Разипурам Нарайан - Продавец сладостей. Рассказы. «В следующее воскресенье». «Боги, демоны и другие»

Потребовалась долгая, кропотливая работа, но игра стоила свеч. Он утаил большие запасы риса для своей семьи и для торговли — и этих запасов не было ни в наличности, ни на бумаге. Пришлось раздать порядочно денег тем, кто проверял его склады и его документацию, но он не жалел об этих затратах. Когда он совал в чью-нибудь руку бумажку в десять рупий, это означало, что от любопытных глаз будет скрыто на тысячу рупий зерна. А покупатели готовы были платить сколько спросят, не торгуясь. Он назначал любую цену и мысленно повторял себе, что все эти комиссии и ограничения — просто подарок. Рассуждал он философски: «Что бог ни делает, все к лучшему…» Он раздавал по нескольку ан нищим два раза в неделю, а по пятницам разбивал кокосовый орех в храме, чтобы возблагодарить бога за покровительство. Постепенно набираясь опыта и совершенствуясь в этих делах, он полностью стал хозяином положения. В своем складе он так ловко отмеривал зерно, что у него к концу дня накапливалось порядочно риса, который никому не принадлежал; он устраивал проволочки, открывал, закрывал и снова открывал свою лавку с таким расчетом, что людям приходилось бегать к нему по нескольку раз — когда у них были деньги, у него не было риса, а когда у него был товар, у них не было денег. Все эти манипуляции позволяли ему каждую неделю накапливать очень много риса, а из урожая, собранного в его деревнях, до департамента продовольствия доходила лишь ничтожная доля. Вскорости он превратил один из своих домов на глухой улочке в склад, забитый мешками с рисом от пола до потолка. Предполагалось, что это склад бумаги и тряпья — он всем давал понять, что собирает сырье для бумажных фабрик.

— Надо же как-то выкручиваться с моими жалкими средствами, — объяснял он.

Он стал продавать рис только малыми порциями и только известным ему людям. Брал деньги вперед и говорил, чтобы зашли попозже. Он всегда умел посеять сомнение:

— Тут у одного человека было немного риса. Не знаю, может, уже ничего и не осталось. Ну ладно, давайте пока деньги. Иногда он возвращал деньги и говорил:

— Простите, ничем не могу помочь. Тот человек уверял меня, что рис есть, но вы же знаете, в наше время ни на кого нельзя положиться…

Как-то вечером он уже закрыл лавку и, положив ключ в карман, собрался уйти, когда к нему с криком подбежал человек:

— Ох! Вы уже закрыли. Не везет же мне…

Сабайя обычно не слушал людей, обращавшихся к нему на улице, он избегал таких разговоров, потому что у всех было только одно на уме — как достать рису. Его возмущала вся эта шумиха вокруг риса. Почему бы им не питаться кукурузой или просом, а не ныть целыми днями «рису, рису», когда рис так трудно раздобыть. Рис сейчас почти для всех — слишком дорогое удовольствие, да ведь и золото, к примеру, тоже не всякому доступно.

— Я занят, некогда мне болтать, — сказал Сабайя и бесцеремонно прошел мимо. Человек побежал за ним. Он схватил его за руку и крикнул:

— Вы должны открыть лавку, дайте мне рису! Не уходите, не могу я вас отпустить!

Сабайя остановился — так горячо звучала мольба этого человека.

— У меня дети плачут, двое детишек, мать-старуха еле жива… С голоду помирают… Талоны на рис кончились, вот уже три дня… Не могу видеть, как они мучаются. Пожалуйста, дайте мне хоть самую малость, умоляю! Я весь город обегал… Нигде ни зернышка не достал. Они там ждут не дождутся, думают, я принесу хоть что-нибудь… Они… Господи, что же с ними будет, если я вернусь с пустыми руками…

— Сколько тебе нужно?

— Дайте хоть один сер. Дома у меня шесть голодных ртов.

Сабайя неприязненно взглянул на него.

— Почему раньше не пришел?

— Да я с ног сбился, рис искал.

— Сколько у тебя денег?

Человек протянул монету в полрупии. Сабайя пренебрежительно посмотрел на монету.

— И на это ты хочешь получить целый сер?

— Но ведь за рупию дают три сера?

— Нашел время поминать о твердых ценах! Да ты с голоду умрешь, если будешь нести такую чепуху!

Он рассердился. Странные люди, чуть не дохнут с голоду, а все цепляются за идиотские фантазии.

— Может, у тебя найдется еще восемь ан? Тогда попробую достать хотя бы один сер, — сказал Сабайя.

Человек печально покачал головой:

— Да ведь конец месяца, у меня ни гроша больше нет.

— Тогда получишь полсера — за такую цену мой знакомый больше не даст.

— Хорошо, — с запинкой сказал человек. — Все же лучше, чем ничего.

— Давай сюда деньги, — сказал Сабайя. Он забрал монету. — И не ходи за мной. Мой приятель — человек очень осторожный. Увидит, что я не один, сразу закричит: «Нет ничего!» Подожди, я скоро вернусь. Но я ничего не обещаю. Если откажет, значит, тебе не повезло, вот и все.

Он ушел, забрав восемь ан. Человек остался стоять на углу. Он хотел было крикнуть вдогонку Сабайе: «Долго ли мне ждать?» — но побоялся рассердить его и смолчал. А жалко, что не спросил: Сабайя как сквозь землю провалился. Настала ночь, улицы затихли, люди проплывали во тьме, словно тени. На город опустилась тишина. Человек то и дело бормотал себе под нос:

— Что с ним стряслось, да где же он? Куда он подевался? Когда же это я домой попаду? Ведь еще рис надо варить. Дети, ох, детишки мои…

Он пошел в ту сторону, где скрылся Сабайя, но зря: тот нарочно сделал крюк, чтобы не выдать свой потайной склад, а потом повернул совсем в другом направлении. Человек долго бродил взад и вперед по замершим улицам и наконец снова вернулся к лавке в надежде, что хозяин уже там. Но его нигде не было. Замок на двери висел все так же, как и раньше. В растерянности человек стал снова кружить по улицам, а потом решил пойти к Сабайе домой. Он постучался. Открывая дверь, жена Сабайи начала было говорить:

— Как ты сегодня задержался… — но тут же умолкла, увидев чужого человека.

— Дома ли Сабайя?

— Нет. Он еще не приходил.

Она очень волновалась. Было уже поздно, и она не выдержала:

— А на другой склад вы не заходили?

— А где это?

Ей пришлось рассказать — ведь никто, кроме нее, не знал, где этот склад. Они отправились на поиски. Долго проплутав по каким-то закоулкам, они вышли к складу. Дверь была заперта изнутри. Они пытались достучаться. Но дом был укреплен на славу, так что даже крысы и то могли входить только «с парадного хода». В конце концов пришлось разбить окошко над дверью, пролезть в него и отодвинуть засов. В разбитое окно струился мутный утренний свет. В углу они заметили электрический фонарь, рядом с ним валялась монета в полрупии, а немного дальше из-под груды нагроможденных мешков торчала рука.

На следствии было вынесено следующее заключение:

«Смерть в результате непредвиденного обвала мешков с рисом».