Полное собрание сочинений. Том 76

Печатается по копировальной книге № 7, лл. 120—121.

Ответ на письмо Кудрина, которое неизвестно.

1Л. Н. Толстой, «О разуме, вере и молитве. Три письма».

2Толстой имеет в виду утвержденный царем 18 августа 1906 г. закон об «упорном отказе с целью уклонения от исполнения воинской повинности», по которому отказывающиеся от военной службы лишались всех прав и отдавались в исправительные арестантские отделения или ссылались в каторжные работы на срок от четырех до шести лет.

1906 г. Сентября 28. Я. П.

Благодарю вас, милый Петр Леонидович, за ваше письмо и за посещение Андрея Кудрина, кот[орое], вероятно, подействовало на вас так же благотворно, как на меня его письмо, полученное одновременно с вашим. Непременно, если только можете, повидайте корп[усного] командира и разъясните ему и безопасность, и редкость, и роковую неизбежность таких отказов, как отказ Кудрина, и неприложимость к ним наказания ни в смысле возмездия и ни в смысле угрозы. Повредить ему это не может, а помочь может. И потому очень советую сделать попытку. Очень жалею, что статья ваша не напечатана; 1надо бы еще попытаться. Желаю вам не завидовать Кудрину, а быть столь же счастливым, как и он. Это в нашей власти и вам возможно.

Лев Толстой.

Датируется на основании пометы на конверте письма адресата: «Отв. 28 сент.».

Ответ на письмо Успенского от 23 сентября 1906 г.

1Статья П. Л. Успенского «Об истинной веротерпимости».

1906 г. Сентября 29. Я. П.

Очень благодарен вам за известие о вашем брате, судьба кот[орого] очень не интересовала только, но трогала меня сердечно.

Помоги ему бог наилучшим образом выдержать испытание. Если вы имеете сношение с ним, передайте ему мою любовь и мой совет упорствовать в своем решении только в том случае, если решение его основано на своей совести, на религиозном чувстве, без всякой примеси заботы о суждении людей.

Я надеюсь, судя по тому, как поступают с некоторыми отказывающимися, о к[оторых] я знаю, что его нравственная личность подействует смягчающе на военное начальство и его не будут жестоко мучать. Пожалуйста, извещайте меня о дальнейшей судьбе его и напишите, не могу ли чем-нибудь служить ему.

Лев Толстой.

29 сен. 1906.

Семен Иосифович Дымшиц — в 1906 г. жил в Петербурге.

Ответ на письмо С. И. Дымшица от 27 сентября 1906 г., в котором он писал, что его брат Ефим Иосифович (р. 1884), учитель, лично знакомый с Толстым, отказался по религиозным убеждениям от воинской повинности.

1906 г. Октября 3. Я. П.

Благодарю вас, милая Ольга Константиновна, за фотографию Арв[ида]. 1Какое хорошее лицо! Мне — очень симпатичное, как и вся его личность. Получил ли он мое письмо? 2

Ваше прежнее письмо я получил. 3Простите, что не отвечал. Радуюсь, когда получаю письма друзей, а сам по эгоизму не делаю.

Спасибо, что извещаете о себе. Пожалуйста, продолжайте. Кое-что написал и жду выхода, 4также и последн[его] тома Кр[уга] чтения. Есть ли он у вас и Арвида? Написал о значении революции нашей. 5Надеюсь, что больше об этом писать не буду. Слишком важно и всё важнее и важнее становится думать и писать о вечном, т. е. о нашей жизни. — Чем дальше живу, тем яснее ее смысл и сама она радостнее.

Прощайте, целую вас и Арвида.

Лев Толстой.

3 окт.

Год написания определяется письмом адресата.

Ольга Константиновна Клодт (р. 1856) — тетка А. А. Ернефельта, художница, знакомая Толстого с 1897 г.

Ответ на письмо О. К. Клодт от 28 сентября 1906 г.

1Арвид Александрович Ернефельт.

2От 25 сентября 1906 г.

3Письмо О. К. Клодт к Толстому от 20 августа 1906 г.

4К началу октября 1906 г. Толстым были закончены следующие статьи: «Предисловие к переводу книги Г. Джорджа «Общественные задачи», «Единственное возможное решение земельного вопроса» и «Письмо к китайцу». См. т. 36.

5«О значении русской революции».

1906 г. Октября 3. Я. П.

