть.

— Значит, построили дачи за это время. Еще бы! Ну, а ты-то почему не гуляешь?

Мальчик отвернулся, посопел и произнес:

— Нипочему… — Но тут же не выдержал и пояснил: — Меня наказали.

По улыбке гостя было видно, что в свое время и он бывал в этом положении. Он спросил:

— За что же тебя наказали?

— Ни за что… У Витьки Сергеева вдруг компот из носу потек, потому что его рассмешила Ирочка, когда он ел компот. А мне стало интересно, я уже нарочно пустил носом…

— Компот?

— Ага. Ну, а Марья Павловна придралась, и вот… и они ушли… а я… не ушел.

Тут, очевидно, какая-то тревожная мысль пришла в голову мальчику, потому что глаза его заблестели, он взял гостя за рукав и спросил:

— Дядя, а когда ты здесь жил, при тебе шалили?

— Ого, брат! Я помню, была у нас такая девочка — Клава. Так она, понимаешь ли, ухитрилась насыпать песку в чулки всем ребятам…