Стивен Бене - Рассказы [компиляция]

Наконец я нашел ее — в руинах большого храма в центре города. Наверное, был мощный храм, потому что крыша его была разрисована звездами, как на ночном небе — это разобрать удалось, хотя краски выцвели и потускнели. Я шел сквозь просторные пещеры и туннели — может быть, в них держали рабов. Но когда я стал спускаться вниз, послышался крысиный писк, и я не пошел туда — крысы нечисты, а их там, судя по писку, было несколько стай. Но неподалеку я нашел еду — в самом центре разрушенного здания, за приоткрытой до сих пор дверью. Ел я только фрукты из кувшинов — очень уж они были сладкие. Там же было и питье, в стеклянных бутылках — напиток богов был крепким, даже голову повело. Подкрепившись и выпив, я лег спать на камне, положив рядом лук.

Когда я проснулся, солнце стояло уже низко. Посмотрев вниз, увидел сидящего пса. Язык у него свешивался изо рта, и казалось, будто пес смеется. Это была крупная собака, величиной с волка, с коричнево-серой шерстью. Я вскочил и прикрикнул на него, но тот не шевельнулся — так и сидел и как будто смеялся. Мне это не понравилось. Когда я потянулся за камнем, он быстро увернулся. Пес не боялся — он смотрел на меня, как на кусок мяса. Я бы, конечно, мог убить его стрелой, но не знал, есть ли с ним другие собаки. К тому же, опускалась ночь.

Я огляделся — невдалеке тянулась широкая разбитая дорога богов, уходящая к северу. Башни были высокими, но не слишком, и хотя многие из мертвых домов были разрушены, некоторые уцелели. Я пошел вперед, ориентируясь на высокие руины, а пес последовал за мной. Когда я подошел к дороге, оказалось, что за ним идут уже несколько собак. Если бы я лег спать, они напали бы на меня спящего и перегрызли горло. Они как будто не сомневались, что рано или поздно мне придется заснуть, и не торопились. Когда я вошел в мертвый дом, они остались наблюдать у входа — без сомнения, они уже рассчитывали на добрую охоту. Но собака не может открыть дверь, а в книгах было написано, что боги любили жить не на земле, а повыше.

Только я нашел незапертую дверь, как собаки решили нападать. Ха! Как они удивились, когда я захлопнул дверь прямо у них перед мордами — хорошая дверь, металл крепкий. Снаружи я слышал их дурной лай, но останавливаться и отвечать им не стал. Вокруг была темнота. Я нашел лестницу и стал подниматься. Ступенек было много, лестница все поворачивала и поворачивала, так что у меня уже кружилась голова. Наверху обнаружилась другая дверь — нашарив ручку, я повернул ее. Теперь я очутился в небольшой вытянутой зале — с одной стороны была бронзовая дверь без ручки. Может быть, имелось магическое слово, ее открывающее, но этого слова у меня не было. Я повернулся к двери на противоположной стороне залы. Замок был сломан. Я открыл ее и вошел.

Внутри таились несметные богатства. Бог, живший здесь, наверное, был очень могущественным. Первая комната служила небольшой передней. Я задержался в ней, рассказал духам места, что пришел с миром, а не как вор. Когда мне показалось, что уже достаточно и они меня услышали, двинулся дальше. Какое изобилие! Даже почти все стекла уцелели — всё как раньше. Огромные окна, выходившие на город, не разбились и даже не треснули, хотя уже много лет были покрыты пылью и грязными разводами. На полу лежал ковер, краски его почти не выцвели, а кресла оказались мягкими и глубокими. По стенам были развешаны картины, странные и прекрасные — мне запомнился букет цветов в банке: если подойти близко, не видишь ничего, кроме кусочков краски, а если отойти, можно подумать, что цветы сорваны только вчера. Странно было на душе, когда я смотрел на эту картину — и на стоящую на столе фигурку птицы из какой-то плотной глины, так эта фигурка была похожа на наших птиц. Повсюду были книги и письмена, многие на языках, которые я не умел читать. Здесь, должно быть, жил мудрый бог, носитель многих знаний. Я решил, что мне можно здесь находиться, потому что и я искал знания.

Но все-таки было не по себе. Место для мытья, но без воды — может быть, боги мылись воздухом. Место для приготовления еды, но без огня, и хотя там стояла специальная машина, непонятно было, как в ней разжигать огонь. Не было ни свечей, ни ламп — были какие-то штуки, похожие на лампы, но в них ни масла, ни фитилей. Все эти предметы были магическими, но я дотронулся до них и остался жив — магия давно их покинула. Вот, скажем: там, где мылись, на одной штуковине было написано «Горячая», но наощупь она горячей не была — а на другой было написано «Холодная», но и она не была холодной. Должно быть, магия их была сильна, но вся она уже ушла. Непонятно — ведь боги могли все. Жаль, что я так и не знаю, что произошло.

Затхло, сухо и пыльно было в этом доме богов. Я сказал, что магия ушла, но это не так: она ушла из магических предметов, но не покинула сам дом. Я чувствовал вокруг себя духов, они нависали надо мной. Никогда раньше мне не приходилось спать в Мертвом месте — а сегодня мне предстояло заночевать здесь. Стоило только подумать об этом, как язык присох к горлу, хотя я всей душой тянулся к знанию. Я чуть было не сбежал обратно вниз по лестнице, к собакам, но удержался.

Не успел я обойти все залы, как опустилась темнота. И когда опустилась темнота, я вернулся в большую залу, выходившую окнами на город, и развел огонь. В ней было место под костер и ящик с дровами, хотя, по-моему, в этой зале они не готовили еду. Завернувшись в ковер, я заснул перед огнем, — сморила усталость.

А теперь послушайте, что такое настоящая магия. Я проснулся среди ночи. Когда я проснулся, костер уже погас и было холодно. Мне казалось, что вокруг звучат шепоты и голоса. Я закрыл глаза, чтобы не впустить их в себя. Может, кто-то скажет, что я снова заснул, но мне думается, что не спал. Я чувствовал, как духи выуживают мой дух из тела, как рыбак выуживает леской рыбу.

Зачем мне лгать о моем опыте? Я — колдун и сын колдуна. Если духи, как говорят, водятся в небольших Мертвых местах неподалеку от нас, каковы же те духи, что обитают в великом Месте богов? И разве им не хотелось бы поговорить? После стольких лет? Я чувствовал себя рыбой, пойманной на удочку. Я вышел из тела — я видел, как мое тело спит перед холодным очагом, но это был не я. Меня вытащили наружу, чтобы я посмотрел на город богов.

Должно было быть темно, потому что стояла ночь. Но темно не было. Повсюду был свет — линии света, круги света, размытые пятна света — и десять тысяч факелов не сотворят подобного. Само небо светилось — звезды были едва видны, скрытые сиянием неба. «Сильная магия», — подумалось мне, и я затрепетал. В ушах моих словно рокотали бурные реки. Я понимал, что вижу город таким, каким он был при живых богах.

Это было восхитительное зрелище, о да… Я не смог бы ничего увидеть, если бы находился в своем теле — тело бы не выдержало. Повсюду двигались боги, пешком и на колесницах — сонмы богов, не поддающиеся счислению, так что колесницами были забиты все улицы. Себе на радость боги превратили ночь в день — они не имели привычки ложиться спать вместе с солнцем. Шум, производимый их движением, был подобен шуму множества вод. Невероятно, сколько всего они умели — невероятно, сколько всего они сотворили.