Джейн Остин - Гордость и предубеждение и зомби

Ей очень хотелось узнать у экономки, действительно ли хозяина нет дома, но она никак не осмеливалась. В конце концов этот вопрос задал ее дядя, и Элизабет отвернулась, чтобы скрыть тревогу, но экономка отвечала, что его нет, прибавив:

– Мы ожидаем его завтра, с большой компанией друзей.

Как рада была Элизабет тому, что ранее они не задержались где-нибудь на день.

Тетушка подозвала ее взглянуть на одну картину. Подойдя к ней, Элизабет увидела среди прочих миниатюр на каминной полке портрет мистера Уикэма, изображенного с костылями под мышками. Улыбаясь, тетушка спросила, нравится ли ей этот портрет. Экономка присоединилась к ним и рассказала, что изображенный на нем юноша – сын полировщика мушкетов, служившего покойному хозяину, и что хозяин дал ему достойное образование.

– Он нынче служит в армии, – добавила она, – но, боюсь, ничего путного из него не вышло.

Миссис Гардинер с улыбкой поглядела на племянницу, но Элизабет не смогла улыбнуться в ответ.

– А вот мой хозяин, – сказала миссис Рейнольдс, указывая на другую миниатюру, – тут он очень на себя похож. Рисовано тогда же, когда был сделан и другой портрет, – около восьми лет назад.

– Я наслышана о том, что ваш хозяин хорош собой, – отметила миссис Гардинер, глядя на изображение мистера Дарси, – а тут он и впрямь красив! Но, Лиззи, скажи-ка, насколько велико сходство?

Услышав, что Элизабет знакома с ее хозяином, миссис Рейнольдс посмотрела на нее с заметно возросшим уважением:

– Юная леди знакома с мистером Дарси?

Элизабет покраснела и ответила:

– Немного.

– Не правда ли, мэм, он очень красивый джентльмен?

– Да, очень.

– Уж я-то никого красивее его не видела, и, кстати, в галерее наверху можно посмотреть его большой портрет, гораздо лучше этого. В этой комнате любил бывать мой покойный хозяин, и все тут устроено так, как и было при нем. Он очень любил эти миниатюры.

Элизабет поняла, почему здесь по-прежнему оставался портрет мистера Уикэма.

Тут миссис Рейнольдс указала им на портрет мисс Дарси, нарисованный, когда ей было всего восемь лет.

– А мисс Дарси так же хороша собой, как и ее брат? – спросила миссис Гардинер.

– О да, красивее ее никого не сыщется, да и талантливее тоже! Она обезглавила свою первую неприличность всего через месяц после того, как ей исполнилось одиннадцать. Правда, мистер Дарси приковал мерзкое создание к дереву, но, уверяю вас, удар был все равно впечатляющим. В соседней комнате ее дожидается новая катана – подарок моего хозяина. Мисс Дарси приедет с ним завтра.

Мистер Гардинер в любезной и непринужденной манере поощрял разговорчивость экономки вопросами и замечаниями. Двигало ли ей тщеславие или искренняя привязанность, но миссис Рейнольдс говорила о своем хозяине и его сестре с большой охотой.

– А часто ли ваш хозяин бывает в Пемберли?

– Не так часто, как мне бы того хотелось, но, пожалуй, полгода он тут проводит. И мисс Дарси приезжает сюда каждое лето.

“Если не едет в Рамсгейт”, – подумала Элизабет.

– Но когда ваш хозяин женится, вы будете чаще его здесь видеть.

– Да, сэр, но я уж и не знаю, когда это еще будет. Представить не могу, кто может стать ему достойной парой.

Мистер и миссис Гардинер улыбнулись, а Элизабет, не удержавшись, заметила:

– Раз уж вы о нем так думаете, это говорит в его пользу.

– Я говорю чистую правду, и всякий, кто его знает, скажет то же самое, – ответила экономка.

Элизабет подумала, что это довольно смелое заявление, и крайне изумилась, когда услышала последовавшие за этим слова миссис Рейнольдс:

– Я в жизни не слышала от него дурного слова, а я знаю его с четырех лет. На моей памяти лишь одна служанка получила от него выволочку, да и скажу вам, она это заслужила. Осмелюсь заявить, что добрее его не найдется человека во всей Англии.

Такая похвала была уж и вовсе неожиданной и совершенно противоречила мнению Элизабет. Она была твердо убеждена, что как раз доброта мистеру Дарси несвойственна. Она вся обратилась в слух, она жаждала разузнать больше и была благодарна дядюшке, когда тот произнес:

– Немногие люди удостаиваются подобных похвал. Вам повезло, что у вас такой хозяин.

– О да, сэр. Хоть весь мир обойди – лучше его не сыщешь. Но я всегда говорю, кто был добр в детстве, тот добрым и вырастет, а хозяин был самым приветливым, самым ласковым мальчиком на свете.

Элизабет глядела на нее во все глаза.

“Неужели речь идет о мистере Дарси?!” – думала она.

– Его отец был превосходным человеком, – сказала миссис Гардинер.

– Да, мэм, вы совершенно правы, и его сын точь-в-точь такой же, как он. Так же заботится о бедных и снисходителен даже ко всем этим недоразумениям Божьим, будь то калека или глухой.

“В каком выгодном свете предстает мистер Дарси!” – удивлялась про себя Элизабет.

– Как хорошо она о нем отзывается, – прошептала ей тетушка, пока они шли в другую комнату, – но ее слова вовсе не вяжутся с тем, как он обошелся с нашим бедным другом.

– Возможно, нас ввели в заблуждение.

– Не похоже на то, ведь у нас сведения из самого надежного источника.

Пройдя просторный холл наверху, они очутились в прехорошенькой гостиной, которую совсем недавно обставили с большей элегантностью и изяществом, чем комнаты на нижнем этаже. Экономка сообщила им, что все это было затеяно ради мисс Дарси, которая в свой прошлый приезд очень полюбила бывать в этой комнате.

– Он, несомненно, очень заботливый брат, – сказала Элизабет, подходя к окну.

Миссис Рейнольдс предвкушала, как обрадуется мисс Дарси, когда увидит гостиную.

– И так всегда, – говорила она. – Если можно чем-то порадовать его сестру, уж он вмиг все сделает. Для нее он готов на все, что угодно.

Им оставалось осмотреть лишь зал боевой славы и несколько парадных спален. В зале было множество отрубленных голов зомби и самурайских доспехов, однако все эти трофеи мало интересовали Элизабет, и она принялась рассматривать грифельные наброски работы мисс Дарси, содержавшие в основном изображения обнаженных мужских фигур.

Когда они осмотрели все комнаты, открытые для посещения, то спустились вниз и, попрощавшись с экономкой, перешли в распоряжение садовника, который поджидал их у входа.

Пока садовник вел их вдоль берега реки, то и дело останавливаясь, чтобы указать на искусственный пруд или на сад камней, Элизабет обернулась, желая посмотреть на дом с более далекого расстояния, и увидела столь жуткое зрелище, что инстинктивно потянулась за катаной, которую она решила не брать с собой. Сзади к ним быстро приближалась огромная толпа неприличностей – не менее двадцати пяти зомби. Элизабет взяла себя в руки, известила своих спутников об этом несчастливом повороте событий и велела им убегать и прятаться, что они и проделали с превеликой охотой.