Полное собрание сочинений. Том 45

Ламенэ.

Ничто так не уродует жизни людей и так верно не лишает их истинного блага, как привычка жить не по учению мудрых людей мира и не по своей совести, а по тому, что признают хорошим и одобряют те люди, среди которых живет человек.

В том, чтобы делать то, что делаешь, не для своего тела, не для своей души, а только для того, чтобы получить одобрение людей, — в этом одна из главных причин дурной жизни людей.

Ни один соблазн не удерживает людей так долго в своей власти, не отдаляет так людей от понимания смысла человеческой жизни и ее истинного блага, как забота о славе, об одобрении, уважении, похвале людской.

Освобождается человек от соблазна только упорной борьбой с самим собой и постоянным вызыванием в себе сознания своего единства с богом и потому искания одобрения только одного его.

Нам мало нашей истинной внутренней жизни — мы хотим жить еще другой, воображаемою жизнью в мыслях людей, и мы заставляем себя казаться для этого не тем, чтò мы на самом деле.

Мы не переставая стараемся украшать это воображаемое существо, а о настоящем, о том, что мы на самом деле, не заботимся. Если мы покойны душой, если мы верим, любим, мы стараемся как можно скорее рассказать об этом, с тем чтобы эти добродетели были не только наши добродетели, но и воображаемого существа в мыслях других людей.

Для того, чтобы люди думали, что мы имеем добродетели, мы готовы даже отказаться от них. Мы готовы быть трусами, только бы прослыть за храбрых.

Паскаль.

Одно из самых опасных и вредных словечек — это: «все так».

Много зла делают себе люди ради своих плотских похотей, но еще больше зла делают они для того, чтобы их хвалили, для славы людской.

Когда трудно, почти невозможно понять, для чего человек поступает так, как он поступает, будь уверен, что причина его поступков — желание славы людской.

Закачивают ребенка не затем, чтобы избавить его от того, что заставляет его кричать, а затем, чтобы он не мог кричать. То же мы делаем с своей совестью, когда заглушаем ее для того, чтобы угодить людям. Мы не успокаиваем совесть, но добиваемся того, что нам и нужно было: не слышим ее.

Интересуйся не количеством, а качеством твоих почитателей: бывает неприятно не нравиться добрым людям, но не нравиться дурным — всегда хорошо.

Сенека.

Самые большие расходы наши делаются для того, чтобы быть похожими на других. Ни для ума, ни для сердца мы не тратим так много.

Эмерсон.

В каждом хорошем поступке есть доля желания одобрения людей. Но беда, если то, что делаешь, делаешь только для славы людской.

Один человек спросил у другого, для чего он делает дело, которого не любит.

— Потому что все так делают, — отвечал тот.

— Ну, положим, что не все, потому что я этого не делаю, да и другие кое-кто тоже не делают.

— Не все, так многие, большая часть людей.

— А скажи, пожалуйста, каких людей больше: умных или глупых?

— Конечно, глупых.

— А коли так, так ты, значит, делаешь то, что делаешь, для того, чтобы подражать глупым.

Человек легко привыкает к самой плохой жизни, если только все вокруг него живут дурно.

Дурное не перестает быть дурным оттого, что очень много людей поступают дурно, да еще, как это часто бывает, хвалятся этим.

Чем больше людей верят в одно и то же, тем осторожнее надо быть к такой вере и тем внимательнее обсудить ее.

Когда говорят: надо поступать так, как поступают другие, это почти всегда значит, что надо поступать дурно.

Лабрюйер.

Только привыкни делать то, что требуют «все» — и не успеешь оглянуться, как ты уже будешь делать дурные дела и будешь считать их хорошими.

Если бы мы только знали, из-за чего нас хвалят и из-за чего бранят, мы бы перестали дорожить похвалами людей и бояться их осуждения.

В человеке есть свой суд — совесть. Дорожить надо только ее оценкой.

Ищи лучшего человека среди тех, кого осуждает мир.

Если толпа ненавидит кого-нибудь, надо, прежде чем судить, хорошенько обсудить, почему это так. Если толпа пристрастилась к кому-нибудь, надо также, прежде чем судить, хорошенько обдумать, почему это так.

Конфуций.

Не столько могут повредить нашей жизни дурные люди, которые могут развратить нас, сколько та немыслящая толпа, которая, как поток, увлекает нас с собой.

Общество говорит человеку: «думай, как думаем мы; верь, как верим мы; ешь и пей, как мы едим и пьем; одевайся, как мы одеваемся». Если же кто не поддается этим требованиям, общество замучает его своими насмешками, сплетнями, ругательствами. Трудно не покориться этому, а между тем, покорись, и тебе станет еще хуже, потому что покорись, и ты уже не свободный человек, а раб.

По Люси Малори.

Хорошо, когда люди занимаются учением для своей души, для того, чтобы быть умнее и добрее. Такое учение полезно для них. Когда же люди учатся ради славы людской, для того, чтобы казаться учеными, ученость не только бесполезна, но вредна, делает людей и менее умными и менее добрыми, чем бы они были, если бы и вовсе не учились.

С китайского.

Не только сами не хвалите себя, но не позволяйте и другим хвалить себя. Похвала губит душу тем, что переносит заботу о душе на заботу о славе людской.

Часто приходится видеть, что человек добрый, умный, правдивый, хотя и знает, что война, мясоедение, владение землей, суд и другие такие же дела — дурны, спокойно продолжает их делать. Отчего это? А оттого, что такой человек дорожит мнением людей больше, чем судом своей совести.

Только заботой о чужом мнении можно объяснить себе самый обыкновенный и вместе с тем самый удивительный поступок людской: ложь. Человек знает одно и говорит другое. Зачем? Нет другого объяснения, как только то, что он думает, что, если он скажет правду, люди не похвалят, а если солжет, люди похвалят его.

Неуважение к преданию не сделало одной тысячной доли того зла, которое делает уважение к старым обычаям, законам, учреждениям.

Люди уже давно не верят в старые обычаи, законы, учреждения, а все-таки подчиняются им, потому что каждый думает, что большинство людей осудит его, если он откажется повиноваться. А между тем большинство уже давно не верит, а только каждый боится быть первым.