Изборник

из злата и сребра бысть убитому!

Ты пойди, молодец, на царев кабак,

не жали ты, пропивай свои животы,

а скинь ты платье гостиное,

надежи ты на себя гунку кабацкую,

кабаком то Горе избудетца,

да то злое Злочастие останетца:

за нагим то Горе не погонитца,

да никто к нагому не привяжетца,

а нагому-босому шумить розбой!»

Тому сну молодець не поверовал.

Ино зло то Горе излукавилось,

Горе архангелом Гавриилом молотцу

попрежнему явилося,

еще вновь Злочастие привязалося:

«Али тебе, молодец, неведома

нагота и босота безмерная,

легота-безпроторица великая?

На себя что купить — то проторится,

а ты, удал молодец, и так живешь!

Да не бьют, не мучат нагих-босых,

и из раю нагих-босых не выгонят,

а с тово свету сюды не вытепут,

да никто к нему не привяжется —

а нагому-босому шумить розбой!»

Тому сну молодець он поверовал,

сошел он пропивать свои животы,

а скинул он платье гостиное,

надевал он гунну кабацкую,

покрывал он свое тело белое.

Стало молотцу срамно появитися

своим милым другом.

Пошел молодец на чужу страну далну-незнаему.

На дороге пришла ему быстра река,

за рекою перевощики,

а просят у него перевозного,

ино дать молотцу нечево,

не везут молотца безденежно.

Седит молодец день до вечера.

Миновался день до вечера, ни дообеднем,

не едал молодець ни полу куса хлеба.

Вставал молодец на скоры ноги,

стоя, молодец закручинился,

а сам говорит таково слово:

«Ахти мне, Злочастие горинское!

до беды меня, молотца, домыкало:

уморило меня, молотца, смертью голодною, —

уже три дни мне были нерадошны;

не едал я, молодец, ни полу куса хлеба!

Ино кинусь я, молодец, в быстру реку —

полощь мое тело, быстра река,

ино еште, рыбы, мое тело белое!

Ино лутчи мне жития сего позорного.

Уйду ли я у Горя злочастного?»

И в тот час у быстри реки

скоча Горе из-за камени:

босонаго, нет на Горе ни ниточки,

еще лычком Горе подпоясано,

богатырским голосом воскликало:

«Стой ты, молодец; меня, Горя, не уйдеш никуды!

Не мечися в быстру реку,

да не буди в горе кручиноват —

а в горе жить — некручинну быть,

а кручинну в горе погинути!

Спамятуй, молодец, житие свое первое

и как тебе отец говорил,

и как тебе мати наказывала!

О чем тогда ты их не послушал?

Не захотел ты им покоритися,

постыдился им поклонитися,

а хотел ты жить, как тебе любо есть.

А хто родителей своих на добро учения не слушает,

того выучю я, Горе злочастное.

Не к любому он учнет упадывать,

и учнет он недругу покарятися!»

Говорит Злочастие таково слово:

«Покорися, мне Горю нечистому,

поклонися мне, Горю, до сыры земли!

А нет меня, Горя, мудряя на сем свете!

И ты будешь перевезен за быструю реку,

напоят тя, накормят люди добрыя».

А что видит молодец неминучюю,

покорился Горю нечистому,

поклонился Горю до сыры земли.

Пошел-поскочил доброй молодец по круту,

по красну по бережку,

по желтому песочику.

Идет весел-некручиноват,

утешил он Горе-Злочастие,

а сам идучи думу думает:

«Когда у меня нет ничево,

и тужить мне не о чем!»

Да еще молодец некручиноват

запел он хорошую напевочку

от великаго крепкаго разума:

«Безпечална мати меня породила,

гребешком кудерцы розчесывала,

драгими порты меня одеяла

и отшед под ручку посмотрила,

хорошо ли мое чадо в драгих портах? —

а в драгих портах чаду и цены нет!

Как бы до веку она так пророчила,

ино я сам знаю и ведаю,

что не класти скарлату 1154без мастера,

не утешыти детяти без матери,

не бывать бражнику богату,

не бывать костарю в славе доброй!

Завечен 1155я у своих родителей,

что мне быти белешенку,

а что родился головенкою!» 1156

Услышали перевощики молодецкую напевочку,

перевезли молотца за быстру реку,

а не взели у него перевозного,

напоили-накормили люди добрый,

сняли с него гунку кабацкую,

дали ему порты крестьянские.

Говорят молотцу люди добрыя:

«А что еси ты, доброй молодец,

ты поди на свою сторону,

к любимым честным своим родителем,

ко отцу своему и к матери любимой,

простися ты с своими родители,

отцем и материю,

возми от них благословение родителское!»

И оттуда пошел молодец на свою сторону.

Как будет молодец на чистом поле,

а что злое Горе наперед зашло,

на чистом поле молотца встретило,

учало над молодцем граяти,

что злая ворона над соколом.

Говорить Горе таково слово:

«Ты стой, не ушел, доброй молодец!

Не на час я к тебе, Горе злочастное, привязалося!

хошь до смерти с тобою помучуся!

не одно я Горе, еще сродники,

а вся родня наша добрая,

все мы гладкие, умилные!

А кто в семью к нам примешается —

ино тот между нами замучится!

такова у нас участь и лутчая!

Хотя кинся во птицы воздушный,

хотя в синее море ты пойдешь рыбою,

а я с тобою пойду под руку под правую!»

Полетел молодец ясным соколом,

а Горе за ним белым кречатом.

Молодец полетел сизым голубем,

а Горе за ним серым ястребом.

Молодец пошел в поле серым волком,

а Горе за ним з борзыми вежлецы.

Молодец стал в поле ковыль-трава,

а Горе пришло с косою вострою;

да еще Злочастие над молотцем насмиялося:

«Быть тебе, травонка, посеченой,

лежать тебе, травонка, посеченой

и буйны ветры быть тебе развеяной!»

Пошел молодец в море рыбою,

а Горе за ним с щастыми неводами,

Еще Горе злочастное насмеялося:

«Быти тебе, рыбонке, у бережку уловленой,

быть тебе да съеденой,

умереть будет напрасною смертию!»

Молодец пошел пеш дорогою,

а Горе под руку под правую,

научает мол отца богато жить, убити и ограбить,

чтобы молотца за то повесили, или с каменем в воду посадили.

Спамятует молодец спасенный путь,

и оттоле молодец в монастыр пошел постригатися

а Горе у святых ворот оставается,

к молотцу впредь не привяжетца!

А сему житию конец мы ведаем.

Избави, господи, верный муки,

а дай нам, господи, светлый рай

Во веки веков. Аминь.

Купцы.

Миниатюра. XVI в.

«Житие Николая Чудотворца»

(ГБЛ, собр. Большакова, № 15, л. 103).

В лето от сотворения миру 7114 1157бысть во граде велицем Устюзе 1158некто купец, муж славен и богат зело, именем и прослытием Фома Грудцын-Усовых. 1159Видев бо гонение и мятеж велик на христианы в Российском государстве и во многих градех, абие оставляет великий град Устюг и преселяется в понизовный славный царственный град Казань, зане в понизовых градех не бысть злочестивыя литвы.