Изборник

Есть у меня земля, а в ней люди, у которых очи во лбу. Есть у меня палата золотая, а в ней — правдивое зеркало; оно стоит на 4-рех золотых столбах. Кто смотрит в зеркало, тот видит свои грехи, какие сотворил с юности своей. Вблизи того зеркала есть другое, стеклянное. Если мыслит кто-нибудь зло на своего господина, то лицо его в том зеркале выглядит бледным, как будто мертвым. А кто хорошо думает о господине своем, то лицо его в зеркале сияет, как солнце. А во дворце моем 150 церквей; одни сотворены богом, а другие человеческими руками.

Егда же здаше Соломон святая святых, тогда же бысть потреба Соломону вопросити Китовраса. Осочиша где живеть, рекоша в пустыни далнеи. Тогда мудростию своею замысли Соломон сковати уже желѣзно и гривну желѣзну, написа же на неи во имя божие заречение. И посла же болярина лучшего с отроки и веляше вести вино и мед, и руна овчяя с собою взяша. Приидоша к мѣсту его, ко трем кладязем его, а его туто нѣт. По указанию Соломоню и волияша в кладязи тѣ вино и мед, и заткаша устия кладязем руны овчьми; налияша же два кладяза вина, а третии меду, а сами съхранишасъ таино и зряху ис таи, оже приити ему воды пити ко кладязем. И прииде абие, и приник к водѣ, нача пити, и рече: «Всяк, пия вино, не умудряеть». Яко же перехотѣ воды, и рече: «Ты еси вино, веселящее сердце человеком». И выпи всѣ 3 кладязи. И хотѣ поспати мало, и разня его вино, и уснув твердо. Болярин же, пришед, искова его твердо по шии, по рукам и по ногам. И очютився, хотя крянутися, и рече ему болярин: «Господине, Соломон имя господне со запрѣщением написа на веригах нынѣ на тебѣ». Он видѣ на себѣ и поиде кроток во Иерусалим ко царю.

Когда Соломон строил святое святых, тогда понадобилось ему посоветоваться с Китоврасом. Донесли ему, где тот живет, сказали — в дальней пустыне. Тогда мудрый Соломон задумал сковать железную цепь и железный обруч, а на нем написал заклятие именем божиим. И послал первого из своих бояр со слугами и велел им везти с собой вино и мед и взять овечьи шкуры. Пришли к месту Китовраса, к трем колодцам его, но его там не было. И по наказу Соломона влили в те колодцы вино и мед, а сверху затянули их овечьими шкурами. В два колодца налили вино, а в третий мед; сами же, спрятавшись, смотрели исподтишка, не идет ли он пить воду к колодцам. И вот он пришел, приник к воде, начал пить и сказал: «Всякий, вина выпив, мудрее не станет». Но расхотелось ему пить воду, и он сказал: «Ты — вино, веселящее людям сердце», — и выпил все три колодца. И захотел немного поспать, и разобрало его вино, и он уснул крепко. Боярин же, подойдя, крепко сковал его по шее, по рукам и по ногам. И, проснувшись, он хотел рвануться, но боярин сказал ему: «Господин, Соломон имя господне с заклятием написал на веригах, которые теперь на тебе». Он же, увидев их на себе, кротко пошел в Иерусалим к царю.

Нрав же его бяше таков: не ходяшеть путем кривым, но правым, и во Иерусалим пришед, требляхут путь пред ним и полаты рушаху, не ходя бо криво. И приидоша ко вдовицѣнѣ храмине, и вытекши вдвица и взопи, глаголя, молящися Китоврасу: «Господине, вдовица есмь убога. Не оскорби мя!» Он же огну ся около угла, не соступяся с пути, и изломи си ребро. И рече: «Язык мякок кость ломить». Ведом же сквозѣ торг, и слыша мужа рекуща: «Не ли черви на 7 лѣт?», и рассмѣяся Китоврас. И видѣ другаго мужа ворожаща и посмѣяся. И видѣ свадбу играющу и восплакася. И видяще мужа на пути блудяща кромѣ пути и наведе и́ на путь.