Михаил Васильевич,

Благодарю вас за фотографии. Вы так серьезно относитесь к своему делу, что я не побоюсь сказать вам откровенно свое мнение о ваших картинах. Мне нравятся и Сергий отрок, 1и два монаха в Соловецком. 2Первая больше по чувству, вторая больше по изображению и по поэтично-религиозному настроению. Две же другие, 3особенно последняя, несмотря на прекрасные лица, не нравится мне. Христос не то что нехорош, но самая мысль изображать Христа, по-моему, ошибочна. Дорого в ваших картинах серьезность их замысла, но эта-то самая серьезность и составляет трудность осуществления. Помогай вам бог не унывать и не уставать на этом пути. У вас всё есть для успеха. Не сердитесь на меня за откровенность, вызванную уважением к вам.

Лев Толстой.

3 окт. 1906.

Печатается по копировальной книге № 7, лл. 129—130.

Михаил Васильевич Нестеров (1862—1942) — художник, знаком с Толстым с 1906 г. Известен карандашный набросок и портрет Толстого работы Нестерова. Иллюстрировал рассказ Толстого «Три старца».

Ответ на письмо от 24 сентября 1906 г., одновременно с которым Нестеров посылал фотографические снимки со своих картин.

1Картина «Видение отрока Варфоломея», начатая в 1887 г. и писавшаяся несколько лет, в настоящее время находится в Государственной Третьяковской галерее.

2Картина «Мечтатели», написана в 1903 г.

3Картины «Юность преподобного Сергия (на земле мир и в человецех благоволение)» (1892—1897) и «Святая Русь» (1901—1905). Первая находится в настоящее время в Государственной Третьяковской галерее, вторая — в Академии художеств в Ленинграде.

1906 г. Октября 3. Я. П.

Очень рад ответить на ваш вопрос. Мнение мое о безнравственности борьбы и участия в борьбе с насилием так же мало может измениться, как и мнение о том, что безнравственно убивать, красть или развратничать. Участие в революции есть грубое суеверие, гипноз вроде того, вследствие к[оторого] происходили всякие, и детские в том числе, крестовые походы. Люди, делавшие тогда эти глупые и безнравственные поступки, не видали тогда их глупости и безнравственности так же, как теперь не видят революционеры глупости и безнравственности своих. — Я понимаю, что большей частью безнравственные люди, участвующие в правительстве, приведенные к этому дурному делу своим прошедшим и положением, могут совершать мерзкие поступки, не видя всей их мерзости и оправдываясь тем, что этого от них требуют. Но с какой стати частный человек, которого ничто не завлекает к борьбе и преступлениям, вдруг ни с того ни с сего решив, что существующее правительство не такое, какое ему кажется, что должно быть, начнет делать всякие гадости, лгать, обманывать, раздражаться и раздражать и под конец убивать, а мож[ет] б[ыть], и грабить. Если ему тяжело жить при дурном правительстве, то он может или уйти за границу, как это делал Герцен и другие, или, если противно его совести повиноваться требованиям правительства, перестать повиноваться им: не платить податей, не пользоваться учреждения[ми] правительства, не служить ему, не итти в солдаты; если и это ему тяжело, то устроить себе с своими единомышленниками такую жизнь, к[отор]ая имела бы как можно меньше отношения к правительству. Одним словом, устроить свою жизнь самыми разнообразными способами, только не тем и глупым и безнравственным способом, к[отор]ым устраивают ее себе революционеры, — безнравственным, п[отому] ч[то], будучи революционером, нельзя быть правдивым, нельзя не лгать, нельзя быть смиренным и добрым, а надо быть готовым для будущей мнимо благой цели на всякого рода гадости и совершать их. Глупый же этот способ, поразительно глупый тем, во-1-х, что, если революционеры возмущаются чем и борются против чего, то возмущаются они и борются против права, приписываемого себе некоторыми людьми (правительством), употреблять насилие против других, и это-то самое право приписывают себе революционеры. Это до такой степени поразительно глупо, что не видеть этого могут только люди, находящиеся в полном гипнозе. Bo-2-x, столь же очевидно глупо стремиться улучшить положение общества не только рядом преступлений, но и приписыванием себе самозванного права совершать эти преступления во имя того же самого мнимого общего блага, во имя к[оторого] совершаются преступления правительства. Глупо это п[отому], ч[то] всякий мыслящий человек не может не видеть, что улучшение жизни общества, т. е. отношений людей между собою, может происходить только вследствие нравственного улучшения людей общества. Революционная же деятельность, состоящая из преступлений и вызывающая всё большие и большие преступления со стороны правительства, может только развращать членов общества, а никак не улучшать их нравственно.