Марсель Швоб - Воображаемые жизни

Был утренний час, и удивленные лица поселян нимало не пробуждали гнева. Сердце самого майора не было расположено к гневным крикам. Он с надменным видом произвел покупку риса, сухих овощей и соленой свинины, за что заплатил (по способу пиратов и, как ему казалось, очень благородно) двумя бочонками рома и старым канатом. После этого людям с трудом удалось сдвинуть «Расплату» обратно в воду, и майор Стэд Боннет, гордый своей первой победой, снова вышел в море.

Он плыл целый день и целую ночь, не зная, какой ветер несет его. К утру второго дня майор Стэд Боннет, прилегший уснуть около будки рулевого, причем ему очень мешали кортик и мушкет, был разбужен криком:

— Эй, корабль!

И он увидел покачивающийся в расстоянии одного кабельтова передний борт корабля. На носу его стоял человек, обросший бородой. Небольшой черный флаг развевался на мачте.

— Поднять ваше знамя смерти! — вскричал майор Стэд Боннет.

Вспомнив, что у него чин сухопутной армии, он тотчас решил взять себе другое имя, следуя знаменитым примерам. Он отвечал без всякого промедления:

— Судно «Расплата», командир — я, капитан Томас, с товарищами по счастью.

В ответ бородатый расхохотался:

— Доброй встречи, товарищ! — сказал он, — нам можно будет плыть вместе. А пока приходите выпить малую толику рому на борт «Расплаты королевы Анны».

Майор Стэд Боннет тотчас понял, что он встретил капитана Таша, Черную бороду, славнейшего из тех, кем восхищался. Но его радость была не так велика, как он думал об этом раньше. У него было предчувствие, что он потеряет свою пиратскую свободу.

Он молча перешел на борт корабля Таша, который принял его очень любезно, со стаканом в руке.

— Товарищ! — сказал Черная борода. — Ты мне очень нравишься. Только ты плаваешь очень неосмотрительно. Если ты мне веришь, капитан Томас, ты останешься на нашем добром корабле, а твое судно я отдам под команду вот этого очень опытного молодца, которого зовут Ричардсом. На корабле Черной бороды у тебя будет досуг пользоваться на свободе жизнью рыцарей фортуны.

Майор Стэд Боннет не посмел отказаться. Его освободили от кортика и мушкета, он принес клятву на топоре (Черная борода не выносил вида Библии), и ему был назначен паек сухарей и рома вместе с долею в будущих призах. Майор не воображал никогда, что жизнь пиратов подчинена таким точным правилам!

Ему пришлось сносить вспышки ярости Черной бороды и все ужасы плавания. Выйдя из Барбадоса господином, чтоб побыть пиратом по своей фантазии, он был, таким образом, вынужден сделаться по-настоящему пиратом на «Расплате королевы Анны».

Три месяца он вел эту жизнь, и за это время участвовал вместе с своим командиром в тринадцати захватах, потом нашел способ вернуться на свое собственное судно «Расплату», под команду Ричардса.

В этом он оказался осмотрительным, ибо на следующую же ночь Черная борода при входе в гавань своего острова Океркока был атакован лейтенантом Мейнардом, шедшим из Баттоуна. Черная борода был убит во время сражения. Лейтенант приказал отрубить ему голову и насадить на конец бугшприта, что и было исполнено.

Между тем, бедный капитан Томас бежал но направлению к Южной Каролине и проплавал жалким образом еще несколько недель. Губернатор Карлстоуна, узнав о его местонахождении, командировал полковника Рета захватить его на острове Сюлливане. Капитан Томас сдался.

Он был доставлен в Карлстоун, с большой торжественностью, под именем майора Стэда Боннета, которое он принял опять как можно скорее. Его держали в тюрьме до 10 ноября 1713 года, когда он появился перед судом вице-адмиралтейства.

Главный судья Николай Трот осудил его на смерть в следующей прекрасной речи:

— Майор Стэд Боннет! К вам предъявлено два обвинения по делу о пиратстве. Но вам хорошо известно, что вами ограблено, по крайней мере, тринадцать кораблей. Следственно, вас было бы можно обвинить еще по одиннадцати пунктам. Но нам будет достаточно и этих двух ваших деяний, ибо они противоречат божескому закону, повелевающему: Не укради (Исход 20, 15). Святой апостол Павел объявляет определенно: Тати Царствия Божия не наследят (I. Кор. 6, 10). Но вы повинны еще и в человекоубийстве; а убийцы имут часть в озере огненном и серном, что есть вторая смерть (Апок. 21, 8). И кто сможет жить в огне вечном (Исайя 33, 14)?

Ах, майор Стэд Боннет! Я имею справедливое основание опасаться, что основы религии, заложенные вам в юности, сильно поколеблены вашей худой жизнью и вашей чрезмерной приверженностью к литературе и к суетной философии нашего времени. Ибо, если бы радость ваша была в законе Предвечного, и вы помышляли о нем день и ночь (Псалт. 1. 2), вы уразумели бы, что слово Господа есть светильник стопами вашим и свет на путях ваших (Псалт. 119. 105).

Но вы не поступали так. И вам остается лишь положиться на Агнца Божия, несущего грехи мира (Иоанн. 1, 29), пришедшего в мир грешников спасти (Матфей. 18, 11) и обещавшего не отринуть приходящего к нему (Иоанн. 6, 37).

Итак, если вы хотите вернуться к нему, хотя бы и поздно, подобно работникам одиннадцатого часа в притче о виноградарях (Матвей. 20. 60), он еще сможет принять вас. Теперь же суд постановляет: отвести вас на место казни и повесить за шею, пока не воспоследует смерть.

Майор Стад Боннет, выслушавший с сокрушением речь главного судьи Николая Трота, в тот же день был повешен в Карлстоуне, как вор и пират.

Мистер Вильям Бурк из положения самого низкого возвысился до громкой известности.

Он родился в Ирландии и начал карьеру сапожником. Несколько лет он занимался этим ремеслом в Эдинбурге, где нашел себе друга, мистера Хайра, на которого имел большое влияние. В сотрудничестве мистера Бурка и мистера Хайра сила изобретательная и направляющая, нет сомнения, принадлежала мистеру Бурку. Но имена их неразлучимы для искусства, как имена Бомонта и Флетчера.

Они вместе жили, вместе работали и были схвачены вместе.

Мистер Хайр никогда не протестовал против народного внимания, обращенного преимущественно к личности мистера Бурка. Такое полное бескорыстие не получило награды. Мистер Бурк дал имя специальному процессу, который прославил обоих сотоварищей. Односложное слово «бурк» еще долго будет жить в устах людей, когда уже личность Хайра исчезнет в забвении, всегда постигающем незаметных тружеников.

Казалось, мистер Бурк внес в свое дело феерическую фантазию зеленого острова, где он родился. Должно быть, душа его была пропитана рассказами народного творчества, В том, что он делал, есть как бы отдаленный отзвук «Тысячи и одной ночи». Подобно калифу, блуждавшему по ночам вдоль садов Багдада, он жаждал таинственных приключений и питал любопытство к незнакомым рассказам и к чужеземным людям. Подобно высокому черному рабу, вооруженному тяжелым ятаганом, он не находил для своей страсти более достойного завершения, чем чужая смерть.