Нрав же его был такой: не ходил он путем кривым, но — только прямо; и когда пришли в Иерусалим, расчищали перед ним путь и рушили дома, ибо он не ходил в обход. И подошли к дому вдовы, и выбежала вдова и закричала, умоляя Китовраса: «Господин, вдова я убогая. Не обижай меня!» Он же изогнулся около угла, не сходя с пути, и сломал себе ребро. И сказал: «Мягкий язык кости ломает». Когда вели его через торг, то, услышав, как один человек говорил: «Нет ли башмаков на семь лет?», Китоврас рассмеялся. И, увидев другого человека ворожащего, засмеялся, а увидев свадьбу справляемую, заплакал. Увидев же на дороге человека, блуждающего без дороги, он направил его на путь.

И приведоша его в двор царев. В первом же дни не ведоша его к Соломону, и рече Китоврас: «Чему мя не зоветь к себѣ царь?» Рѣша ему: «Перепил есть вечер». Взя же Китоврас камень и положи на камени. И повѣдаша Соломону творение Китоврасово, и рече царь: «Велит ми пити питие на питье». Во други же день не зва его к ceбѣ царь, и рече: «Чему не ведете мя ко царю, и почто не вижю лица его?», и рѣша: «Немогаеть царь, им же вчера много ѣл». Сня же Китоврас камень с камени.

И привели его во двор царев. В первый день не повели его к Соломону, и спросил Китоврас: «Почему не зовет меня к себе царь?» Сказали ему: «Он вчера перепил». Китоврас же взял камень и положил на другой камень. Соломону рассказали, что сделал Китоврас, и царь сказал: «Велит мне пить питье на питье». И на другой день не позвал его к себе царь; и Китоврас спросил: «Почему не ведете меня к царю и почему я не вижу лица его?» И сказали: «Недомогает царь, оттого что вчера много ел». Китоврас же снял камень с камня.

В 3 же день рѣша: «Зовет тя царь». Он же умѣря прут четырех локот и вниде пред царя, и поклонися, и поверже прут пред царем молча. Царь же мудростию своею протолкова прут боляром своим, и рече: «Область ти дал есть вселенную, и не насытился еси, изымал еси мене». И рече ему Соломон: «Не на потребу свою приведох тя, но на вспрос очертании святая святых приведох тя по повелѣнию господню, яко не повелѣно ми есть тесати камени желѣзом».

На третий день сказали: «Зовет тебя царь». Он же измерил прут в четыре локтя, вошел к царю, поклонился и молча бросил прут перед царем. Царь же по мудрости своей разъяснил боярам своим, что означает прут, и поведал: «Дал тебе бог во владение вселенную, а ты не насытился, поймал и меня». И сказал Соломон Китоврасу: «Не по прихоти своей привел тебя, но но повелению господню, чтобы спросить, как строить святое святых, так как не позволено мне тесать камни железом».

И рече Китоврас: «Есть ноготь птица мал во имя шамир. Хранит же кокоть дѣтки во гнѣздѣ своемь на горѣ каменнѣи в пустыни далнѣи». Соломон же посла болярина своего со отрокы своими по наказанию Китоврасову ко гнѣзду. Китоврас же вда бѣлое сткло болярину, наказа его съхранитись от гнѣзда: «Яко вылетит кокот, замажи стьклом сим гнѣздо». Болярин же поиде ко гнѣзду, оли в нем птенци мал и, кокот же бѣ летѣл по кормлю. И заложи стклом устие гнѣзду. Мало же постояша и кокот прилетѣ, хотѣ влѣсти в гнѣздо, куренци писках у сквозѣ стькло, а он к ним не умѣет влѣсти. А си сохранишась в таинѣ. Сохранил бо и бяше нѣ, на коемь, и принесе и́ к гнезду и положи и́ на стеклѣ, хотя е́ рассадити. Они же кликнута, и отпусти. И взем же их болярин принесе к Соломону.